Духовная роса

Рано утром Лю Гуйчжи умыла и переодела Тянь Маньцао, накормила ее и оставила на диване в гостиной. Малышка была еще слишком мала, чтобы перевернуться и упасть.

Впрочем, для большей безопасности Лю Гуйчжи принесла из спальни подушку и подложила ее к краю дивана. Она снова вспомнила о нерадивости семьи доктора Хэ. Они до сих пор не вернули колыбель, которую брали для своего Цзюньцзюня. А ведь у них столько всего произошло: увольнение, переезд… Весь госпиталь знал, что у них родился третий ребенок.

Прошло уже столько времени, а от них ни слуху ни духу. Их ребенку уже больше года, колыбель им больше не нужна. Почему бы не вернуть чужую вещь? Какая наглость! Надо будет сказать Хуайсиню, чтобы забрал колыбель.

Пока Мяомяо маленькая, можно и так обойтись, но когда она начнет переворачиваться, диван станет опасным.

Лю Гуйчжи посмотрела на дочку, которая сжимала ее палец и любопытно оглядывалась по сторонам. Не удержавшись, она наклонилась и поцеловала малышку в щечку, поиграла с ней еще немного, а потом, нехотя высвободив палец, пошла готовить завтрак. Уходя, она включила телевизор, чтобы Мяомяо не скучала.

Старый черно-белый телевизор, пережиток прошлого, показывал всего несколько каналов, даже несмотря на то, что они жили в центре города. К тому же, было еще рано, и многие передачи еще не начались. Зато как раз показывали «Новости».

Тянь Маньцао, давно желавшая побольше узнать об этом времени, стала внимательно слушать.

Она так увлеклась, что даже не заметила, как в гостиную вышел Тянь Цзюньжуй с темными кругами под глазами и измученным видом.

Впрочем, присутствие брата было сложно игнорировать. Он полностью затмил даже «Новости», которые Тянь Маньцао не слышала уже несколько тысячелетий.

Тянь Цзюньжуй, сам того не желая, превратил сестру в свою жилетку. Из его сумбурного рассказа стало ясно, что он глубоко раскаивается в своей вчерашней проделке.

Решив, что сестра ничего не понимает, он даже извинился перед ней. Выглядел он при этом довольно забавно.

Когда родители позвали их завтракать, Тянь Цзюньжуй, излив душу младшей сестре и оставив ей все свои тревоги и кошмары, тут же повеселел. — Иду, иду! — крикнул он, чмокнул сестру в щеку и помчался вниз по лестнице, оставив Тянь Маньцао одну на диване.

«Новости» закончились, и по телевизору начали показывать рекламу. Тянь Маньцао казалось, что эти ролики сделаны очень грубо. Сейчас был расцвет многих отечественных брендов, которые через несколько десятилетий исчезнут.

Хотя по телевизору было шумно и весело, Тянь Маньцао, чувствуя себя брошенной, постепенно теряла интерес. Внизу вся семья завтракала, а ее, маленькую, оставили одну смотреть телевизор. Обиженная Тянь Маньцао уже собиралась заплакать, чтобы привлечь к себе внимание, как вдруг услышала шаги на лестнице.

Ее настроение тут же улучшилось, и она затихла в ожидании маминых или папиных объятий.

Тянь Маньцао даже попыталась угадать, кто поднимается. Тяжелые, размеренные шаги, скорее всего, принадлежали маме. Папа ходил легче и тише, а брат обычно несся по лестнице так, что старые ступеньки начинали жалобно скрипеть.

Как она и предполагала, из-за поворота показалась Лю Гуйчжи. Довольная Тянь Маньцао похвасталась своей догадкой Ростку в своем ментальном море. Увы, сейчас она могла общаться только с ним. «Скорее бы вырасти!» — подумала она.

Внизу, среди родных, Тянь Маньцао больше не чувствовала себя одиноко и покинутой. Она с интересом наблюдала за папой, который неторопливо ел кашу с соленьями, и за братом, который так торопился, что подавился яйцом и стал жадно запивать его кашей.

Потом ее взгляд остановился на маме. Она с аппетитом уплетала большие мясные пирожки, запивая их кашей. Тянь Маньцао смотрела на нее, широко раскрыв глаза.

— Мама, смотри! Мяомяо так удивлена, глядя, как ты ешь, что глаза на лоб полезли! — воскликнул Тянь Цзюньжуй. — Я же говорил, что ты стала есть гораздо больше, чем раньше! Если готовить мало, всем не хватит. А ты не верила! Вот, даже Мяомяо в шоке.

Тянь Цзюньжуй, видимо, быстро забыл вчерашний урок. Он все так же продолжал говорить колкости.

Хотя родители уже привыкли к выходкам сына, Лю Гуйчжи все же шлепнула его палочкой по руке и забрала последний пирожок, который собиралась оставить ему.

Тянь Хуайсинь, как всегда, поддержал жену и начал читать сыну лекцию о послушании и уважении к старшим. Мама кормит грудью, ей нужно хорошо питаться за двоих. Она не может быть голодной, поэтому ест много, и это правильно.

Супруги действовали слаженно, без единого слова понимая друг друга. А Тянь Цзюньжуй, не понимая, за что его снова ругают, смотрел на пустую тарелку и с растерянным видом допивал кашу. Он решил, что родители еще не простили ему вчерашний проступок, и, погладив свой пустой живот, покорно опустил голову.

Строгая мать и добрый отец — идеальное сочетание.

