Глава 1

Глава 1

Разгар лета, июль. Прошлой ночью прошел дождь, и воздух был особенно свежим.

К западу от горы Бэйцзяшань в Жунчэне, на территории туристического курорта «Долина Роз», на берегу озера, в окружении лесопарка и гольф-клуба, располагался коттеджный поселок Виллы Юньгун. В доме семьи Шэн с самого утра царило оживление.

Сегодня хозяин виллы, Шэн Е, праздновал свое шестидесятипятилетие. Этот роскошный комплекс из трех вилл во французском стиле, занимающий почти пять му (примерно 0,33 гектара), вот-вот должен был распахнуть свои двери для гостей со всех сторон.

В просторной гостиной главного дома мужчина средних лет с утонченными и добрыми чертами лица все еще был одет в черную шелковую пижаму. Предстоящий банкет его не слишком заботил. Он спросил:

— Жемчужинка вчера вечером не возвращалась?

Ему ответила женщина средних лет в бежевом платье. Ее голос звучал мягко, с улыбкой:

— Я спрашивала. Вчера она слишком задержалась в лаборатории и осталась ночевать в своей квартире при университете.

Шэн Е нахмурился:

— Она опять не спала всю ночь?

— Минъюэ сказала, что вчера эксперимент шел очень гладко, она чувствовала, что все получается, и решила закончить все одним махом. В итоге просидела до трех ночи, а когда получила результат, оказалось, что все испортила. Она так разозлилась, ты бы видел ее ленту новостей.

Шэн Е удивился:

— Что за эксперимент такой сложный?

Женщина покачала головой:

— Не знаю. Но ведь это научные исследования, разве бывает все гладко? Иначе никто бы не беспокоился об облысении.

— Тогда быстро скажи на кухне, чтобы ей приготовили шарики из черного кунжута, — Шэн Е тут же встревожился, словно столкнувшись с грозным врагом, и поспешно позвал: — Сестра Чунь! А Чунь! У нас еще есть черный кунжут? Если нет, быстро сходи купи.

Женщина не знала, смеяться ей или плакать, и поспешно остановила его:

— Я уже давно попросила сестру Чунь приготовить. А ты лучше иди скорее приведи себя в порядок, скоро начнут приходить гости.

Он несколько раз согласился и, поднимаясь по лестнице, все еще говорил:

— Когда Жемчужинка вернется, не забудь мне сказать.

— Хорошо, хорошо, как только Минъюэ вернется, я обязательно отправлю ее сначала к тебе, — с улыбкой пообещала женщина, но не смогла удержаться от вздоха. Что же будет с этим отцом, когда Шэн Минъюэ однажды выйдет замуж?

В то же время, отделение торакальной хирургии Первой аффилированной больницы Жуньчэнского медицинского университета.

— Скальпель Чжао, как насчет этой консультации? Кто пойдет? — Дежурная медсестра помахала заявкой на консультацию, которая шуршала у нее в руке, обращаясь к нескольким врачам в ординаторской.

Тот, кого она назвала «Скальпель Чжао», был очень красивым врачом с мужественными чертами лица: брови как мечи, глаза как звезды, взгляд ясный и мягкий. Услышав вопрос, он посмотрел на нее и мягко спросил:

— Кого просят прийти на консультацию в заявке?

— Заведующего Жао, — дежурная медсестра взглянула на заявку, где было написано «Жао Цзямин». — Но заведующий Жао еще вчера уехал на конференцию в другой город.

Иначе бы не возникло вопроса, кому идти на консультацию.

— Когда выписали заявку? Она еще не просрочена? — с сомнением спросил Чжао Цинъянь.

Медсестра снова взглянула на заявку:

— Вчера днем.

— А тот, кто просил консультацию, не позвонил заведующему, прежде чем выписывать заявку? Заведующий Жао уехал в аэропорт еще вчера в обед, — Чжао Цинъянь удивился еще больше. Неужели тот, кто выписал заявку, совсем «зеленый» новичок?

Медсестра пожала плечами и покачала головой, показывая, что не знает.

— Оттуда сказали, чтобы вы сначала посмотрели, а потом они дооформят консультацию.

Так кто же пойдет?

Взгляд Чжао Цинъяня скользнул по лицам оставшихся в ординаторской людей и отверг каждого по очереди: все они были ординаторами и интернами, у них не было достаточной квалификации для консультации.

Почему дежурный врач еще не пришел?

Он как раз мысленно ворчал, почему дежурные по выходным вечно опаздывают, как снаружи ординаторской раздался отчаянный вопль:

— Старина Чжао! Спаси меня! Спаси мою статью! Черт возьми, я подавал ее четыре месяца, трижды переделывал, а сегодня рано утром проверяю почту, и мне пишут «отклонено»!

Услышав этот голос, Чжао Цинъянь тут же улыбнулся и сказал дежурной медсестре:

— Вот, Хэ Цзичуань пойдет. А я заканчиваю ночную смену.

