Глава 8. Сушка волос (Часть 1)

— Понял, больше не буду покупать. Но если тебе надоест больничная еда, скажи мне.

— Угу.

Сказав это, Чи Сяо подумал, что это было лишним, ведь Пэй Янь каждый день приносила сюда закуски и наверняка делилась с Инь Шихуа.

Теперь он уже не мог до конца разобраться в отношениях этих двух девушек.

И как только этот вопрос всплыл на поверхность, в его голове мелькнул ответ: не была ли изначальная цель Инь Шихуа — сблизиться с Пэй Янь?

Потому что Пэй Янь была похожа на ту «старшую сестру», о которой она постоянно думала, — ту знаменитость, которая выглядела их ровесницей, но уже дебютировала.

Каким-то таинственным образом он чувствовал, что все это довольно драматично, но никак не мог понять истинную суть происходящего.

Поэтому он, возможно, и понимал, почему Инь Шихуа хотела быть с ним, но, как ни посмотри, она не казалась заинтересованной в нем.

На самом деле он ничего не знал о человеке перед ним.

Расстояние между ними словно мгновенно увеличилось, все вернулось к исходной точке, к тому проливному дождю во время их первой встречи, который размыл весь мир.

Непонятно, было ли это облегчением или опустошенностью.

Временно отбросив эти мысли, но чувствуя, будто что-то застряло в горле, Чи Сяо включил свет в палате. Просторная комната осветилась, но от этого показалась немного холодной.

— Как бы то ни было, давай сначала делать уроки. Если проголодаешься, съешь немного каши. Не хочешь — не ешь.

Инь Шихуа медленно спустилась с кровати, села у чайного столика и спросила:

— Но если она остынет, ее уже нельзя будет есть?

Чи Сяо не знал, смеяться ему или плакать. Он смотрел, как Инь Шихуа медленно распаковывает кашу, и гадал, сможет ли она съесть еще и эту миску каши с таким количеством закусок после больничного ужина и угощений от Пэй Янь.

Но вспомнив, как она раньше могла съесть целую коробку шэнцзянь после ужина, и глядя на ее худенькую фигуру, он на мгновение замолчал.

Инь Шихуа сделала несколько глотков каши и принялась делать уроки вместе с Чи Сяо.

Но она не могла придерживать лист левой рукой, и буквы, которые она медленно выводила, выглядели старательными и в то же время неловко-милыми.

Больше всего времени ушло на математику. Они разбирали старые и новые контрольные вместе. Если Инь Шихуа чего-то не понимала, Чи Сяо объяснял, а потом она сама долго и сосредоточенно размышляла.

Когда она размышляла, она слегка хмурила брови, и на лбу у нее даже выступали капельки пота.

Стрелка настенных часов перевалила за десять, и Инь Шихуа наконец закончила с математикой. Облегченно вздохнув, она сказала:

— Мне пора в душ.

— Ты… еще не закончил делать уроки? — она медленно повернулась к Чи Сяо.

Чи Сяо все еще смотрел на контрольную. Заданий у них, учеников естественно-научного класса, казалось, было особенно много, они были сложными и требовали больших умственных усилий.

Но он, в отличие от нее, не показывал трудностей, просто на размышления уходило время.

Ее слова отвлекли его. Он усмехнулся:

— Что такое? Использовала меня и теперь выгоняешь?

— Нет, — Инь Шихуа неуверенно посмотрела на шкаф, слегка сжимая пальцы. — Мне нужно принять душ.

— Думаешь, я буду подглядывать?

— …Нет.

— Тогда я повернусь сюда и буду писать здесь, так ты сможешь быть спокойна? — Чи Сяо все с той же беззаботной манерой улыбнулся и переложил контрольную на кровать для сопровождающего. — Иди мойся. Если что-то случится, безопаснее, когда кто-то есть рядом.

— …Что может случиться в душе?

— У тебя же левая рука ранена?

— …

Инь Шихуа больше ничего не сказала. Она взглянула на Чи Сяо, но увидела только его спину.

Поскольку он делал уроки на кровати для сопровождающего, его поза выглядела не очень удобной.

Она одной рукой достала из шкафа нижнее белье и чистую больничную одежду, прижала к себе и сказала:

— Лучше пиши за столиком.

Затем она вошла в ванную и закрыла дверь.

За дверью, под шум льющейся воды, Чи Сяо стал писать заметно медленнее, лишь слегка касаясь ручкой бумаги.

