Глава 1. Средняя школа (Часть 2)

Моя лучшая подруга Цуньсинь не скрывала своего пренебрежения к Чжуан Вэю. Чем больше девушек было вокруг Чжуан Вэя, тем больше Цуньсинь его презирала. Однако Цуньсинь нравился не такой "славный малый", как Су Цзиминь. Ей нравился другой мальчик из класса – Се Вэйлань. Я не совсем понимала, чем Се Вэйлань так уж отличается от Чжуан Вэя. Они оба были красивы. Просто Се Вэйлань, на первый взгляд, не привлекал к себе столько внимания девушек.

Славный малый Су Цзиминь был моим хорошим другом, напарником и приятелем. Большинство старост в средней школе производят впечатление напыщенных индюков, прикрывающихся чужим авторитетом и злоупотребляющих властью, но Су Цзиминь, как и следовало из его имени, каждый день с улыбкой и усердием выполнял свою работу – он был ответственным за хозяйственную часть. Должность невысокая, работы много, легко нажить врагов, но на его круглом лице всегда сияли две круглые ямочки. Я была любимицей классного руководителя за хорошую учебу, а он – за трудолюбие, мы оба были самыми надежными помощниками классного руководителя.

Однако в этом классе первым, кто познакомился со мной, была не Цуньсинь и не Су Цзиминь, а Чэнь Сюйцин. Мама Сюйцина и мой папа работали в одной организации – в таком приморском городке, как Чэньчжоу, это было обычным делом, на улице можно было случайно встретить двух человек, которые через пару рукопожатий оказывались знакомыми. Впервые я увидела Сюйцина в доме моей крестной – она была председателем профсоюза в организации, где работали мой папа и мама Сюйцина. При первой же встрече мы с Сюйцином подрались, по наущению сына крестной, Сяолуна, мы знатно подрались, царапаясь и хватая друг друга за волосы, тогда мне было всего семь лет. А через пять лет мы оказались одноклассниками, и хрупкие отношения одноклассников не смогли помешать нам ссориться и драться, как мы делали это на протяжении пяти лет.

Помимо славного малого Цзиминя и вечно враждующего со мной Сюйцина, я ладила и с другими мальчиками в классе, но это было общение без какого-либо намека на гендерные различия. Поэтому, когда однажды Чжуан Вэй подошел к столу передо мной и заговорил со мной, я не почувствовала ничего необычного. Он невзначай спросил, когда у меня день рождения, и я честно ему ответила. О чем еще мы говорили, я уже не помню. Помню только, что, когда пришел учитель, мальчик, сидевший передо мной, вернулся на свое место и прогнал его, и он неохотно ушел.

Цуньсинь все это время была рядом. Когда Чжуан Вэй ушел, ее крайне чувствительная нервная система начала выдавать обратную связь. "Что этому парню нужно? Там столько девчонок его ждут, а он нашел время с тобой болтать?".

Я, конечно, не знала, в чем дело. Честно говоря, хотя он мне и нравился, многолетний опыт работы старостой позволял мне сохранять невозмутимое выражение лица и спокойствие, а то, что я особо не задумывалась над происходящим, не давало мне ответа на вопрос Цуньсинь. Я и не мечтала об ответе. Он спросил, я ответила.

Но с того дня, с вопроса Цуньсинь, что-то все-таки изменилось. Хотя я не последняя, кто это заметил, но точно не первая, и даже не одна из первых. Когда однажды я вдруг увидела странные взгляды, которые девочки бросали на мою парту, я, наконец, вынуждена была признать, что что-то происходит.

— Ты чего все время приходишь? – без церемоний спросила Цуньсинь Чжуан Вэя на перемене.

— Я прихожу задавать вопросы! – с ухмылкой ответил Чжуан Вэй. Задавать вопросы – лучшее объяснение. Я, как отличница, постоянно консультировала одноклассников по разным предметам. Просто этот одноклассник приходил слишком уж часто. Я посмотрела на Цуньсинь, потом на Чжуан Вэя и промолчала. Я не знала, что сказать. В этот момент прозвенел звонок на урок. Чжуан Вэй собрал свои тетради и поспешно ушел. Я почувствовала, как в спину мне полетели холодные взгляды. Я была невысокого роста и сидела за третьей партой, а Чжуан Вэй и те красивые девочки сидели на задних партах. Мне часто казалось, что мы из разных миров. И почему он пересек эту границу и подошел к моей парте, я так и не поняла.

Начался урок, прихрамывающий учитель математики нетвердой походкой вошел в класс. Когда он писал на доске, мальчик с первой парты встал и щелкнул по цветку китайской розы в вазе на учительском столе, и большой пестик взлетел вверх и упал неизвестно где. В классе раздался тихий смешок. Медлительный учитель математики не заметил этого и продолжал усердно писать. Мальчик, подбадриваемый смехом, снова встал и несколько раз щелкнул по цветку, желтые пестики китайской розы разлетелись во все стороны, несколько десятков ртов, зажатых руками, беззвучно хохотали, за партами и между партами перешептывались, я подняла голову и увидела, как над доской в стеклянной рамке блестит, как зеркало, государственный флаг, отражая суетящиеся тени. И среди них – разве это не Чжуан Вэй, сидящий на предпоследней парте?

И тогда пестики и смех утихли. Я перестала улыбаться и молча смотрела на него в отражении флага. Он тоже замер, но я не знала, смотрит ли он на меня.

Учитель математики повернулся, не замечая, что у китайской розы в вазе не осталось ни одного пестика, и продолжил нетвердой походкой листать книгу и дрожащим голосом читать лекцию. Хотя он был нездоров, но преподавал очень серьезно и внимательно, мало кто из учителей так подробно анализировал ошибки учеников в каждой задаче, типы ошибок и т.д., и к его домашним заданиям все относились очень серьезно. Количество заданных на дом задач, как обычно, вызвало всеобщее стенание. Меня это не особо волновало, эти задачи не представляли для меня никакой сложности. Но я знала, что один человек обязательно прибежит ко мне пораньше, спросит, закончила ли я, а потом возьмет у меня тетрадь, чтобы "свериться".