Дежурная медсестра: «…»

Хэ Цзичуань только вошел, как медсестра сунула ему в руки бумажку:

— Не забудь сходить на консультацию в отделение пульмонологии, если просрочишь, вычтут из зарплаты!

Он рассеянно промычал «о-о» пару раз, сунул заявку в карман белого халата и продолжил прерванный разговор:

— Старина Чжао…

— Понял, пришли мне свою статью и замечания рецензентов, посмотрим. Если не получится, подадим в другой журнал, — быстро прервал его Чжао Цинъянь, а затем обратился к нескольким студентам: — Быстро заканчивайте и идите домой отдыхать.

Хэ Цзичуань тут же проглотил то, что хотел сказать, и спросил:

— Эй, а где Хань Минь?

— У ребенка температура, она ушла еще до рассвета, — ответил Чжао Цинъянь, доставая стетоскоп из кармана и направляясь в палаты.

Он шел на передачу смены у постели больного, и Хэ Цзичуань поспешил за ним.

— Почему ты сегодня так торопишься закончить смену? — спросил он на ходу. Чжао Цинъянь был самым усердным из молодых врачей в отделении, без всяких «но». Обычно он был готов жить в ординаторской, почему же сегодня так спешил уйти после ночной смены?

— Нужно съездить в приют, навестить старших, — мягко объяснил Чжао Цинъянь, открывая дверь первой палаты.

Хэ Цзичуань понимающе промычал «о-о».

Почти все коллеги в отделении знали о семейных обстоятельствах Чжао Цинъяня. Он вырос в детском доме «Лянъюэ», и его учебу всегда кто-то оплачивал. Причем его спонсор был очень богат и после окончания докторантуры подарил ему весьма внушительную сумму подъемных.

Говорили, что детский дом, в котором он вырос, был частным и принадлежал благотворительной организации под эгидой Группы компаний Шэн. Хэ Цзичуань также слышал от него, что, хотя он и вырос в приюте, особых трудностей не испытывал.

Более того, в конце прошлого года он даже смог внести первоначальный взнос за квартиру. Пусть это была всего лишь маленькая двухкомнатная квартира в доме почти двадцатилетней постройки, но по сравнению со многими сверстниками это было уже очень хорошо.

Хэ Цзичуань также знал, что когда новость о покупке квартиры разлетелась среди коллег, женщины-коллеги шептались между собой: «Такие, как Скальпель Чжао, — это настоящие „акции с потенциалом роста“. У него есть способности, он может зарабатывать деньги, и у него нет родителей. В будущем он наверняка будет предан только жене».

Какое-то время коллеги-женщины и молодые медсестры тайно строили ему глазки, но он оставался невозмутимым, как старый монах в медитации, совершенно не реагируя.

Заведующий отделением, профессор Хань Чжун, был его научным руководителем и даже специально поинтересовался этим вопросом. Он в частном порядке спросил своего талантливого ученика, не является ли тот сторонником безбрачия или, возможно, предпочитает мужчин. Когда Хэ Цзичуань и остальные узнали об этом, они целый месяц потешались над этой историей.

Но сейчас все вернулось на круги своя, и Хэ Цзичуаню даже казалось, что Чжао Цинъянь, скорее всего, проведет всю свою жизнь с научными статьями.

При мысли о статьях его лицо исказилось, он вздрогнул и пришел в себя.

Чжао Цинъянь спросил пациента, хорошо ли тот спал прошлой ночью, а затем сказал Хэ Цзичуаню:

— У него напряженный пневмоторакс, ему сделали закрытое дренирование плевральной полости. Проследи сегодня за объемом дренажа и нет ли утечки воздуха.

Хэ Цзичуань кивнул. Ординатор, которого он курировал, следовавший за ними, достал из кармана блокнот и записал врачебное предписание.

Они обошли все палаты, передача смены закончилась, и Чжао Цинъянь помыл руки, чтобы уйти домой.

В июле в Жунчэне было влажно и душно, воздух казался застывшим. Автомобильное радио передавало прогноз погоды: в ближайшие несколько дней ожидаются умеренные или сильные дожди, но температура по-прежнему будет держаться выше тридцати семи градусов.

Он купил большой арбуз в фруктовой лавке напротив больницы и поехал прямо на восток города.

Детский дом «Лянъюэ», укрытый тенью деревьев, был окутан атмосферой спокойствия. Чжао Цинъянь посигналил и, высунувшись из окна, поздоровался с охранником у ворот:

— Дядя Гун, откройте мне ворота.

Дядя Гун с сигаретой в зубах выбежал из будки охраны и, открывая ему электронные ворота, спросил:

— Как это ты сегодня нашел время приехать?

— Слышал от Мамы Ин, что директор заболел, приехал навестить его. Как раз закончил ночную смену, по пути, — объяснил Чжао Цинъянь.

— Закончил ночную смену?