— В тот день в Бесконечной ночи это была совершенно случайная встреча. Мне срочно нужны были деньги на лечение, поэтому я воспользовалась связями своего друга, чтобы устроиться на временную работу... Я не знала, что Хэ Жань праздновал там день рождения.
То, что сказала Лу Вань, было правдой, но она продолжала говорить о Хэ Жане, но кого на самом деле волнует этот Хэ Жань?
Гоу Ань с интересом уловила «друга», о котором она упомянула.
Е Лан? Друг? Серьезно?
У Гоу Ань было такое чувство, будто в сердце вонзилась заноза, и ей вдруг резко расхотелось слушать Лу Вань и вообще мусолить эту тему.
Гоу Ань громко усмехнулась и прервала Лу Вань:
— Я тоже извиняюсь перед тобой за то, что выдала себя за тебя, спасшую Хэ Жаня. Прости, у меня было какое-то наваждение, я думала, что это что-то стоящее, из-за чего стоило лгать... Так что, если ты все сказала, можешь идти.
Все, кто находился в гостиной, включая Лу Вань, отреагировали немного медленно.
Никто так и не понял, что за слова так задели молодую госпожу Гоу, что она так резко отреагировала, а ее взгляд похолодел как замерший водоем.
Лу Вань непонимающе посмотрела на нее, прикусив нижнюю губу и выглядя немного ошеломленной.
Она родилась красивой, однако из-за ударов судьбы стала стройной, бледной и практически нездоровой на вид, и когда она так смотрела на людей, то это выглядело жалко и в то же время имело убийственную силу.
В оригинальной истории главная героиня настолько красива, что ее внешность не только дарит ей удачу, но и приводит к неприятностям. В результате ей приходится переживать множество испытаний на протяжении более миллиона слов и нескольких тысяч глав.
Но для Гоу Ань это ничего не значило. Она встала и холодно произнесла:
— Адэ, проводи.
Одетая в костюм служанки пухленькая горничная ответила: «Хорошо». Она наблюдала за тем, как Гоу Ань росла, и прекрасно помнила, что когда ее толстый кот умер, она попеременно спала и плакала целыми днями напролет, будто потеряв рассудок...
Только что она краем уха услышала о недавних событиях, суть не уловила, однако уже была потрясена. Ее мозг был полностью занят мыслями о том, насколько ужасна эта юная госпожа Лу.
«Почему на свете существует такой человек? Кажется, она родилась, чтобы портить жизнь нашей Аньань».
Адэ получила команду «проводи» и поспешно отреагировала, бросившись вперед. Однако прежде чем она успела коснуться Лу Вань, Гоу Сюнь приказал ей остановиться.
— Подождите, что вы тут вообще делаете? Все вместе обижаете человека? Извинения уже получены, и с делом Хэ Жаня всё понятно, — сидя на диване, Гоу Сюнь с лёгким наклоном головы холодно смотрел на сестру, которую он считал зачинщицей этой неразберихи. — Чего ещё тебе надо? Гоу Ань, если ты продолжишь так упорно доставлять неприятности Лу Вань, это не вернет к жизни твоего кота.
— Я доставляю ей неприятности?
— Да, я даже не знаю, почему ты так на этом зациклилась!
— Мы вместе подобрали Цзяоцзяо. Гоу Сюнь, ты нашел его! Ты вытащил его из сломанной картонной коробки, ты сказал, что будешь хорошо с ним обращаться, и ты лично сказал ему, что отныне у него будет дом! — Гоу Ань подняла голову, она уже начала задыхаться, но не заплакала. — Разве он никогда не терся об тебя, не заползал в твою кровать и не ел консервы, которыми ты его кормил своими руками?! Я доставляю ей неприятности?
— Гоу Ань…
— Довольно, — Гоу Ань внезапно махнула рукой, чтобы остановить Гоу Сюня от его пламенных речей. Когда Цзян Юань с тревогой сказала Гоу Сюню извиниться перед своей сестрой и что он не может так говорить, она опустила голову и посмотрела на брата...
Это лицо было такое знакомое, но в то же время странное.
Гоу Ань вдруг вспомнила: «О, точно, в том кошмаре был и Гоу Сюнь...»
Он стоял рядом с Е Ланом и наблюдал, как ее уводит полиция.
Гоу Ань становилась все более и более отстраненный, в то время как Гоу Сюнь, смотревший на нее, был ошеломлен.
Большую часть времени в прошлом их отношения были не очень хорошими. Однако все же они никогда по-настоящему не переходили на личности. Например, как сейчас, когда Гоу Ань оскорбила его, назвав идиотом.
Если бы это был кто-то другой, слова могли бы быть не столь изящными.
Более того, Гоу Ань, казалось, никогда раньше не смотрела на него так...
С презрением, отвращением и даже легкой усталостью.
Эти миндалевидные глаза, казалось, не обладали особой величественностью, но в этот момент они заставили его сердце забиться чаще.
