Глава 5 (Часть 2)

Ресницы Фэн Тинбая дрогнули, и выражение его лица смягчилось. Он взял салфетку и протянул ее Сюй Хуайсин:

— Вытри щеку.

— Где? — Сюй Хуайсин сделала вид, что не понимает, о чем речь, и начала вытирать лицо, избегая испачканного места.

Фэн Тинбай, вздохнув, взял салфетку, встал и наклонился к ней. Он хотел вытереть ей щеку, но, взглянув вниз, увидел, что Сюй Хуайсин не сводит с него глаз. Под ее пристальным взглядом ему стало не по себе, и он сел обратно:

— Сама вытри.

— Не вижу, — протянула Сюй Хуайсин, нарочно смягчив голос.

Фэн Тинбай посмотрел на ее телефон, лежащий на столе:

— Включи фронтальную камеру.

Поняв, что он не собирается ей помогать, Сюй Хуайсин взяла телефон и, глядя на темный экран, вытерла пятно, которое сама же и поставила.

Подняв голову, она заметила, что Фэн Тинбай смотрит на нее с некоторым подозрением.

Сердце Сюй Хуайсин забилось чаще, но она все же осмелилась ответить ему взглядом. Она одновременно и хотела, и боялась, что Фэн Тинбай заметит ее маленькие хитрости. Хотела, чтобы он понял, что ее чувства к нему — больше, чем просто чувства племянницы. Но боялась, что он отдалится от нее.

Фэн Тинбай наклонился вперед, в его голосе появились серьезные нотки, но в то же время он говорил осторожно:

— Как давно мы знакомы?

Сюй Хуайсин начала считать с восьми лет:

— Двенадцать лет.

Не ожидая такого ответа, Фэн Тинбай перефразировал вопрос:

— Как давно мы действительно общаемся?

Те несколько дней, что они провели в Чжэньюане, когда ей было восемь, вряд ли можно считать настоящим общением. Сюй Хуайсин начала понимать, к чему он клонит.

Она помолчала, а затем ответила:

— Меньше двух месяцев.

— Да, меньше двух месяцев, — Фэн Тинбай подхватил ее слова, и в его голосе послышалась улыбка. — Для обычных знакомых двух месяцев достаточно лишь для того, чтобы узнать основные черты характера друг друга.

— И что? — Сюй Хуайсин не заметила, как задрожал ее голос.

Фэн Тинбай услышал это, но все же сказал:

— Поэтому, прежде чем принимать какие-либо взвешенные решения, нужно по-настоящему узнать человека.

Он говорил не прямо, но Сюй Хуайсин все поняла.

Она промолчала, лишь мысленно сказав себе: «Это было взвешенное решение. Я обдумывала его двенадцать лет».

Сюй Хуайсин впервые осознала значение слова «любовь» в тот день, когда ей было восемь лет, и она познакомилась с Фэн Тинбаем. Но тогда она не понимала всей глубины этого чувства, она просто знала, что он ей нравится, как самая красивая кукла, которую хочется забрать домой.

Позже, когда она стала старше, имя Фэн Тинбая начало часто появляться в ее дневнике. Даже повзрослев, не зная, каким он стал, она продолжала писать о нем.

«Фэн Тинбай, я хочу поступить в университет в Шанхае».

«Интересно, чем сейчас занимается Фэн Тинбай? Наверное, готовится к гаокао».

«Фэн Тинбай… Такой знакомый и такой чужой».

Когда она наконец приехала в Шанхай и встретила Фэн Тинбая, семя, посаженное в ее сердце, быстро проросло, пустило корни, выпустило ветви и расцвело.

Она решила, что расскажет ему обо всем этом гораздо позже.

А сейчас она лишь сказала:

— У меня была очень красивая кукла. Когда мне было восемь, я хотела подарить ее тебе, но ты не взял.

Фэн Тинбай замер. Он не помнил об этом.

— Как ты можешь так хорошо помнить то, что было в детстве? — посмотрев на Сюй Хуайсин, он решил, что просто слишком много себе надумал.

Сюй Хуайсин покачала головой и, покусывая палочки, сказала:

— Не знаю почему, но все, что связано с тобой, я помню очень хорошо.

Фэн Тинбай задумался, но решил больше не развивать эту тему.

Кабинки в столовой были довольно звукоизолированными, но громкие звуки все же проникали сквозь стены.

Из соседней кабинки доносился скрип стульев. Фэн Тинбай нахмурился и тихо спросил Сюй Хуайсин:

— Ты наелась?

— Да, — кивнула Сюй Хуайсин. Ее недовольство как рукой сняло, стоило ему проявить заботу.

Она вышла из кабинки, чтобы взять контейнеры для еды, и помогла Фэн Тинбаю упаковать остатки.

Убрав со стола, они вышли из столовой.

Сюй Хуайсин шла, постоянно оглядываясь. Фэн Тинбай спросил:

— Что ты там высматриваешь?

— Ничего, — Сюй Хуайсин опустила глаза и быстро улыбнулась. Она подумала, что преподавательница, должно быть, уже ушла.

Им навстречу попалась группа студентов-спортсменов, только что закончивших занятия. Парни, увидев Сюй Хуайсин, стали засматриваться на нее. Фэн Тинбай холодно посмотрел на них, и те быстро прошли мимо.

У выхода Фэн Тинбай потянул за шнурок на ее кепке. Сюй Хуайсин, придерживая кепку, остановилась и непонимающе посмотрела на него, словно спрашивая: «Зачем ты тянешь за мой шнурок?»

Фэн Тинбай, посмотрев на нее, не выдержал и сказал:

— Вечером выходи гулять с соседками по комнате или зови меня. Не ходи одна с парнями пить.

Сказав это, он почувствовал себя настоящим старшим братом.

— Что? — Сюй Хуайсин приподняла бровь, в ее голосе прозвучали игривые нотки. — Ты что, ревнуешь?

Фэн Тинбай нахмурился. Он искренне надеялся, что Сюй Хуайсин не станет развивать эту мысль. Он помрачнел и сказал:

— Я просто…

Просто не хотел, чтобы хорошую капусту свинья подрыла!