Сопутствующие материалы (1) (Часть 2)

Фэн Чаншэн тихо рассмеялся, поглаживая У У по спине.

— Сейчас я все еще жажду твоего тела и вряд ли скоро пресыщусь. Но что если однажды это случится? Что ты будешь делать?

У У закрыла глаза, надула губки и беззаботно ответила:

— Второй Господин уже говорил, что У У — ваша женщина. Если однажды вы устанете от меня, не захотите меня видеть, захотите отдать меня кому-то или сделать что-то еще — У У подчинится любому вашему слову. Мне остается лишь повиноваться.

Фэн Чаншэн не стал отрицать ее слова, но взгляд его потемнел. Никто не мог понять, о чем он думает.

На следующее утро Фэн Чаншэн собрался в дом Сунь. Карета уже ждала у ворот, а рядом стоял слуга. Слуга был стройным и высоким, и, несмотря на шляпу, была видна его белая шея.

Фэн Чаншэн остановился перед ним. Слуга испуганно опустил голову.

Фэн Чаншэн, немного подумав, ничего не сказал и сел в карету, приказав кучеру отправляться в дом Сунь.

Прошлой ночью выпал снег, и теперь он лежал толстым слоем, делая каждый шаг трудным. Карета ехала быстро, и У У, переодетая слугой, вскоре отстала, тяжело дыша на бегу.

— Остановись, — раздался из кареты низкий мужской голос. Карета остановилась, занавеска откинулась, и мужчина, приподняв бровь, посмотрел на нее. — Садись в карету. А то еще умрешь на дороге, и никто не узнает.

У У досадовала, что Фэн Чаншэн так быстро ее раскусил, но тут же успокоилась. Она взяла его за руку, чтобы забраться в карету, но руки и ноги окоченели от холода. В конце концов, Фэн Чаншэн обнял ее за талию и поднял внутрь.

В карете Фэн Чаншэн не выпустил ее, а прижал к себе, согревая ее руки.

Пока У У была на улице, она ничего не чувствовала, но в теплой карете ее вдруг затрясло от кашля.

Фэн Чаншэн похлопал ее по спине, упрекая:

— Ты еще не долечила простуду и перестала пить лекарство. Теперь сама виновата, что опять заболела. Посмотрим, будешь ли ты пить лекарство, когда вернемся.

У У моргнула, изображая послушание, и Фэн Чаншэн больше не ругал ее. Вдруг он коснулся ее плоской груди.

— Туго стянуто. Нелегко тебе было так спрятать такую пышную грудь.

Видя его насмешливый взгляд, У У улыбнулась:

— Второй Господин, вам больше нравится моя грудь или я сама?

— Конечно… грудь.

У У слегка рассердилась и отвернулась.

— Тогда прикажите завтра же найти два свиных вымени и повесить их на стену, чтобы У У не приходилось каждую ночь ублажать Второго Господина!

— Двух грудей будет мало, — прошептал Фэн Чаншэн ей на ухо, его рука скользнула ей между ног. — Вот это самое главное.

У У застыла, оттолкнула его руку и услышала, как кучер доложил, что они прибыли в дом Сунь.

Лицо зверя

У У поправила одежду и вышла из кареты, затем протянула руку, чтобы помочь Фэн Чаншэну.

Фэн Чаншэн взглянул на ее маленькую, тонкую руку, спокойно взял ее, легонько сжал пальцы и отпустил.

У У тихонько фыркнула и молча последовала за ним.

У ворот их встретил мужчина в траурных одеждах. На вид ему было около двадцати пяти лет, с ясными глазами и бровями, словно мечи, и статной фигурой. Он очень радушно поприветствовал их:

— Брат Фэн, я безмерно благодарен тебе за то, что ты пришел. Если бы дух Мэйэр знал об этом, она бы тоже была очень тронута.

На губах У У появилась холодная улыбка. Она подняла взгляд на два белых фонаря у ворот дома Сунь, от которых у нее заболели глаза. На лице Фэн Чаншэна тоже появилось скорбное выражение.

— Я слышал, что ваша супруга случайно утонула во время прогулки по озеру. Вас нельзя винить в этом. Скоро дворцовые экзамены, брат Сунь, вам нужно взять себя в руки.

— Благодарю тебя за заботу, брат Фэн. Я приложу все усилия, чтобы Мэйэр могла мной гордиться.

Это был Сунь Цинъюань, ее бывший муж, которого она когда-то так сильно любила.