Тянь Маньцао с сочувствием посмотрела на брата и порадовалась, что она не настоящий ребенок. Ей не хотелось бы оказаться на месте брата, который постоянно попадал впросак. Она не хотела проверять на себе методы воспитания родителей.

После завтрака снова началась суета. Лю Гуйчжи посадила Тянь Маньцао в переноску и стала расставлять по местам продукты, которые купил Тянь Хуайсинь: масло, соль, соевый соус, рис, муку.

Потом она вымыла колыбель, которую Тянь Хуайсинь забрал у доктора Хэ, обмотала края мягкой тканью и повесила на нее красный конвертик — видимо, какой-то амулет.

Лю Гуйчжи жаловалась, что доктор Хэ, которого уволили из-за них, теперь смотрит на них свысока, а коллеги в больнице перестали быть такими дружелюбными. Она сетовала на людскую неблагодарность.

Тянь Маньцао слушала, сопереживая матери, и, не удержавшись, снова описалась.

Прямо на маму! Ей было так стыдно, что, когда ее помыли и положили в колыбель, она не осмелилась открыть глаза.

Только когда Лю Гуйчжи ушла переодеваться, Тянь Маньцао, чувствуя себя ужасно виноватой, открыла глаза. Хотя ей было очень стыдно, мама, которую она описала, совсем не рассердилась, а даже нежно поцеловала ее. Тянь Маньцао почувствовала себя невероятно счастливой.

«Как же хорошо!» — подумала она. — У меня есть заботливая мама, добрый папа и веселый брат. Не зря я так старалась, чтобы переродиться в этой семье!»

День прошел в привычных заботах. Тянь Маньцао ела и спала, а вся семья занималась своими делами.

За последние пару дней они успели многое сделать: убрались в доме, купили продукты, постирали белье. Теперь можно было спокойно жить.

Тянь Хуайсинь снова открыл свою клинику. За месяц простоя они потратили немало денег, пришлось снять последние сбережения, чтобы закупить лекарства. Если бы клиника не заработала, им пришлось бы жить впроголодь.

Жизнь семьи Тянь текла своим чередом. Прошла зима, наступила весна. За несколько месяцев Тянь Маньцао научилась переворачиваться, сидеть, а к восьми месяцам уже уверенно ползала и даже могла стоять, держась за опору.

Росток в ее ментальном море, поначащему медленно рос в новом мире, но наконец-то достиг стадии, когда мог вырабатывать Духовную росу.

Пока что это были лишь крошечные капельки, появляющиеся раз в несколько дней, но их уже можно было использовать, в отличие от духовной энергии, которую излучал Росток. Эту энергию Тянь Маньцао боялась выпускать наружу.

Духовная энергия — это все-таки энергия, она рассеивалась бы даже без ветра. Если ее не сдерживать, она утекала бы, что было бы очень жалко и даже опасно.

Ведь духовная энергия слишком сильно влияла на обычные растения этого мира. Даже небольшое ее количество могло вызвать бурный рост деревьев, что, несомненно, напугало бы людей.

С Духовной росой все было иначе. Духовная энергия в ней была заключена в стабильной форме. Даже растворенная в воде, она сохраняла свои свойства и не рассеивалась.

Эта роса идеально подходила для укрепления здоровья родителей и брата. Поэтому Тянь Маньцао, которая уже хорошо ползала, теперь была очень занята.

Она не могла добраться до кувшинов и чайников, поэтому ей приходилось ждать удобного момента, чтобы незаметно капнуть росу в чашки или тарелки родных.

Видя, как благодаря Ростку улучшается самочувствие ее семьи, Тянь Маньцао радовалась, что в прошлой жизни была всего лишь Питающей Духом Травой.

В отличие от других могущественных духовных растений, Питающая Духом Трава, хоть и могла преобразовывать различные вредные энергии в духовную и создавать Духовную росу высокой чистоты, была слишком медлительной и маленькой. В мире совершенствующихся духовной энергии, которую она вырабатывала за несколько десятилетий, не хватало даже на один цикл медитации.

Духовная роса, хоть и была ценной, быстро испарялась с листьев и растворялась в земле, поэтому ее было сложно собирать.

К тому же, в мире совершенствующихся было много других источников духовной энергии и росы, которые добывать было гораздо проще. Поэтому Питающая Духом Трава постепенно стала никому не нужна. Если бы не ее способность очищать воздух и неприхотливость, ее бы давно перестали выращивать. Совершенствующиеся часто использовали ее для украшения своих обителей и очищения окружающей среды.

Хотя каждое растение вырабатывало совсем немного духовной энергии, большое их количество давало неплохой результат.

Главное преимущество Питающей Духом Травы заключалось в том, что, производя духовную энергию, сама она в ней не нуждалась. Такое растение, которое только отдавало, а не потребляло, очень ценилось.

К тому же, Питающая Духом Трава легко разрасталась из одного семечка и не требовала особого ухода, поэтому ее часто высаживали в местах, непригодных для создания духовных полей.

Из-за способности бесконечно разрастаться ее прозвали Бесконечной травой, и со временем многие забыли ее настоящее название.

Тянь Маньцао подумала, что в прошлой жизни ей удалось достичь стадии превращения, будучи таким обычным растением, — настоящее чудо!

«Увы, быть слишком выдающейся тоже плохо. Небеса завидуют и заставляют меня умирать молодой», — подумала она. — Ладно, в двух жизнях я уже пострадала от небесной кары. В этой жизни буду жить попроще. Не буду стремиться к вершинам, а стану обычной отличницей.