Возможно, из-за травмы левой руки Инь Шихуа мылась целый час. Выйдя, она села на кровать сушить волосы, и по комнате медленно распространился легкий, но не приторный молочный аромат.

Чи Сяо на мгновение замер, наспех набросал на листке решение последних нескольких задач, решив досчитать их завтра на утренней самоподготовке, собрал сумку и стал наблюдать, как Инь Шихуа сушит волосы.

Она просто держала фен в одной руке, направляя его на одно место, дуя то снаружи, то изнутри, тихо опустив глаза, неподвижно.

Он подошел и сел позади нее:

— Давай я помогу тебе высушить.

Фен тут же забрали у нее из рук. Инь Шихуа только тогда среагировала, но не возражала. Слегка опешив, она снова погрузилась в свои мысли.

Прошло около получаса. Тонкие черные волосы Инь Шихуа бесчисленное количество раз скользнули между пальцами Чи Сяо и наконец из влажных стали сухими и шелковистыми. Чи Сяо выключил фен, и Инь Шихуа сказала ему «спасибо».

Чи Сяо взял свою сумку и пакет с едой навынос:

— Выключить тебе свет?

Инь Шихуа промычала «угу», устроилась на кровати, положив перед собой тряпичную куклу с рыжими волосами.

Увидев, что она затихла, Чи Сяо щелкнул выключателем, и комната погрузилась во тьму.

Пользуясь темнотой, он сказал ей «спокойной ночи» и вышел в тускло освещенный коридор.

Чи Сяо провел с Инь Шихуа два вечера подряд, помогая ей сушить волосы. Их отношения становились все более запутанными, потому что он мог в любой момент подойти к Инь Шихуа очень близко, и она не сопротивлялась, но их разговоры и взаимодействие всегда оставались холодными и отстраненными.

Когда ему, казалось, наконец стало любопытно узнать Инь Шихуа получше, он обнаружил, что ее мысли и прошлое были настолько скрыты и завуалированы, что он не знал, с какой стороны подступиться.

Как и каждый вечер в конце: он мог лишь выпустить из рук ее полностью высушенные волосы, а Инь Шихуа оставалась такой же спокойной, словно о чем-то думала. Выключив свет, он говорил ей «спокойной ночи» и поспешно уходил, так и не услышав ее ответа и не зная, был ли он вообще.

В пятницу в обед он получил сообщение от Инь Шихуа в WeChat. Она писала, что Пэй Янь сегодня останется до вечера, поэтому она больше не будет отнимать его время, и благодарила за то, что он помогал ей с математикой эти дни.

Все так же вежливо и отстраненно, что он даже не мог снова пошутить про парня.

В конце концов он лишь усмехнулся, ответил Инь Шихуа «Хорошо» и переключился на групповой чат, чтобы снова обсудить с Юй Боянем и остальными планы поиграть в мяч после школы.

…

Тем временем в палате Инь Шихуа только что спросила Пэй Янь, нужно ли ей сегодня на танцы, и получила желаемый ответ.

Она отложила телефон, немного помедлила и спросила Пэй Янь, не могла бы та остаться сегодня вечером и помочь ей высушить волосы.

Пэй Янь нахмурилась:

— Ты что, сама не можешь? Одной рукой не справишься?

— Я уже шесть дней сушу одной рукой, — Инь Шихуа опустила глаза и солгала ей. — Запястье болит.

— А, точно, сегодня твой последний день в больнице. Но, судя по виду, рука еще не совсем зажила? — Пэй Янь бросила на нее взгляд, полный неприязни, глядя на ее все еще перебинтованную левую руку.

На самом деле раны от осколков стекла уже не так сильно болели, просто еще не полностью зажили. После выписки она отдохнет дома на выходных и, вероятно, сможет пойти в школу. Просто нельзя будет заниматься активными видами спорта, и нужно будет быть осторожной, чтобы не удариться.

Инь Шихуа снова тихо промычала «угу».

— Стервочка, что ты опять задумала? — Пэй Янь картинно закатила глаза и усмехнулась. — Ладно, все равно. Раз ты такая жалкая, пусть будет по-твоему.

— Кстати, у тебя есть какие-нибудь фильмы? Порекомендуй что-нибудь.

Инь Шихуа немного подумала и спросила:

— Тебе все равно, что смотреть?

— А что?