Сунь Цинъюань пригласил Фэн Чаншэна в дом. Невольно подняв взгляд, он встретился с глазами У У. Ему показалось, что этот взгляд ему знаком, но он не мог вспомнить, где его видел. Он хотел присмотреться внимательнее, но Фэн Чаншэн отвлек его, и он забыл об этом, проведя гостей в дом.

У входа стоял гроб из древесины пихты. Несколько монахов сидели рядом, читая сутры. Все выглядело очень торжественно.

Только что прибыли несколько друзей и однокашников Сунь Цинъюаня. Увидев Фэн Чаншэна, они подошли к нему, и начался обмен любезностями.

Вдруг раздался чей-то полный скорби голос:

— Юймэй! Юймэй!

Все обернулись на звук. К ним, спотыкаясь, шел мужчина средних лет с печальным лицом, постоянно повторяя имя Гуань Юймэй. Подойдя к гробу, он разрыдался.

Это был отец Гуань Юймэй. Он стал отцом лишь в сорок лет, и теперь, в преклонном возрасте, потерял свою единственную дочь. Как он мог не горевать?

Он узнал о смерти Гуань Юймэй, когда был в гостях у друга. Потрясенный горем, он поспешил домой, простудился по дороге и теперь, рыдая у гроба, вызывал сочувствие у всех присутствующих.

У У стояла позади Фэн Чаншэна, всего в нескольких шагах от отца, но не могла подойти к нему, утешить его, сказать, что она жива. Она крепко сжала ладони, пытаясь болью отвлечься от своих чувств, но это не помогало.

— Тебе плохо? — спросил Фэн Чаншэн, заметив ее страдальческое выражение.

У У сделала глубокий вдох, бросила на него быстрый взгляд и, улыбнувшись, покачала головой. Фэн Чаншэн больше ничего не сказал.

Многие из присутствующих были учениками Гуань И. Видя его горе, они не могли оставаться равнодушными и подошли утешить его. Сунь Цинъюань, рыдая, упал перед Гуань И на колени.

— Во всем виноват Цинъюань! Не нужно было мне брать Мэйэр на прогулку на лодке! Не нужно было мне терять ее из виду! Отныне Цинъюань будет заботиться о вас!

Несмотря на горе, Гуань И сохранял рассудок. Он не знал, что Гуань Юймэй была убита, а Сунь Цинъюань всегда хорошо к ней относился, даже не ссорился с ней. Гуань И не мог его винить. Он поднял его с колен.

— Это судьба Мэйэр. Не вини себя так сильно.

Сказав это, он снова не смог сдержать слез, и его снова пришлось утешать.

Когда он подошел к Фэн Чаншэну, тот тоже произнес несколько утешительных слов, но это была лишь формальность.

Гуань И был болен, а пережитое горе окончательно лишило его сил. Сунь Цинъюань, извинившись перед гостями, лично проводил его домой.

Как только он ушел, с лиц присутствующих исчезло скорбное выражение. Они воспользовались возможностью завести полезные знакомства. Гроб из пихты стал просто декорацией, поводом собраться вместе.

Фэн Чаншэн не разделял их энтузиазма. Он нашел укромный уголок и сел пить чай.

У У стояла рядом с ним. Видя его скучающий вид, она спросила:

— Второй Господин, если вам скучно, зачем вы здесь остаетесь?

— Я бы рад уйти, но приходится заботиться о чужой и своей репутации, — ответил он, не глядя на У У, а рассматривая гроб.

У У усмехнулась:

— Так вот значит, как. Второй Господин тоже заботится о репутации других. Впервые слышу.

Фэн Чаншэн вдруг шлепнул У У по ягодицам.

— Я забочусь не о репутации Сунь Цинъюаня, а о репутации покойной Гуань Юймэй.

У У, которая уже начала оглядываться по сторонам, опешила. Фэн Чаншэн все еще смотрел на гроб, но выражение его лица было серьезным.

У У казалось, что все вокруг нее нереально. Она стояла рядом со своим гробом, видела фальшивые лица гостей, слушала слова Фэн Чаншэна о Гуань Юймэй, которые звучали то знакомо, то отстраненно, словно она была посторонним наблюдателем.

— Что вы имеете в виду, Второй Господин? Какое отношение вы имеете к Гуань Юймэй? Разве вы не говорили, что не были с ней знакомы?

Фэн Чаншэн молчал, поглаживая У У по ягодицам.

Она уже решила, что он не ответит, но вдруг услышала его мрачный голос:

— Теперь, когда она мертва, я спокоен. Мне больше не хочется ее убить.