Милосердие целителя (Часть 2)

»

Она отняла руку и раздраженно взглянула на лениво прислонившегося к дереву юношу.

Юноша выплюнул травинку и начал ворчать:

— О, так ты знаешь, что я болен! Тогда почему, собрав травы, не поспешила вернуться? Заставила меня волноваться, я специально прибежал тебя искать.

Он с презрением окинул взглядом лежащего на земле раненого мужчину. Его красивое, словно нарисованное, лицо, обычно безмятежное и расслабленное, тут же омрачилось недовольством. Он пробормотал себе под нос:

— Опять ты спасаешь кого-то. Каждый день спасаешь, тебе все мало. Разве меня одного тебе недостаточно? Зачем так утруждаться с утра до ночи!

— Милосердие целителя, милосердие целителя! Я не могу быть такой бессердечной, как ты, и пройти мимо умирающего, — Дье И бросила на юношу уничтожающий взгляд и позвала его: — Раз уж пришел, помоги мне. Он тяжело ранен, нужно отнести его обратно и вылечить.

Хотя юноша и не хотел, он почти всегда делал то, о чем просила Дье И.

Он опустил руки и медленно побрел к Бирюзовому Озеру, время от времени поднимая глаза к небу и задумчиво потирая лоб.

Сказала, что он бессердечный?

Смешно!

Как такое возможно?

Если бы он был бессердечным, разве стал бы он пробираться через ядовитый Туманный Лес, чтобы найти ее и вернуть домой?

Вдвоем они подхватили мужчину и пошли обратно. Ступив на деревянный мост Обители Вод и Облаков, они направились на север и вскоре исчезли из виду.

В Обители Вод и Облаков осталась лишь гладь Бирюзового Озера, воды которого тихо текли с юга на север. Птицы начали щебетать на все голоса.

Тысячи лучей света падали на поверхность озера, играя бликами и создавая сверкающее великолепие.

*

Птицы скрылись в глубине леса, закатное солнце роняло последние лучи.

Наступали сумерки. В нескольких десятках ли отсюда раскинулся город Чжунчжоу.

В Зеркале Тысячи Механизмов отражалось несравненно красивое лицо. На этом прекрасном лице застыло выражение, на три части холодное и на семь — чарующе-опасное. Оно казалось немного жестким, но способным околдовать любого.

В ее прекрасных глазах таилась странная сила, способная подчинять души и похищать сердца.

Ша Лэнъюэ, державшая Зеркало Тысячи Механизмов, стояла у окна. На ней была длинная до пола плиссированная юбка багрового цвета с цветочным узором. Тонкую талию обвивала прозрачная вуаль из тончайшего шелка, легкая как перышко. Гибкая, словно без костей, она стояла с полуобнаженной шеей и плечами, демонстрируя белоснежную кожу. Головной убор, похожий на извивающуюся змею — краснополосого ужа, — собирал ее три тысячи черных шелковых нитей волос. Весь ее облик дышал соблазном и очарованием.

В алую дверь тихо постучали. Она отозвалась: «Войдите», и человек снаружи толкнул дверь.

— Подчиненный приветствует Наставницу. Докладываю Наставнице, нам все еще не удалось узнать о местонахождении Главы Палат.

Ша Лэнъюэ обернулась. Услышав этот ответ в двадцать третий раз за день, она, обычно гордившаяся своим хладнокровием, наконец не выдержала и разгневалась.

Она швырнула Зеркало Тысячи Механизмов на пол. Оно мгновенно разлетелось на бесчисленные осколки. Звон разбитого стекла смешался с ее яростным криком, который она уже не могла сдержать.

— Бездари! Кучка бездарей! Искать! Продолжайте искать! Не найдете — не возвращайтесь!

Никогда прежде не видевший свою Наставницу в такой ярости, тайный агент, принесший донесение, поспешно опустил голову, закрыл за собой дверь и отправился на новый круг поисков.

Ша Лэнъюэ крепко сжала рукава. В ее прекрасных глазах внезапно мелькнула ледяная усмешка. Затем она рассмеялась, и вдруг одна холодная слеза упала на пол.

Она, которая никогда не плакала, она, которая могла собственными руками убить своего учителя, не моргнув глазом, — и вдруг пролила слезу.

Она всхлипнула, ее голос был ледяным, лишенным всякого тепла. Но в этих холодных словах все же слышалась непрошеная нотка нежности.

— Цянь Шаобай, ты не можешь умереть! Если ты умрешь, кому я буду мстить? Как я тогда убью тебя?

Дверь внезапно снова распахнулась, и в комнату ворвался холодный ветер. Ша Лэнъюэ тут же перестала всхлипывать и посмотрела на вошедшего.

Цзюнь Шэн, одетый в кроваво-красный длинный халат, выглядевший до крайности женственно, наклонился и подобрал осколки разбитого зеркала. Держа их на ладони, он посмотрел на них, легонько подул, а затем потер в руке. Осколки мгновенно превратились в пыль и осыпались с его ладони, исчезнув без следа.

Он посмотрел на Ша Лэнъюэ и беззвучно улыбнулся. В глубине его глаз таился насмешливый огонек.

— Старшая сестра-ученица (шицзе), зачем так гневаться из-за этого? Если Цянь Шаобай действительно мертв, разве это не к лучшему? Он так тебе доверял. Тогда ты сможешь по праву возглавить Палату Ласточки, прославить наш Лунный Инь и отомстить за то, что пять лет назад он уничтожил наше учение и убил учителя.

— Цзюнь Шэн, советую тебе сейчас не строить никаких коварных планов, иначе не вини меня, если я забуду про узы соучеников, — мгновенно выражение скорби и нежности исчезло с лица Ша Лэнъюэ, сменившись прежней холодностью.

Уголки губ Цзюнь Шэна Лика Обмана изогнулись в улыбке:

— Конечно, как я посмею? Впереди меня есть ты, старшая сестра-ученица. До меня очередь точно не дойдет!

— Тогда сиди смирно.

— Хе-хе… — Цзюнь Шэн холодно усмехнулся. — Боюсь, не тебе, старшая сестра-ученица, ограничивать мою свободу передвижения.

Сказав это, его высокая фигура, словно призрак, растворилась в ночной тьме.