Ночлег

Юй Цзиньюй не стала выбирать продукты. Рыбу, плавающую в аквариумах, она видела разве что по телевизору, большую часть не узнала и понятия не имела, как ее готовить. Поэтому она выбрала ту большую рыбу, которую уже разделал помощник.

Дома она иногда готовила простые блюда, и получалось неплохо, но практики было мало, да и уверенности в себе не хватало, поэтому она выглядела немного растерянной.

Потратив некоторое время, она приготовила два блюда: одно — в кисло-сладком соусе, другое — на пару. Она видела, как их готовила бабушка.

Вскоре повара закончили готовить остальные блюда и подали их на стол. Одна только сервировка радовала глаз. Две приготовленные Юй Цзиньюй рыбы на их фоне выглядели немного неуместно.

Увидев, как Линь Яньцин берет кусочек рыбы в кисло-сладком соусе и отправляет в рот, Юй Цзиньюй занервничала. Она невольно сжала палочки так, что побелели костяшки пальцев. — Н-ну как? — спросила она.

Линь Яньцин неторопливо прожевал и, немного помолчав, серьезно похвалил: — Очень вкусно. Это самая вкусная рыба в кисло-сладком соусе, которую я когда-либо ел.

Конечно, это было преувеличение, но получилось действительно неплохо. Нежное мясо дорогой рыбы, тающее во рту, плюс бонус за то, что это приготовила Юй Цзиньюй своими руками, — и это действительно была самая вкусная рыба, которую он когда-либо пробовал.

Правда, кисло-сладкий соус был не лучшим выбором для такой рыбы, как клыкач, но Линь Яньцин, конечно же, не позволил бы шеф-повару сказать это вслух.

Получив одобрение, Юй Цзиньюй засияла. Окинув взглядом все блюда, она мягко улыбнулась: — Господин Линь, вы такой добрый.

Ведь на столе было столько других изысканных блюд, и даже если рыба была съедобной, она точно не была такой уж вкусной, как он сказал.

— Потому что я чувствую твою заботу.

«Линь Яньцин действительно очень добрый», — снова подумала Юй Цзиньюй, когда он переставил все ее любимые блюда поближе к ней.

У нее была плохая память, но она не была глупой.

Впервые оказавшись в доме Линь, она чувствовала себя немного скованно и брала только то, что было прямо перед ней. Но, как назло, оба блюда, которые поставила горничная, ей не понравились. Одно, как объяснил шеф-повар, называлось «Бархатные горькие грезы» и представляло собой молекулярную кухню, которая больше подходила для художественной выставки, чем для утоления голода. Другое блюдо — стейк под соусом — выглядело аппетитно, но в нем была кинза, которую пришлось аккуратно отложить в сторону.

Тетушка Чжан, наблюдавшая за ними, задумчиво переводила взгляд с одного на другого. Даже вырастив его с детства, она не могла понять истинных намерений Линь Яньцина.

Заметив, что большинство переставленных блюд нравились маленьким девочкам, она с молчаливого согласия Линь Яньцина принесла блюдо медового цвета, похожее на соты: — Это сделано из какао-порошка. Можно съесть как десерт после основного блюда. Очень нежное и сладкое, госпоже Юй должно понравиться.

Юй Цзиньюй украдкой взглянула на Линь Яньцина и увидела, что он тоже смотрит на нее. Немного помедлив, она слегка улыбнулась и поблагодарила его и тетушку Чжан.

Этот обеденный стол не был таким огромным, как в сериалах про властных президентов, и в его строгости и холодности не хватало домашнего уюта.

Но если бы они сидели по разным концам стола, им было бы трудно слышать друг друга, поэтому их места были расположены близко, на расстоянии вытянутой руки. Обед прошел без какого-либо напряжения или неловкости.

Проведя ночь в отеле, Юй Цзиньюй быстро освоилась в доме Линь. Гостевая комната на втором этаже была очень большой, с собственной ванной, кабинетом и балконом, уставленным цветами в горшках.

