Глава 10: Рынок

Апокалипсис весьма избирательно подходит к вопросу выбора места для реализации своих замыслов. Звери апокалипсиса предпочитают обходить стороной обжитые людьми места, имеющие оттенок цивилизации, что создаёт там иллюзию безопасности. Безопасность обеспечивает постоянный приток населения и богатство, преимущества жизни, которые образуются благодаря отсутствию внутренней угрозы, но в то же время повышают риск угрозы извне. Так выглядит баланс, организованный системой.

Подобная логика простирается и дальше. Система уважает право собственности, но со свойственными ей особенностями. Если пространство каким-либо образом используется, система на него не претендует. С другой стороны неиспользуемые изолированные места, система рассматривает как своего рода возможность. Склад, который долгое время пустует, или заброшенный универмаг, становятся холстом  для ее творчества.

В таких местах пространство может стать чем угодно. Вообще чем угодно.

Руководство "Система Апокалипсис", стр. 12

—

Просьба переночевать у Шона, исходившая от Эстезии касалась, по всей видимости не столько сна, сколько укрытия для тёмного времени суток. Поскольку Шон потратил значительную часть светового дня на сон, став жертвой яда Зевса, его день частично превратился в ночь. Однако для системы это в целом было нормально. Эстезия с руководством сходились во мнениях, говоря о том, что день и ночь в Апокалипсисе более или менее равнозначны. В какое время проявлять активность, а в какое отдыхать, было личным делом каждого. Шансы на выживание или гибель были примерно равны в любое время суток и зависели больше от класса и имеющихся характеристик.

Эстезия не говорила этого прямо, но из руководства Шон почерпнул, что большинство человеческих занятий были дневными по умолчанию. Она вообще не распространялась о подробностях своей классовой принадлежности, но считала себя кем-то вроде лучника, судя по всему. Тем не менее, она дала понять, что ночью видит, не так хорошо, как днём и Шон понял, что эта тема закрыта.

Что касается его самого, то он был уставшим и существовал пока вне всякого класса, что исключало то, что у него могли бы быть хоть какие-то преимущества перед монстром, созданным, чтобы жить в темноте и поэтому он не видел смысла испытывать судьбу. На всякий случай, закрыв вход в нору ящериц поверхностью стола, он, используя свой рюкзак, как подушку, улёгся на голый бетонный пол. Эстезия устроилась в мастерской. Сначала его беспокоило, что уснуть на холодном голом полу будет непросто, но это продлилось недолго. Через несколько секунд он вырубился.

Проснувшись на следующее утро, он понял, что его сомнения относительно использования холодного бетона в качестве кровати были вполне разумными. Все мышцы болели, каждый сустав ныл от холода и сна на жёсткой поверхности, ему казалось, что у него синяки по всему телу.

Он попытался согреться и размяться, встал, собрал свои вещи и оружие и надел рюкзак. На удивление это ему помогло. Обычно после долгой ходьбы, у него на следующий день заметно болели мышцы ног. Вчера за один день ему пришлось выступить в одиночку сначала в  сражении с отрядом ящеров, а затем с армией мелких богов. Но вместо того чтобы чувствовать связанное с этим недомогание, он, можно сказать был в полном порядке. Несколько расслабляющих мышцы растяжек, что он применил, ещё больше улучшили его состояние.

 Я смог адаптироваться к этой дополнительной нагрузке. Но не только потому, что меня пытались убить несколько раз за день.

Не договариваясь об этом специально, тем не менее, и он и Эстазия закрыли на ночь двери каждый в свою комнату. Поскольку хвостовые шипы её не слишком прельщали, у Шона осталось их ещё довольно много. Так что после того, как она ушла в свою комнату, он просунул один из них под дверь, как своего рода сигнализацию, если она попытается проникнуть к нему. Шип не сдвинулся ни на йоту, чему Шон обрадовался больше, чем сам мог ожидать. И хотя он ещё не доверял Этазии, ему не хотелось, чтобы она об этом знала. Неслышно достав шип, он открыл дверь, но только для того, чтобы увидеть, как желтый листок разлинованной бумаги из блокнота, что хранились в кладовке, летит на пол.

Это была записка.

Я не собиралась писать это письмо, но, похоже, что это тебе нужно, так что один раз я это сделаю. Не больше.

С тобой происходит то, чего ты не понимаешь. Что бы это ни было, я не стану спрашивать, что и почему это происходит. Но не все, кого ты можешь здесь встретить, поступят так же. С большой долей вероятности найдутся люди, которые станут удерживать и пытать тебя, пока ты не скажешь в чём дело, поэтому я собираюсь дать тебе несколько советов.

Во-первых, никому не показывай это место. Проточная вода и запирающаяся дверь это уже само по себе ценность. Это дураку ясно. Но по какой-то причине ты этого не знаешь. Пойми, что нормой было бы  перерезать тебе горло, как только я узнала, что у тебя это есть, и попросить систему передать ключи.

Во-вторых, если возникнет такая необходимость, лучше  говори людям, что ты неместный. На всякий случай, если ты не знаешь никаких мест, кроме этого города, поселение Хартмонт, находится достаточно далеко, чтобы никто из живущих здесь не знал никого из живущих там, и в то же время достаточно близко, чтобы здесь слышали его название. И старайся держать рот на замке.

