Сколько цветов упало во сне

Так было раньше, так сейчас, и так будет всегда?

Юнь Шуйянь устало опустилась на колени, услышав, как Лижань уезжает. По щекам ее беспрестанно текли слезы.

Когда же ее помощь, ее оптимизм, ее прямота превратились в оружие, ранящее окружающих и заставляющее их сторониться ее?

Отец Шуйянь умер, когда ей было пятнадцать.

Ее отец, всегда стойкий и честный, гордившийся своей работой полицейского, погиб при исполнении служебных обязанностей.

После этого мать постоянно плакала, а на Шуйянь обрушилась волна необъяснимой враждебности.

При жизни отец всегда был принципиален и беспристрастен, из-за чего нажил немало врагов. Пока он был жив, они боялись его, но теперь, один за другим, начали открыто проявлять свою злобу.

Беззаботная юность Шуйянь закончилась в тот день.

Чукун по-прежнему был рядом, молча стоял за ее спиной и смотрел на нее своими добрыми глазами.

Но он не мог защитить ее. Он даже не мог защитить себя.

Они все еще ходили в школу и обратно вместе по той же тропинке. Много раз Шуйянь хотела высказаться, закричать, попросить Чукуна обнять ее. Но каждый раз она сглатывала слова и молчала. Ей казалось, что вся ее смелость исчезла вместе со смертью отца.

Шуйянь и Чукун стали самыми беззащитными и молчаливыми тенями в городке, объектами для насмешек.

В шестнадцать лет Шуйянь и Чукун пошли в старшую школу, но попали в разные классы.

Высокая Шуйянь сидела во втором ряду от конца. Сзади сидел парень, который постоянно пытался ей напакостить, а ее соседкой по парте была девушка, которая целыми днями молча читала романы.

Каждый день Шуйянь терпела издевательства парня сзади и равнодушие соседки по парте. Но по дороге домой она старалась улыбаться, изображая спокойствие и безмятежность.

«Уже хорошо, что каждый день проходит спокойно», — говорила мать, и в ее голосе слышалась покорность судьбе.

Но однажды терпение Шуйянь лопнуло.

Парень сзади привязал ее косички к спинке стула. Когда закончился урок и Шуйянь встала, резкий рывок отбросил ее назад. Она закричала от боли.

Весь класс уставился на нее. Шуйянь, сгорая от стыда и гнева, не могла даже обернуться, чтобы посмотреть на обидчика, не говоря уже о том, чтобы самой развязать косички.

И тут ее соседка по парте, с которой она за целый месяц не обмолвилась ни словом, со стуком бросила книгу на стол, встала и изо всех сил ударила парня по лицу.

Вокруг воцарилась тишина. Десятки глаз смотрели, как девушка развязывает волосы Шуйянь, как она снова садится и, как ни в чем не бывало, продолжает читать.

Шуйянь тоже смотрела на нее с недоумением, удивлением и благодарностью.

Словно почувствовав на себе ее взгляд, девушка немного повернулась, посмотрела Шуйянь в глаза, словно пытаясь убедиться, что та не представляет опасности, и улыбнулась: — Меня зовут Лижань.

Этот взгляд, эта улыбка были точь-в-точь как у А-Куна при их первой встрече. Шуйянь поняла, что у нее появился новый друг.

Друг… Лучше сказать — луч света.

Она часто обнимала Лижань за плечи, льнула к ней и нежно говорила: — Жань-Жань, ты мой спаситель.

— Да-да, я спаситель, я пришла спасти Ваше высочество.

Они смеялись и дурачились, а Чукун наблюдал за ними, изредка вставляя слово. Закат окрашивал их длинные тени мягким светом.

Трио. Шуйянь смотрела на тени на земле. Иногда ее одолевала девичья ревность. Но на школьном концерте, видя, как искренне и восторженно Лижань болеет за нее и А-Куна, Шуйянь успокаивалась, ругая себя за глупые мысли.

Шуйянь и А-Кун, Шуйянь и Лижань… В юности она всегда так представляла их отношения, наивно полагая, что может одновременно наслаждаться дружбой с ними обоими. Она и представить себе не могла, что однажды Лижань окажется связующим звеном между ней и А-Куном, преградой на их пути. И уж тем более не могла подумать, что однажды ей придется сделать выбор между ними, о котором она будет сожалеть всю жизнь.

Двадцать пятое октября. День, когда Шуйянь неизменно навещала Су Мюраня.

Каждый раз, проходя по длинному тюремному коридору, Шуйянь казалось, что ей не хватает воздуха. Но человек, которого она собиралась увидеть, был полон жизни, даже слишком энергичен. Этот резкий контраст вызывал у нее улыбку.

Наконец, она увидела сквозь стекло молодое лицо, но он опередил ее, взяв трубку: — Шуйянь, ты опять похудела.

Шуйянь закатила глаза: — А все из-за тебя! Если бы мне не приходилось каждый месяц носить тебе передачи, разве мне нужно было бы так много работать?

Су Мюрань улыбнулся своей обычной улыбкой: — Поэтому я и говорю, что ты мазохистка. Зачем ты так добра ко мне? Не забывай, я тот, кто виноват в том, что случилось с твоим парнем.

Шуйянь застыла, долго глядя на него.

Прошло столько времени, что она почти забыла, что именно этот безобидный на вид Су Мюрань превратил А-Куна в растение и разрушил ее дружбу с Лижань.