В воздухе витал легкий свежий аромат. Она не могла сказать, чем именно пахнет, но запах был очень знакомым — таким же, как от Линь Яньцина.

Тук-тук.

После вежливого стука раздался голос тетушки Чжан: — Госпожа Юй, я принесла вам сменную одежду.

Услышав шум, Юй Цзиньюй поспешно поставила горшок с цветком и побежала открывать дверь. Тетушка Чжан держала в руках стопку новой одежды нежных пастельных тонов. Там было явно больше двух-трех комплектов.

Заметив ее вопросительный взгляд, тетушка Чжан с улыбкой объяснила: — Господин Линь сказал, что не знает, какой фасон вам нравится, и велел мне приготовить побольше вариантов.

— Спасибо, — пробормотала Юй Цзиньюй, мысленно делая зарубку. Она чувствовала, что ее долг перед Линь Яньцином растет. Она уже не так волновалась и не чувствовала себя так неловко, как вначале. Может, потому что долгов стало так много, что уже не страшно?

— Не стоит благодарности, госпожа Юй, это моя работа.

Юй Цзиньюй не нравилось, когда ее называли «госпожой Юй», особенно учитывая, что тетушка Чжан была ненамного младше ее бабушки и дедушки. И пусть она хорошо выглядела для своего возраста, она все равно была старше, и Юй Цзиньюй чувствовала себя неловко каждый раз, когда слышала это обращение. Немного поколебавшись, она сказала: — Вы можете называть меня просто по имени, Цзиньюй. «Нефрит Цзиньюй — драгоценный камень».

Тетушка Чжан не знала, какие отношения связывали ее с Линь Яньцином, да и гость — это гость, и ей следовало бы придерживаться профессиональной этики. Но взгляд девушки был таким искренним, что она невольно смягчилась: — Цзиньюй.

Юй Цзиньюй широко улыбнулась, чем мгновенно растопила сердце тетушки Чжан: — Если что-то понадобится, обращайся.

— Спасибо, больше ничего не нужно.

Проводив тетушку Чжан, Юй Цзиньюй разложила одежду на кровати, выбирая, что надеть. Отличались не только цвета, но и ткани. Подняв шелковый халат, она увидела то, что лежало под ним, и покраснела.

Это было нижнее белье персикового цвета. Неужели это тоже распоряжение господина Линя? Нет-нет, наверное, это просто тетушка Чжан такая заботливая.

Успокоив себя, Юй Цзиньюй приложила прохладную тыльную сторону ладони к щекам, чтобы остудить их, и, взяв халат и белье, пошла в ванную.

Приняв душ и высушив волосы, Юй Цзиньюй достала экзаменационные листы и тетрадь и начала разбирать ошибки. В некоторых заданиях она просто перепутала формулы, а некоторые задачи, сколько ни смотрела в учебник, не могла понять.

Экзамен не должен выходить за рамки программы, значит, она что-то упустила.

Выжав из мозга все соки, но так и не найдя решения, Юй Цзиньюй уныло сдалась и отметила эти задачи красными звездочками.

Из-за перенапряжения ей всю ночь снились эти задачи. Каждая из них была как огромная гора, и, если она не могла ее решить, горы падали на нее одна за другой, не давая дышать.

— …

Утром, увидев ее бледное лицо, Линь Яньцин даже подумал, не случилось ли чего в гостевой комнате.

— …После do не нужно to… Ой, господин Линь! Доброе утро! — Затуманенный разум Юй Цзиньюй прояснился, как только она увидела улыбку на губах Линь Яньцина. Поздоровавшись, она смущенно опустила голову и вдруг заметила, что надела тапочки не на ту ногу.

Как стыдно…

Щеки еще больше покраснели. Юй Цзиньюй с унылым видом переобулась.

Глаза Линь Яньцина заблестели. Зная, что она стеснительная, он не стал смеяться, а тактично сменил тему, легонько кашлянув: — На кухне готов завтрак. После завтрака помогу тебе с учебой.

Юй Цзиньюй, которую уже доводили до отчаяния эти задачи, была несказанно тронута. В ее глазах он был героем, спустившимся на семицветном облаке, чтобы спасти ее.