В третьих не доверяй никому. Даже мне, чёрт возьми. Доверия заслуживает только только тот, в ком ты абсолютно уверен, и даже в этом случае тебе следует вести себя осторожнее, чем сейчас. Я помню, что обещала помочь продать тебе твою часть шкур, но сейчас мне надо уходить. Парня, который покупает шкуры, зовут Бретт, он всегда торчит на рынке у туалетов.  Такой здоровый и лысый, скажи ему, что знаешь меня, и он не станет тебя сильно обманывать.

Постарайся не умереть.

Она не стала подписывать письмо, но вряд ли в этом была необходимость. Быстро осмотревшись, Шон убедился, что она действительно ушла. Потом собрал свои вещи и не задерживаясь решил двигаться дальше. Она ему ничего не должна, у неё не было ни одной причины тратить на него своё время. Шон понимал, что ему придётся справляться самому.

Покинув подвал, он поднялся немного выше двери и постарался немного засыпать её грязью со склона. Маскировка не была идеальной, но позже подняв взгляд со дна ямы на дверь, Шон был вполне доволен тем, что вход в подвал стал ещё менее заметным. Он и раньше практически сливался с окружающей средой, теперь же его можно было заметить только если смотреть сверху. Успокоившись, он двинулся в сторону города.

На дне ямы всё ещё валялись крошечные трупики Зевсов, ещё не успевшие подвергнуться разложению, некоторые только начали коченеть. Теперь, имея возможность хорошенько разглядеть карликов, Шон подумал о том, насколько жутко они на самом деле выглядят. Хотя выжить им это не помогло, зато Шон обогатился бесценным опытом. Он, было уже хотел снять тоги с их безжизненных тел, вдруг окажется, что они имеют какую-то ценность в этом странном мире, но потом передумал. Рюкзак был не таким уж вместительным, если он начнёт собирать в него, всё, что попадается на пути, то скорее всего существенно замедлится, а это Шону было не нужно.

Он внимательно смотрел по сторонам, но ничего особенного не заметил, пока поднимался со дна на другую сторону пропасти. Совсем близко проходила ведущая к городу асфальтовая дорога, более или менее уцелевшая после таинственного происшествия, которое образовало эту яму. Она была не в лучшем состоянии, вся в трещинах и выбоинах, но это было лучше, чем ничего.

Вблизи город выглядел хуже, чем Шону казалось, когда он смотрел на него с края пропасти. Здания стояли, но были сильно обрушены и почти ни на одном из них не было крыши. По сути там остались одни стены домов без крыш. Обитатели этого места использовали в качестве крыш то, что могли найти в обломках, доски, брезент, листы металла.

Эстезия не посчитала нужным рассказать ему, как добраться до рынка, но Шон полагал, что найти его в городе будет несложно. Он старался идти под самыми стенами домов, чтобы оставаться максимально незаметным и не вызвать ни у кого подозрений, хотя непохоже, чтобы в этом была сильная необходимость. Он практически никого не встречал по пути, а те несколько людей, что, низко опустив головы, пару раз пересекали улицу недалеко от него, явно сами были настороже и хотя замечали его, но вида не показывали, и сами, похоже не жаждали внимания. Единственная неприятность за весь путь, случилась, когда проходя  один из переулков, Шон столкнулся с выскочившей из темноты фигурой.

Передвигаясь по городу, Шон решил не держать на виду нож, не зная, насколько это может соответствовать принятому здесь поведению. Однако и совсем безоружным оставаться не хотелось, поэтому всю дорогу он сжимал в руке один из небольших шипов. Когда крыса подпрыгнула, намного выше, чем он мог себе представить и полетела прямо ему в лицо, сообразительность и ловкость включились в работу на полную мощность и уклонившись от прыжка, он проткнул её череп шипом и сильным ударом отбросил её тушку на дорогу. Крыса упала замертво.

Шон задумался над тем, что по правилам этого мира, ему стоило бы сейчас снять с неё шкуру, и возможно даже пустить в ход мясо. Он был на мели, ничего не ел с 2020-х годов, из вооружения у него только немного дерьмовых шипов, а знаний и умений ещё меньше, если верить статистике. Ему необходимо использовать все шансы, что он мог получить, да к тому же, система практически прямым текстом заявила, что крысиные шкуры - это материал, который, вероятно, несет в себе некоторую ценность.

По правде говоря, он не горел желанием снимать с крысы шкуру, но сделал это.

Он видел, как Эстезия снимала шкуры с ящериц, и стараясь повторять за ней, сделал на крысе несколько надрезов. Потом ещё несколько. После пяти минут ужасно грязной и неприятной работы, у него в руках оказалась почти неповреждённая шкура. Он положил её в пакет к уже лежавшим так шкурам ящериц, затем в рюкзак и продолжил путь. Шону уже не терпелось избавиться от содержимого рюкзака, и он не мог дождаться, когда доберётся до места, где сможет обменять шкуры на что угодно, что можно использовать для оплаты необходимых ему вещей.

Долго терпеть ему не пришлось. Вскоре, выйдя на открытый участок дороги, он увидел гораздо больше людей, двигавшихся в одном направлении. На противоположной стороне улицы находилось пространство под открытым небом, бывшее когда-то огромным супермаркетом, каждый клочок которого, был заполнен торговцами, лавками, всевозможными товарами. Торговля шла оживлённо, распространяя вокруг особый дух коммерции.

Шон нашел рынок.