Глава 6. Язвительный прокурор

— Щелк, — повернув ключ, Даоцин открыла дверь квартиры. Царившая внутри темнота как нельзя лучше отражала ее настроение.

Даже не включая свет, она сняла форму и свернулась калачиком на диване.

Было около семи вечера. Даоцин еще не ужинала, но есть ей совсем не хотелось.

Настенные часы тикали, нарушая тишину.

Первый рабочий день и увиденное в колонии повергли ее в уныние. Но если бы она, как Гао Гуаньсинь, осталась равнодушной к судьбам подростков, она бы себя не простила.

Главный принцип жизни Даоцин: быть полезной.

В этот момент в соседней квартире, пустовавшей долгое время, вдруг зажегся свет, отбрасывая теплый свет в ночную темноту.

Неужели это новый сосед? — подумала Даоцин.

Она вспомнила, как два месяца назад хозяйка говорила ей о новом жильце, но за прошедшие шестьдесят с лишним дней квартира так и оставалась пустой.

Внезапно зажегшийся свет вселил в Даоцин надежду, что она не одинока, пусть даже рядом всего лишь незнакомец.

Коробка с печеньем простояла на столе целых два месяца. Даоцин испекла его, когда узнала о новом соседе. Прождав пару дней и так и не увидев никого, она упаковала печенье в вакуумный пакет и положила в коробку.

Пусть и немного поздно, но раз уж сосед появился, стоит с ним поздороваться.

Накинув пальто и взяв коробку с печеньем, она вышла из квартиры. Даоцин знала, что обычные люди при виде полицейского начинают нервничать.

— Дзинь-дзинь!

Поправив челку, Даоцин нажала на кнопку звонка.

Интересно, как он выглядит? Хозяйка говорила, что он симпатичный, так что можно надеяться на лучшее.

Через три томительных секунды дверь открылась…

— Кто там так поздно? — Новый сосед выглянул из-за двери и, увидев Даоцин с коробкой печенья, застыл на месте.

Даоцин, не веря своим глазам, несколько раз моргнула. Убедившись, что это не галлюцинация, она остолбенела.

Неужели бывают такие совпадения? Почему этот язвительный экзаменатор живет прямо напротив нее?!

Даоцин невольно посмотрела на ноги Хо Чжэньюя. Увидев толстый гипс, она не смогла сдержать улыбки, хотя понимала, что сейчас не время для смеха.

Ну что, кто был прав? Говорила же, что будет авария!

Спустя два месяца Хо Чжэньюй уже мог ходить с помощью костылей. Несмотря на неудобства, он настоял на том, чтобы выйти на работу.

— Простите… вы сейчас смеетесь? — Хо Чжэньюй, опираясь на костыли, смотрел на Чжан Даоцин. Заметив, как уголки ее губ приподнялись в улыбке, он не смог сдержать нервный тик.

— Нет, конечно! — Даоцин прикрыла рот кулаком, изображая кашель. — Хо… Чжэньюй? Мы теперь соседи, приятно познакомиться!

Она протянула ему коробку с печеньем: — Это вам, в качестве приветственного подарка.

Хо Чжэньюй не взял коробку, а лишь окинул Даоцин оценивающим взглядом. Те, кто хорошо знал Хо Чжэньюя, с ужасом бы поняли, что это — верный признак того, что сейчас он начнет свою язвительную атаку!

Его язвительность была хуже любого яда. Выжить под его словесным обстрелом могли только люди с железными нервами…

Скрестив руки на груди, он глубоко вздохнул: — Вы только что… без всякого стеснения назвали меня по имени? Кто вам позволил? Разве сейчас собеседование, чтобы вы могли не проявлять уважение к экзаменатору? И даже если не собеседование, я, как минимум, ваш старший по званию. Вы вообще понимаете значение этого слова? И что это у вас в руках? Неужели печенье? О, если это так, то это просто ужасно! Позвольте выразить соболезнования вашему безвкусию. Кто в наше время дарит соседям такое банальное печенье? Скажите честно, вы что, из деревни?

Этот словесный поток застал Даоцин врасплох. Язвительные слова так и сыпались из уст Хо Чжэньюя.

— И посмотрите на себя! Штаны от полицейской формы и пальто — что за нелепое сочетание! У вас что, нет другой одежды? Неужели государство так плохо заботится о своих сотрудниках? Хотя, судя по всему, вы только что с работы и еще не успели переодеться. Так не терпелось принести мне это печенье, чтобы подлизаться к новому соседу? Не нужно быть такой лицемеркой! И знаете что? Больше всего на свете я ненавижу печенье!

Хо Чжэньюй говорил спокойно, но эти слова, произнесенные быстрым, ровным тоном, словно он читал по бумажке, звучали удушающе.

Обычно Хо Чжэньюй хорошо ладил с коллегами и старался вести себя как джентльмен. Но с Чжан Даоцин это было просто невозможно!

Откуда Чжан Даоцин знала про аварию? Этот вопрос мучил его уже два месяца!

Он потерял аппетит и сон, а на губах высыпали язвочки.

— У вас что, мозги для украшения? Ладно, так и быть, сжалившись над вашим скудным умом, я приму ваш подарок. И еще… — Хо Чжэньюй сделал шаг вперед и приблизил свое лицо к Даоцин. — Быстро говорите, откуда вы знали, что я попаду в аварию? Я с ума схожу от любопытства! Если скажете, я прощу вам все грехи, в том числе и то, что ваша «вещая» речь навлекла на меня беду! Говорите же! Если ответ меня устроит, я вытащу вас из этой тюрьмы!

На самом деле, у Даоцин был хороший характер. Правда. Она почти никогда не злилась, если только кто-то не называл ее даоской.

Хо Чжэньюй говорил так быстро, что она не успевала осмыслить все его язвительные замечания, как на нее обрушивалась новая порция оскорблений.

Но последняя фраза поразила ее как гром среди ясного неба: «Если ответ меня устроит, я вытащу вас из этой тюрьмы».

— Постойте… откуда вы знаете, что я работаю в тюрьме? — нахмурилась Даоцин, с подозрением глядя на Хо Чжэньюя. — Если вы можете вытащить меня оттуда, значит, вы и отправили меня туда?

Они и так стояли близко друг к другу, но, охваченная гневом, Даоцин еще больше приблизилась к нему, почти касаясь его лица носом.

— Ты, мерзавец! Чтоб тебя! Говори, это ты меня туда устроил?! — Даоцин взорвалась, схватив Хо Чжэньюя за воротник.