Если Цзин Чэнь действительно был завербован, то еще не поздно его разоблачить. Но если он с самого начала был шпионом «Поломанного Неба», то дело плохо.
— У нас есть информатор… — сказал Су Чэньсин, толкая качели.
— А тебе не кажется, что Цзюлю знает слишком много? — спросила Мо Синъюэ, покачиваясь на качелях, прищурившись. Ее беззаботное выражение лица не соответствовало серьезности вопроса.
— Пф! Если ты сомневаешься в своих людях, то это еще куда ни шло, но ты сомневаешься и в моих… — усмехнулся Су Чэньсин, не соглашаясь с ней.
— Почему ты можешь сомневаться, а я нет? Он же не Хупо. Я просто выкупила Цзюлю из Дворцовой арены. Откуда мне знать, чем он занимался до этого? — резонно возразила Мо Синъюэ.
Дворцовая арена была чем-то вроде арены для гладиаторских боев. Люди, находившиеся там, были либо пленниками, либо проданными в рабство.
Они прибывали из всех шести миров: мужчины и женщины, старики и дети, демоны и ёкаи, небожители и смертные…
Они сражались либо с дикими зверями, либо друг с другом. Зрители делали ставки на победителя.
Никто не спрашивал, откуда прибыли бойцы, и никто не заботился об их жизни или смерти.
Победителей, как правило, оставляли в живых — никто не хотел упускать легкую наживу.
Каждому бойцу на арене надевали кандалы, которые подавляли или полностью блокировали их духовную силу. Даже заклинатели не могли использовать свои способности, им приходилось полагаться только на навыки и кулаки.
Поскольку Дворцовая арена находилась на нейтральной территории, там царил полный хаос. Кто мог поручиться за чистоту прошлого Цзин Чэня?
— Ты помнишь того, кто тебя похитил? — спросил Су Чэньсин. Свет в его глазах потускнел. Он обязательно найдет похитителя Мо Синъюэ и заставит его испытать на себе всю «заботу», которую он проявил к ней.
— Хм… — Мо Синъюэ почесала подбородок, задумавшись. — Его лицо было скрыто, поэтому я не очень хорошо его запомнила. Но я помню его голос, хотя, возможно, это был Иллюзорный голос…
В этом мире существовало давно забытое заклинание — Иллюзорный голос.
Оно позволяло менять голос на любой другой: на голос любого человека или на случайный…
Эта техника была утеряна много веков назад, когда в результате большого пожара сгорели все книги с описанием Иллюзорного голоса.
В то время мало кто изучал эту технику, поэтому некому было восстановить утраченные знания, и она была забыта.
— Ладно, на это надежды мало… — вздохнул Су Чэньсин.
Мо Синъюэ недовольно надула губы и промолчала.
Су Чэньсин улыбнулся. Он ничего не мог с этим поделать, поэтому решил оставить ее в покое. Что касается похитителя… лучше обратиться к Цзин Чэню, он наверняка что-нибудь знает!
*
В больнице пахло дезинфицирующим средством.
Ваньвань лежала в постели. Медсестра только что сделала ей укол успокоительного.
После того, как Ваньвань положили в больницу, ее состояние, изначально нормальное, начало ухудшаться. Она стала сторониться врачей и медсестер.
Несколько раз она пыталась сбежать из больницы, а когда ее ловили, отчаянно сопротивлялась и даже поцарапала нескольких медсестер.
Родной брат отца Мо приезжал навестить их с матерью, но неудачно. Ваньвань, будучи не в себе, набросилась на него, кусалась и царапалась, сильно повредив ему лицо.
Поэтому он забрал только мать Ваньвань, оставив дочь на попечение врачей.
Все показатели Ваньвань были в норме, но она вела себя так, словно пережила сильный стресс.
Она категорически отказывалась находиться в палате, в которую ее изначально поместили, и каждый раз цеплялась за дверной косяк, не желая входить.
Однажды Ваньвань спрятала фруктовый нож и попыталась покончить с собой. Камеры в палате как раз сломались, а звукоизоляция была отличной, так что никто снаружи не слышал, что происходит внутри. Если бы не медсестра, которая вовремя зашла в палату и остановила ее, последствия могли быть ужасными.
В той же палате лежала пожилая женщина, за которой каждый день ухаживал ее сын. Говорили, что у нее была последняя стадия рака, и шансов выжить у нее почти не было.
Ее сын каждый день приходил в больницу, чтобы ухаживать за ней, и все врачи и медсестры считали его очень заботливым.
Но Ваньвань боялась его и избегала.
Однако, поскольку в больнице не было свободных мест, пожилую женщину положили на кровать у окна, а Ваньвань — на кровать у стены.
Обычно они задергивали занавеску между кроватями, и состояние Ваньвань постепенно стабилизировалось.
Но иногда у нее случались приступы.
Ваньвань услышала, как открылась дверь. Медсестра уже приходила, значит, это «заботливый сынок» пришел навестить свою мать.
В следующую секунду «сын» отдернул занавеску и подошел к кровати Ваньвань…
*
— Эй! У Ван! Почему ты не в Сосновой Усадьбе? Зачем ты сюда прилетел? — нахмурилась Цзян Могу, глядя на У Вана, который чистил перья на балконе.
— Грубиянка! — ответил У Ван, продолжая чистить свои черные перья, словно ничто не могло отвлечь его от этого занятия.
— Зазнался, получив небольшую должность?! Пф! Кто ты такой, чтобы меня учить?! — закатила глаза Цзян Могу.
У Ван промолчал.
Вот почему он не любил работать с родственниками начальства — сплошная трата времени!
— Пришел приказ свыше. Сказали, чтобы мы немного расслабились и не следили за Мо Синъюэ так пристально. Она никуда не денется, — сказал У Ван и улетел.
— Эй!… — Цзян Могу посмотрела вслед черному ворону и пробормотала: — Вырядился! И возомнил себя кем-то важным! Тьфу!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|