Первоначально преследующие шаги остановились, и Е Лан в оцепенении стоял у ларька с закусками, беспомощно наблюдая, как испуганная фигурка стремительно исчезала у него под носом…
— А-Лан, что ты делаешь?! У тебя такой вид… О, ты гонишься за этой девушкой?
Из окошка ларька с завтраками высунулась голова знакомой хозяйки. Женщина спрашивала с любопытством, сверкая глазами в поисках сплетен:
— Ты что, обидел ее?
Е Лан отвел взгляд, и его лицо вернулось к прежнему унылому состоянию:
— Нет, — бросил он, — неважно.
Вторая половина предложения явно предназначалась для него самого.
* * *
Гоу Ань сбилась с пути, убежав довольно далеко.
В страхе обернувшись, она обнаружила, что человек, который собирался ее догнать, исчез. Неизвестно, могла ли жизнь во лжи в прошлом посадить ей почки, но она не могла больше бежать…
К тому же она потерялась.
Гоу Ань огляделась по сторонам: невысоким зданиям не было конца. Подняв глаза, она увидела узкое пространство между зданиями, заполненное разной одеждой, вывешенной жителями…
В конце концов она нашла старушку, которая сушила бобы на игровой площадке, чтобы спросить дорогу. Гоу Ань сначала немного смутилась, однако старушка, увидев ее плохо сидящие тапочки и грязные ноги, спокойно дала ей указания.
Что заставило Гоу Ань понять, что ее образ, вероятно, идеально вписался в район Чжайпу, так это добросердечная бабушка, которая напомнила ей:
— Хозяин со второго этажа третьего дома давно не возвращался и, возможно, уже не сможет вернуться сюда. Если у тебя нет денег, можешь не торопиться и пожить здесь какое-то время.
У Гоу Ань не было возможности узнать причину, почему эта старушка так спокойно сказала, что человек «уже не сможет вернуться». Она просто на какое-то время была ошеломлена и случайно снова подумала о Е Лане… и его полуразрушенной квартире.
Это было видно невооруженным глазом, что личных вещей парня там было ничтожно мало. Кажется, это вполне соответствовало правилу «если хозяин однажды уйдет, сожалений не будет»...
Жил ли Е Лан до того, как стать ее телохранителем, такой жизнью, в которой он мог не вернуться домой в любой момент?
«Забудь об этом, это не твое дело!»
Вежливо поблагодарив бабушку, Гоу Ань осторожно вышла из района Чжайпу, шаркая своими бесформенными тапочками.
Без мобильного телефона, без денег и с неопрятным видом, молодая госпожа Гоу шла по улице, чувствуя себя голодной и замерзшей…
Проходя мимо завтракающих учеников младших классов, она посмотрела на них с завистью.
Когда Гоу Ань попросила у них одолжить ей мобильный телефон, они взглянули на нее и осторожно отступили на несколько шагов.
Девушка была настолько сильно сбита с толку, что не знала, как далеко она ушла, вероятно, она никогда в жизни не ходила столько, но все же смогла достичь более «процветающего» места.
Эталоном благополучия был припаркованный перед ней белый Roll -Royce, окна которого были опущены.
Зрелый мужчина, сидящий на заднем сиденье, был одет в костюм и кожаные туфли, а на коленях у него лежала стопка непрочитанных документов…
Похоже, он ехал на работу.
В один момент мужчина повернул голову и бесстрастно посмотрел на Гоу Ань и, оглядев ее смущенный вид сверху донизу (его глаза оставались на ее ногах не менее пяти секунд), спокойно произнес:
— Садись в машину.
Это был Хэ Цзиньсин.
«…»
В мозгу Гоу Ань в мгновение произошло короткое замыкание.
Почему он здесь?
Шевеля губами, она не могла объяснить смешанные чувства в тот момент…
Разве это не невезение встретить рано утром дуэт, работающий над процессом изготовления ее наручников?
Просто сбежать от одного человека и попасть в руки другого — из огня да в полымя!
«Почему бы вам просто не прекратить совершать эти удары с двух сторон и не отправить меня в полицейский участок прямо сейчас? Я ничего не делала, но таков сюжетный ход, кому нужны эти объяснения? Это уже не впервые!»
«Едем в тюрьму!»
«Немедленно едем в тюрьму!»
«Здорово, что мне не придется сидеть в страхе целыми днями в течение восьми или десяти лет!»
«Возможно, я не первая в стране, кто попадет в тюрьму во время учебы в институте, но я могу быть первой в стране, кто попадет в тюрьму на Roll -Royce!»
