Глава 4. Прекрасное настроение (Часть 2)

Вскоре Лян Цзин Яна увели. Послышались резкие звуки ударов плетью.

Находясь в доме, Су Нинъю не слышала криков Лян Цзин Яна.

После наказания его привели обратно. На теле виднелись следы от ударов плетью с запекшейся кровью. На одежде было несколько порезов от плети. Юнъань-хоу не щадил сына.

— Юнъань-хоу, это… — Мать Су с болью смотрела на раны Лян Цзин Яна. Это был её зять.

Стоящий на коленях Лян Цзин Ян усмехнулся и равнодушно сказал: — Разве отец не знает, почему я так поступаю?

— Она мне не нравится. Даже если вы меня забьёте до смерти, я её не полюблю. Я ясно сказал вам ещё до свадьбы, но вы всё равно заставили меня на ней жениться. Теперь она моя жена, и вы хотите, чтобы я к ней прикасался? Ни за что.

Сказав это, он нахмурился, видимо, от боли в ранах.

— Брак — это решение родителей и свахи, а не прихоть молодых, — ответил Юнъань-хоу. — Если ты не будешь вести себя как следует и ещё хоть раз обидишь Нинъю, не получишь ни копейки.

Затем он повернулся к отцу и матери Су и спокойно сказал: — Уважаемые сваты, в последнее время наша семья Лян виновата перед Нинъю.

— Чтобы искупить нашу вину, я передаю управление Резиденцией Лян в руки Нинъю.

— Все дела в доме будет решать она. Если это отродье снова обидит Нинъю, она может с ним делать всё, что захочет.

Теперь настала очередь Су Нинъю почувствовать себя неловко. Она встала и сказала Юнъань-хоу и его жене, что она ещё слишком молода, чтобы управлять таким большим домом.

Но госпожа Юнъань-хоу ответила, что верит в Су Нинъю и в её способность справиться со всеми делами в резиденции.

Она добавила, что Лян Цзин Ян, как старший сын и наследник, должен был бы управлять семейным имуществом, но он никчёмен и целыми днями только и делает, что развлекается.

Поэтому вполне логично передать управление Су Нинъю.

Эти слова прозвучали очень убедительно, и отец с матерью Су успокоились.

Су Мин Лоу хотел что-то сказать, но сдержался. Семья Лян передала управление Су Нинъю, и теперь она стала главной хозяйкой Резиденции Лян. Такой чести не удостаивалась ни одна невестка.

Лян Цзин Ян был наказан, а Су Нинъю заняла место хозяйки дома. Семья Лян дала семье Су достойный ответ.

Когда все вопросы были решены, Су Нинъю проводила родителей и брата до ворот, посмотрела, как они уезжают, и вернулась в свои покои.

Лян Цзин Яна уже отнесли в комнату. Видимо, по приказу Юнъань-хоу, никто из слуг не обработал ему раны.

Су Нинъю увидела, как он лежит на кровати и время от времени охает, и ей стало смешно.

— Су Нинъю, иди сюда и обработай мне раны, — простонал он. — Больно, ой, как больно!

Су Нинъю не подошла.

Она скрестила руки на груди и, глядя на Лян Цзин Яна, сказала: — А раньше ты храбрился. Когда отец тебя наказывал, ты и звука не издал.

— Как только вернулся в комнату, сразу начал стонать?

У Лян Цзин Яна была содрана кожа, раны кровоточили. Услышав слова Су Нинъю, он перестал притворяться и сказал: — Там было столько людей, твои родители тоже были здесь, я не мог показывать, что мне больно.

— Сейчас здесь только ты. Зачем мне притворяться? Быстрее найди лекарство и обработай мне раны.

Су Нинъю оставалась невозмутимой.

Наблюдая за его страданиями, она с улыбкой сказала: — У тебя же есть любовница в Павильоне Десяти Тысяч Вёсен? Пусть она тебе и обработает раны.

Сказав это, Су Нинъю села за круглый стол в комнате, налила себе чаю и медленно начала пить.

Её не били, ей не было больно, поэтому она не спешила.

— Су Нинъю! — взревел Лян Цзин Ян, но голос его тут же ослаб. — Я твой муж! Как ты можешь так обращаться со своим мужем? Если я умру, тебя обвинят в убийстве супруга, и власти тебя не пощадят.

Видимо, он снова задел раны, потому что начал кривиться от боли.

Су Нинъю была в прекрасном настроении. Держа чашку в руке, она с улыбкой сказала: — Мою брачную ночь провёл Сюэтуань, значит, он мой муж.

Как раз в этот момент Сюэтуань вышел из угла, грациозно запрыгнул на руки Су Нинъю и свернулся клубочком.