Завтрак в доме Линь был очень обильным и вкусным, с учетом всех питательных веществ. Юй Цзиньюй не заметила, как снова переела, и, стоя у стола с чувством вины, слушала, как Линь Яньцин разбирает ее ошибки в контрольной работе.

— После make не нужно to, — сказал Линь Яньцин, и, опустив взгляд, увидел, как две клубничные тапочки переминаются с ноги на ногу. «Уже еле стоит, а все равно упрямится», — подумал он, сдерживая улыбку. — Устала? Садись.

Юй Цзиньюй повторяла только что сказанное правило и, услышав его слова, лишь через секунду отреагировала. Она покачала головой и твердо заявила: — Я много съела. Если сейчас сяду, у меня вырастет живот и бока.

Линь Яньцин незаметно оглядел ее талию. По его мнению, ее фигура была идеальной. Пусть и не соответствовала современной моде на худобу, но все было в меру: и в одежде выглядела стройной, и без одежды — подтянутой.

Быстро отогнав мысли, забредшие в опасную зону, Линь Яньцин продолжил, как ни в чем не бывало: — Иногда английский не нужно зубрить. Если развить языковое чутье, станет гораздо легче. Например, если понять логику, стоящую за временами глаголов, появится правильное чутье.

Просто заучивать — это глупый способ. Самый эффективный метод развития языкового чутья — это системный макроподход и тщательный микроанализ.

— Хм… — Юй Цзиньюй не понимала, что он имеет в виду под «языковым чутьем», как не понимала и многих решений в ответах к задачам по математике, где было написано «аналогично».

Ее мягкие волосы опустились вниз. Линь Яньцин провел по ним рукой с длинными пальцами и тихо сказал: — Не торопись, все получится.

Юй Цзиньюй вздрогнула от его неожиданной близости. Почувствовав легкое прикосновение к голове, она затаила дыхание, а в следующую секунду, услышав ободряющие слова, расслабилась.

Украдкой взглянув на него, Юй Цзиньюй закусила губу и послушно ответила: — Угу, спасибо. Господин Линь, вы такой хороший.

Линь Яньцин убрал руку.

Френдзона мгновенно испортила настроение.

Юй Цзиньюй была очень довольна результатами утренних занятий. Все вчерашние сложные задачи были решены. Это было гораздо эффективнее, чем самой разбираться по конспектам.

Словно желая отомстить Юй Цзиньюй за вчерашнее пренебрежение деликатесами, шеф-повар приготовил целый пир из снежной трески: жареную снежную треску, снежную треску, запеченную с фасолью и бататом, крокеты из снежной трески, стейк из снежной трески, хрустящие рыбные палочки из снежной трески, суп из снежной трески с листьями бразении, снежную треску с омлетом. Он явно хотел показать ей, как правильно готовить эту рыбу.

Юй Цзиньюй не знала, плакать ей или смеяться, но покорно выслушала все наставления и записала их в тетрадь.

Зная ее серьезное отношение ко всему, Линь Яньцин не удивился, а вот шеф-повар не смог сдержать серьезного выражения лица. Уголок его рта дернулся: не стоило ей записывать каждое его слово.

Во время еды Юй Цзиньюй не переставала хвалить блюда. По сравнению со вчерашней высокопарной молекулярной кухней и стейком, сегодняшние китайские блюда произвели на нее гораздо большее впечатление. — Просто объедение! Даже рис такой вкусный и ароматный! Если я проживу здесь неделю, меня точно разбалуют, и я больше не смогу есть в университетской столовой.

Человек, которого уже разбаловали, с улыбкой спросил: — Правда так вкусно?

— Ага!

— Тогда ешь побольше.

Линь Яньцин обычно ел немного, и даже целая баскетбольная команда поваров не могла в полной мере проявить свои таланты. Видя, что к приготовленным с таким трудом блюдам почти не притронулись, они немного расстраивались. Сейчас же, получив такую высокую оценку, они прониклись к Юй Цзиньюй еще большей симпатией.