Гоу Сюнь посмотрел в эти глаза, внезапно отвернулся, избегая их, и схватил Лу Вань за руку:
— В любом случае ты уже извинилась за свою ошибку, остальное не твоя вина, ты не нарочно украла… украла чужую любовь!
— А-Сюнь! — Цзян Юань предупреждающим тоном позвала сына.
— Достаточно, мама! — Гоу Сюнь нетерпеливо замахал руками, — На этом закончим, теперь мы все квиты!
Гоу Юй цокнул, как будто не мог выносить глупость сына:
— Почему ты выступаешь здесь в роли судьи? Твоя сестра еще ничего не сказала.
— Я сказала ему, чтобы он убирался. Если он не уйдет, уйду я.
Цзян Юань повернулась к Гоу Сюню, сказав:
— Тогда ты должен уйти.
Гоу Сюнь громко возразил:
— Нет! С чего вдруг она может свысока кого-то судить? Она сама разве не совершала ошибок? Если не можешь смотреть за своим котом сама, оставь его дома! Зачем тащить его с собой, а потом обвинять всех вокруг?!
Обернувшись, он увидел, как краска быстро отливала от лица его сестры, и он внезапно замолчал.
Собравшись с духом, он отвернулся.
Цзян Юань была ошеломлена. Она взглянула на растерянный взгляд дочери, протянула руку и обняла ее. Женщина выглядела так, будто хотела схватить первую попавшуюся метелку и избить своего безмозглого сына.
Среди этого хаоса Гоу Сюнь произнес:
— Учительница, пойдем, — и, поддерживая Лу Вань, повел ее к выходу. Уходя, он обернулся к людям, оставшимся в гостинной и бросил напоследок: — Так или иначе, я приглашу Лу Вань на церемонию совершеннолетия на следующей неделе. Если вам это не нравится, это ваше дело. Вы ее все равно увидите...
— О, тогда проведи церемонию совершеннолетия в KFC! — Гоу Ань пыталась вырваться из рук Цзян Юань и, словно зомби, схватила яблоко и бросила в брата. — Какая мерзость!
Когда она услышала, как Гоу Сюнь и Лу Вань сели в машину и уехали, она встала, тяжело дыша, и вырвалась из объятий матери.
* * *
Был полдень, однако солнце исчезло без следа. Небо было затянуто тучами, и моросил небольшой дождь. Вот-вот наступит сень, и в воздухе витал аромат османтуса.
Осень действительно вступала в свои права, и цеструмы увядали.
Гоу Ань взяла с крыльца зонтик, вышла во двор, безучастно вглядываясь по сторонам.
Толстый кот вытянул лапы, неловко завилял хвостом и твердо сказал:
< trong>[Не плачь.]
< trong>[Ты глупая и шумная, иногда ты можешь быть немного подлой.]
< trong>[Но не плачь. Плакать следует, только если ты сделал что-то плохое. А ты не...]
«Цзяоцзяо».
Человек, стоявший под дождем, внезапно позвал кота по имени, прервав его болтовню.
< trong>[Мяу?]
«Я взяла тебя на борт только для того, чтобы ты увидел море, вот и все».
< trong>[…]
< trong>[Я знаю.]
Толстый кот, желтый, как банан, катался по полу и мяукал.
< trong>[Море прекрасно, Цзяоцзяо — один из немногих котов в мире, который видел море! Мяу! ]
Толстый кот перестал кататься.
< trong>[Цзяоцзяо никогда тебя не винил.]
Через несколько секунд паузы толстый кот спрятал свой большой хвост под толстым животом и твердо добавил:
< trong>[Никогда.]
Большой хвост заострился и приподнялся.
< trong>[Поэтому тебе не разрешается плакать.]
Под прозрачным пластиковым зонтиком Гоу Ань медленно согласно кхмыкнула, подняла руку и вытерла лицо:
«Я не плачу, глупый кот, ты что, слепой?»
«…»
Еще некоторое время Гоу Ань стояла в оцепенении во дворе, держа в руке зонтик. Дверь ее дома позади нее осторожно открылась изнутри, и через несколько секунд она снова закрылась.
Она не оглянулась и, как всегда, не взяла на себя инициативу утешить тех, кто беспокоился о ней, сказав, что с ней все в порядке.
Это ложь.
У нее не все в порядке.
Как вдруг снаружи кто-то распахнул калитку двора.
Мужчина, переодевшийся в повседневную одежду, вероятно, недавно проснулся. Его волосы больше не были опрятными и аккуратными. Одна непослушная прядь даже встала дыбом...
Сквозь дождь он держал черный зонтик и смотрел на нее.
Глядя на ее красные глаза и плотно сжатые губы, его взгляд оставался, как и всегда, спокойным, а через некоторое время он двусмысленно усмехнулся.
— Я здесь, чтобы дать юной госпоже Гоу визитную карточку, — голос мужчины был спокоен. — Похоже, юная госпожа Гоу действительно в этом нуждается. В конце концов, я только вздремнул, а ее, похоже, снова обижают.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|