— Так ты Цзисян? — Хо Чжэньюй, разобравшись в ситуации, с любопытством разглядывал призрака. — Сейчас еще дети так одеваются?
— Живые такие невежественные! — Цзисян театрально приложил руку ко лбу. — Почему каждый встречный спрашивает меня об этом? Я — дух, которому больше двухсот лет, а не ребенок!
— Двухсотлетний дух… Вот почему ты так странно одет! — сделал вид, что все понял, Хо Чжэньюй. — А я-то думал, что у тебя просто извращенный вкус.
Услышав эти слова, Цзисян замер, словно пораженный громом. Его губы задергались.
— Значит… ты теперь веришь, что я не просто так тут кривляюсь?
Хо Чжэньюй устроился поудобнее на кровати: — Поздравляю, ты успешно доказал мне существование призраков. Так значит, и наше первое знакомство, и то проклятие, и эта встреча с призраком — все это благодаря твоим способностям?
Хо Чжэньюй говорил загадками, и Даоцин, не понимая, к чему он клонит, лишь кивнула.
— Отлично, — щелкнул пальцами Хо Чжэньюй. — То есть, три месяца назад из-за твоих способностей у меня было сотрясение мозга, перелом ноги и вывих позвоночника. А три месяца спустя, опять же из-за твоих способностей, у меня ожоги на спине и порезы от осколков стекла по всему телу?
— Что?! — Даоцин распахнула глаза. — Почему ты обвиняешь меня во всех своих травмах?!
— Как страшно… — пробормотал Цзисян, поежившись. Хотя он и был призраком, но даже он почувствовал исходящий от Хо Чжэньюя холод и увидел недобрую улыбку на его лице.
— А почему нет? Если бы ты меня не прокляла, у меня бы не было этих порезов! Половина моих травм связана с тобой, а ты хочешь снять с себя ответственность?
— Когда у тебя… день рождения? — внезапно спросила Даоцин.
— Что? — настороженно спросил Хо Чжэньюй. — Хочешь узнать мою дату рождения, чтобы снова меня проклясть?
— Нет, — пробормотала Даоцин, ее лицо исказила гримаса отчаяния. — Я просто хочу знать, не враги ли мы друг другу по судьбе! Почему нам так не везет, когда мы вместе?!
— Не нужно все списывать на судьбу, это плохая привычка, — серьезно сказал Хо Чжэньюй. — Я получил столько травм, как ты собираешься мне это компенсировать?
— А как ты собираешься компенсировать мне то, что я попала в тюрьму?
От этого вопроса лицо Хо Чжэньюя помрачнело.
— Ты совсем страх потеряла?! — презрительно усмехнулся он. — Думаешь, я спрашиваю твоего разрешения? Или ты считаешь, что можешь безнаказанно калечить людей?
Спокойный тон Хо Чжэньюя заставил Даоцин содрогнуться. — Ах да, забыл сказать, я очень злопамятный!
Даоцин надеялась, что их разговор пройдет в дружеской атмосфере, но ее надежды не оправдались. Хо Чжэньюй оказался совсем не таким милым и безобидным, каким казался на первый взгляд. Будь он хорошим человеком, он бы не стал отправлять ее работать в тюрьму из-за какого-то там предсказания.
Даоцин поджала губы, улыбка исчезла с ее лица: — И что ты хочешь?
— Вот теперь ты говоришь дело, — уголки губ Хо Чжэньюя приподнялись в ехидной улыбке. — Наконец-то ты поняла, кто здесь устанавливает правила. Это радует. Дай-ка подумать… Как бы нам повеселиться?
Хо Чжэньюй постучал пальцем по подбородку. Благодаря беззаботной жизни у него были изящные, почти женские руки. Он не спеша размышлял, наблюдая, как лицо Даоцин мрачнеет.
— Последние несколько дней были для меня сущим адом. И я терпеть не могу, когда другим хорошо, пока мне плохо. Поэтому… — в его глазах заплясали озорные огоньки. — Пострадай немного вместе со мной!
Даоцин инстинктивно отступила на шаг: — Что ты задумал? Ты что, хочешь покалечить меня, чтобы успокоиться?!
Она с тревогой смотрела на Хо Чжэньюя, с трудом сглатывая. Только бы этот мажор не оказался таким злопамятным! Ее жизнь и карьера были в его руках!
И вот… как развивались события дальше…
— Хочу кофе. Свари мне кофе, только свежемолотый! — расположившись на белом кожаном диване, Хо Чжэньюй закинул ноги на стеклянный столик. А наша бравая Чжан Даоцин в розовом фартуке и перчатках суетилась вокруг него, стирая с дивана несуществующие пятна.
— Сейчас, — сквозь зубы процедила Даоцин.
— Постой! Ты как диван протираешь? Вытри здесь, прежде чем уходить! — Хо Чжэньюй ткнул пальцем в какое-то место на диване и невозмутимо перевернул страницу газеты.
«Надо потерпеть!» — подумала Даоцин.
— Господин Хо, вы не могли бы подвинуться? Я не могу протереть, пока вы сидите!
Хо Чжэньюй неохотно подвинулся: — Я инвалид, мне трудно двигаться. Протирай так.
Проработав полвечера служанкой в квартире Хо Чжэньюя, Даоцин вернулась к себе, швырнула фартук на диван и закричала: — Хо Чжэньюй, ты изверг! Встретить тебя — это настоящее проклятие! Чтоб ты каждый день мучился запорами! Чтоб у тебя вода в горле застревала! А-а-а! Не могу больше! Я с ума сойду!
Несмотря на ежевечерние издевательства Хо Чжэньюя, днем ей все равно приходилось ходить на работу. Сегодня она наблюдала за исправительными работами подростков. Ма Юньлун по-прежнему бездельничал, и все остальные, словно боясь заразиться, держались от него подальше. А он, ничуть не смущаясь, с усмешкой слонялся без дела.
— Ма Юньлун, выйди из строя и пройди со мной в кабинет.
Каждый вечер видеть самодовольную улыбку Хо Чжэньюя, а днем — хмурое лицо Ма Юньлуна… Удивительно, как у Даоцин еще нервный срыв не случился.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|