Это так печально…
Господи, это невероятно печально.
То, что она сейчас видела Хэ Цзиньсина, только усугубляло мрачный настрой.
Открыв дверь, Гоу Ань почувствовала, как в ее ноздри ударил знакомый запах одеколона. Не слишком сильный, но достаточный, чтобы она могла утонуть в нем…
Неописуемое чувство удушья было похоже на то, что судьба сдавила ей горло.
Слезы, которые Гоу Ань удалось остановить во время бешеной беготни по району Чжайпу, вновь хлынули вниз, как поток из плотины.
Крупные кристально чистые слезы, выражавшие неподдельные чувства, текли ручьем.
Хэ Цзиньсин никогда не видел столько слез.
— Я что, торговец людьми? — вдруг спросил он ровным тоном.
Всхлипывающая девушка издала недоумевающее «м?» через нос, а на ее ресницах выступили бисеринки слез.
Слегка улыбнувшись, Хэ Цзиньсин объяснил:
— Плачешь так жалобно, что те, кто не знают, могут подумать, что я украл бедную девочку средь бела дня.
Гоу Ань: «…»
Замолчав, мужчина просто поднял руку и похлопал по месту рядом с собой.
Гоу Ань уставилась на уголки губ мужчины, было хорошо известно, что господин Хэ вовсе не был неулыбчивым, напротив, он всегда казался очень вежливым, и люди, не знавшие его, чувствовали, что найти с ним общий язык легко, словно весенний ветерок.
Однако Гоу Ань знала, что это всего лишь основное правило светской жизни, и что под этой улыбкой скрывается бесчеловечное чудовище, тиран.
Она поступила очень разумно. Молча забралась в безупречную светлую роскошную машину в грязных тапках под пристальным вниманием водителя, у которого от такого вида сразу же разболелась голова.
Запах похмелья после ночной попойки заставил Хэ Цзиньсина отпрянуть в сторону.
Однако виновница даже не знала об этом. Девушка твердо села и вытерла слезы, прежде чем вспомнить и спросить:
— Куда мы сейчас поедем?
Она послушно села в машину и только сейчас додумалась спросить об этом?
Господину Хэ было трудно смотреть на беззащитного котенка с грязным лицом, сидящего рядом с ним, без искренней улыбки, хотя он быстро скрыл ее.
Отведя взгляд и устремив его вперед, он приказал водителю:
— Возвращайся в компанию.
Здание семьи Хэ было совершенно новым местом на карте Гоу Ань, кажется, что она никогда не была здесь раньше на своей памяти, поэтому она с любопытством смотрела в окно, подняв голову.
Под солнечными лучами железобетонное здание напоминало посеребренного монстра внушительных размеров.
Неудивительно, что она всегда слышала, как эти тетушки сплетничали за ломберным столом о том, что экономическая жизнь Цзянчэна в наши дни практически сосредоточена в руках семьи Хэ…
Масштабы этого здания просто несопоставимы с масштабами здания семьи Гоу.
Хэ Цзиньсин, вероятно, мог бы раздавить ее семью до смерти движением одного лишь пальца.
Гоу Ань поджала губы, почувствовав грусть. Она не могла понять, почему Хэ Цзиньсин не мог быть добрым и отпустить семью Гоу, когда у него было все, о чем только пожелаешь и даже больше…
Она также была в офисе своего отца. По сравнению со зданием перед ней, здание семьи Гоу было похоже на собачью конуру.
— О чем ты думаешь?
Когда автомобиль медленно въехал на подземную парковку, в ее ушах послышался мужской голос.
«Думаю, почему ты такой жестокий».
Гоу Ань отвела взгляд и повернула голову. Она только что сильно плакала, и теперь кончик ее носа покраснел, а еще более грязные пальцы ног были свернуты и сильно впивались в мужские тапочки.
— Хочешь поговорить о том, что произошло прошлой ночью? — Хэ Цзиньсин все еще листал документы и, казалось, спрашивал небрежно.
Его взгляд скользнул по мужским тапочкам на ее ногах, не оставив и следа.
Погруженная в его внезапный вопрос Гоу Ань не заметила этого.
Этот вопрос напомнил Гоу Ань о взлетах и падениях, которые она пережила этим утром. Слезы снова навернулись на ее глаза. Поджав губы, она пыталась сдержать их, поэтому все, что она могла сказать, это жалкое «не хочу».
Хэ Цзиньсин, просматривающий документы, сделал паузу. Вероятно, он не ожидал такого невежественного варианта ответа.
Но он не принуждал ее.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|