Глава 2. Деревня Долголетия (Часть 1)

Глава 2. Деревня Долголетия

Ей казалось, что за ней наблюдают.

Для Ци Хуаня и Ли Сяоцин это было третье задание.

Сумасшедший Чжан Цзинь Лун и полный мужчина средних лет Чжао Чэ участвовали во втором, они были так называемыми «старожилами» и должны были ввести новичков в курс дела.

— Расскажите сначала о себе, а потом я объясню, что такое Сокрытие и Скрытые таблички, — предложил Чжао Чэ.

— Э-э… Меня зовут Чжан Ичи, я студент третьего курса факультета коммуникаций. Не понимаю, как я здесь оказался, — растерянно проговорил стоящий в стороне студент.

Девушка с подозрением посмотрела на Чжан Ичи и медленно произнесла: — Я… я Хэ Ваньвань, учусь на режиссера, мне 22 года, родом из Сипина. Я… я только что вышла из 7-Eleven и… и…

Ли Сяоцин, слушая Хэ Ваньвань, искоса поглядывала на Мэн Лань.

Эта женщина была слишком спокойна, что казалось странным и подозрительным.

Когда Ли Сяоцин сама участвовала в задании впервые, она долго не могла прийти в себя от страха, как сейчас Хэ Ваньвань.

А эта женщина с бледной кожей и глазами, глубокими как омут, походила на фарфоровую куклу в витрине — ни тени страха на ее лице.

И какая-то она… безжизненная.

Может, она и есть убийца?

Мэн Лань подняла глаза, встретившись взглядом с Ли Сяоцин, и спокойно ответила: — Мэн Лань, 22 года, четвертый курс, финансовый факультет Северного университета.

— Ты совсем не выглядишь испуганной, — заметил Чжан Цзинь Лун, не сводя с нее глаз.

Мать всегда учила Мэн Лань, что страх — это признак слабости. Вместо того чтобы поддаваться эмоциям, нужно искать решение проблемы.

Ци Хуань и Чжао Чэ тоже сочли спокойствие Мэн Лань странным.

Они пристально разглядывали ее, и от их откровенных взглядов ей стало не по себе. Мэн Лань почувствовала, что ей грозит опасность.

Подсказка не могла ошибаться: цвет ее кофты вызывал подозрения.

Пока никто не поверил бреду сумасшедшего, но это не значит, что ее не заподозрят снова.

— Я пила паленый алкоголь, еще не протрезвела, — бесстрастно объяснила Мэн Лань. — Если выпьете подделки и закусите солью с края бокала для коктейля, у вас будут такие же симптомы.

Она показала наклейку на запястье, оставшуюся после вечеринки в баре.

Милый улыбающийся смайлик.

Совершенно не сочетающийся с ее безразличным выражением лица!

— Пф! — вдруг рассмеялся Чжан Ичи.

Чжао Чэ строго посмотрел на него: — Похоже, ты не понимаешь, что происходит. Хочу предупредить: если здесь умрешь, то умрешь по-настоящему. Это не игра, а другой мир.

Смех оборвался.

Мэн Лань понадобилось десять минут, чтобы осознать свое положение. Это был другой мир, параллельный реальности, где нет ни законов, ни богов, только ужасные призраки и задания.

Это были задания на выживание. Им нужно было выполнить то, что указано кровавыми иероглифами. Либо они справятся, либо погибнут все.

Если умереть во время задания, то и в реальном мире человек исчезнет.

Поскольку во время выполнения заданий люди словно растворялись в воздухе, этот мир в тумане участники прозвали Карнавалом Сокрытых Богов.

Сокрытие — исчезнуть бесследно, словно по волшебству.

Белая деревянная табличка в руках каждого называлась Скрытой табличкой. Надпись и рисунок на ней мог видеть только ее владелец.

Скрытая табличка давала особую способность, которую можно было активировать, накопив достаточно опыта и энергии, выполняя задания.

Подсказки, касающиеся задания, появлялись на Скрытой табличке. У всех подсказки были одинаковыми.

Мэн Лань потерла пальцами деревянную поверхность.

Неужели у всех подсказки одинаковые?

Пока Чжао Чэ рассказывал, туман рассеялся, оставив после себя звенящую тишину.

— Значит, чтобы выбраться отсюда, нам нужно убить убийцу? — задумчиво произнесла Мэн Лань.

— Для начала убедись, что тебя саму не убьют призраки или убийца, — съязвил Чжан Цзинь Лун.

Кровавый свет луны окрасил края облаков.

Поднялся ветер, и ритуальные бумажки закружились в воздухе, словно снежинки. Они стояли на открытом пространстве, за которым виднелся темный, густой лес.

Перед ними смутно проступали очертания нескольких двухэтажных белых домов. Их холодные, мертвенно-бледные стены напоминали о домах с привидениями из фильмов ужасов.

Пустынно.

Безлюдно.

Желтая глина.

Холмы.

Они стояли на пустыре, окруженном с трех сторон горами. Вдали виднелась небольшая деревня.

Когда туман рассеялся, их охватило гнетущее чувство страха.

Перед ними была только одна дорога, а позади — бесконечная тьма.

— Не нужно так нервничать, — сказал Чжао Чэ, стоявший впереди. — Будьте осторожны, и мы все выберемся отсюда.

Чжан Цзинь Лун вышел вперед и встал рядом с Чжао Чэ. Последними шли Мэн Лань и Хэ Ваньвань, поддерживая друг друга.

— Давай держаться от него подальше, — прошептала Хэ Ваньвань. За свои двадцать два года она еще никогда не чувствовала такого отчаяния.

Ветер завывал в ее ушах, словно плач ребенка.

Зажав одно ухо рукой, а другой держась за руку Мэн Лань, она спросила: — Лань Лань, ты думаешь, они говорят правду? Как такое возможно?! Они… они нас обманывают, да?

— Скоро узнаем.

В глазах Мэн Лань отражалась бесконечная ночная тьма.

— Здесь правда можно умереть? — тихо спросила Хэ Ваньвань.

— Конечно, — ухмыльнулся Чжан Цзинь Лун, услышав ее шепот. — Хотите, поспорим, кто умрет первым?

Ли Сяоцин подошла к девушкам и тихо сказала: — Не слушайте его глупости. Если что-то непонятно, спрашивайте меня.

— Почему мы не видим Скрытые таблички друг друга? — тихо спросила Мэн Лань.

Ли Сяоцин на мгновение задумалась, а потом улыбнулась: — На первый вопрос я ответить не могу. Но рисунок на каждой табличке свой, возможно, это что-то значит. У меня на табличке появились черные линии, а у вас, наверное, ничего нет.

— Да, ничего, — кивнула Хэ Ваньвань.

— Выживите, и ваши таблички изменятся.

В лунном свете деревня стала видна отчетливее.

В ней было около двадцати домов, не больше. В окнах горел теплый желтый свет, создавая ощущение жизни.

Низко стелился туман, не слышно было ни звука. У входа в деревню стояла деревянная табличка: «Деревня Долголетия».

Хэ Ваньвань, легко привязывающаяся к людям, прижалась щекой к руке Мэн Лань и взяла ее за руку.

Они выглядели как близкие подруги, хотя Мэн Лань не очень нравилась такая фамильярность.

Они шли вперед, и ночь становилась все темнее.