12. Изгнание зла (Часть 1)

12. Изгнание зла

В воздухе витал слабый запах крови. Бай Линь почти ничего не видела, в ушах стоял звон.

Ей очень хотелось вырваться из этого видения, увести Инь Гу Мина отсюда и спросить, больно ли ему. Но всё это было лишь иллюзией, и настоящая она тогда не была рядом… Никого не было рядом с ним.

Пока она думала об Инь Гу Мине, снаружи послышались чьи-то голоса. Судя по всему, кто-то спешил.

После стука в дверь в комнату вошёл воин клана Шини и доложил Инь Цяню о ситуации вокруг поселения.

Инь Гу Мин с трудом поднял голову и навострил уши.

— Глава клана, сегодня ночью наши соплеменники подверглись нападению злых духов во время охоты.

— Снова неприятности? — нахмурился Инь Цянь. — Появление Повелителя Демонов пробудило множество злых духов. Похоже, это затронуло и Юйлу.

— Именно так, — воин приложил руку к груди. — В клане уже много недовольных. Даже другие кланы, живущие в Юйлу, прислали послов с просьбой о помощи. Все надеются, что вы соберёте воинов и очистите наши земли от злых духов.

— … — Инь Цянь поднял руку, останавливая его. — Иди и позаботься о раненых. Я сам разберусь с этим.

— Есть, — воин поклонился и вышел.

После ухода демона в доме на некоторое время воцарилась тишина. Инь Цянь стоял посреди комнаты, погруженный в раздумья.

Клан Шини из поколения в поколение сражался со злыми духами, и многие воины погибли в этих битвах. Благодаря этому клан завоевал репутацию одного из самых сильных среди демонических зверей.

Однако в последние годы число злых духов увеличилось, и ситуация становилась всё более напряжённой. Если сейчас начать сражение, клан понесёт тяжёлые потери.

В этот момент заговорила мачеха:

— Господин, что вы собираетесь делать с Гу Мином? Этот ребёнок совершенно дикий, он даже на родного брата руку поднял. Его нужно как следует проучить.

Она что-то шепнула на ухо Инь Ханьсяо, и тот, поняв намёк, сказал отцу:

— Я слышал, что сражения могут ускорить трансформацию демонических зверей… Думаю, если брат примет участие в изгнании злых духов, он, возможно, сможет быстрее принять человеческий облик. Это было бы отличным решением.

Бай Линь чуть не рассмеялась от слов его брата: он говорил о помощи в трансформации, но на самом деле предлагал отправить его на верную смерть.

Юйлу был местом, где мир смертных граничил с Подземным миром. Из-за исходящей из Преисподней иньской энергии вокруг бродило множество злых духов.

Изгнание злых духов само по себе было опасным делом, не говоря уже о том, что Инь Гу Мин всё ещё был демоническим зверем, не принявшим человеческий облик… Если он отправится туда, то вряд ли вернётся живым.

Инь Гу Мин, прерывисто дыша, с трудом открыл глаза и посмотрел на мачеху и брата, которые действовали заодно, пытаясь избавиться от него.

Решение о его жизни и смерти было в руках его отца.

Помолчав, Инь Цянь, поглаживая подбородок, медленно и безжалостно произнёс:

— Пусть идёт.

Как только эти слова слетели с его губ, напряжённое тело Инь Гу Мина обмякло. Он закрыл глаза, словно смирившись со своей участью, и потерял сознание.

- - - - - - -

Когда Инь Гу Мин очнулся в своей комнате, раны на его теле уже затянулись и покрылись коркой. Шерсть слиплась от крови, и он выглядел очень жалко.

Он всегда был очень чистоплотным, и ему было крайне неприятно находиться в таком состоянии после тяжёлых ран.

Инь Гу Мин хотел выйти, чтобы найти колодец или ручей, поэтому, поднявшись с пола, он медленно побрёл к двери.

Он поднял лапу, чтобы открыть дверь, но она открылась сама.

На пороге стояли две пары ног. Одна принадлежала его отцу, Инь Цяню, а другая — старому лекарю племени.

— Очнулся, — Инь Цянь кивнул в сторону Инь Гу Мина. — Осмотри его.

Инь Гу Мин посмотрел на них, а затем отступил назад, освобождая им дорогу.

— Ложись сюда, — сказал лекарь. — Мне нужно обработать твои раны.

Инь Гу Мин, помедлив, послушался.

Лекарь открыл свою сумку, достал мазь и травы и сказал:

— Будет больно, потерпи.

Инь Гу Мин прижал лапы к груди и еле заметно кивнул, и в его взгляде вдруг промелькнули обида и покорность.

Пока лекарь обрабатывал раны, Инь Цянь подошёл к Инь Гу Мину, заложил руки за спину и, глядя на его кровоточащие раны, спросил бесстрастным голосом:

— Злишься? Гу Мин, ты это заслужил.

Мазь жгла кожу и плоть, и Инь Гу Мин невольно вздрогнул от резкой боли.

— Чтобы получить сильное потомство для клана Шини, — продолжил Инь Цянь, — я оставил свою возлюбленную, с которой мы были вместе с детства, и отправился на Гору Восточного Взора, чтобы жениться на дочери главы клана Бай Цзэ. И ты появился на свет. Но прошло триста лет, а ты всё ещё так никчёмен. Ты не оправдал моих ожиданий. Гу Мин, клан Шини ценит силу, а не жалеет слабаков.

Инь Гу Мин стиснул зубы: Инь Цянь никогда не любил его мать. Он разрушил её жизнь этим браком, а затем вынудил её уйти, из-за чего она постоянно болела и не покидала земель клана Бай Цзэ.

Для Инь Цяня они оба, мать и сын, были лишь инструментами, которые можно выбросить, когда они становятся ненужными.

Глядя на страдания Инь Гу Мина, Инь Цянь даже не нахмурился:

— Если бы ты вовремя трансформировался, а А Сяо — нет, то сейчас на твоём месте был бы твой брат.

— Хочешь, чтобы тебя признали? Докажи мне свою ценность.

Инь Гу Мин тихо зарычал, в его голосе слышались гнев и нежелание сдаваться.

Инь Цянь лишь презрительно усмехнулся, достал из-за пазухи костяное ожерелье и бросил его перед Инь Гу Мином:

— Я дам тебе отряд воинов. Если за сто дней ты очистишь Юйлу от злых духов, ты снова сможешь называть себя моим сыном.

В тесной комнате между отцом и сыном витала невысказанная вражда, от которой было трудно дышать.

Спустя некоторое время лекарь закончил обрабатывать раны и, опираясь на колени, поднялся.

— Меняй повязки вовремя, и через пять дней раны заживут.

Инь Цянь кивнул, показывая, что понял, и сказал лекарю:

— Никому ни слова о том, что мы сегодня здесь обсуждали.

— Я понимаю, — почтительно ответил старик.

— Пойдём, — Инь Цянь бросил последний взгляд на своего ослабевшего сына. — А ты, как только поправишься, отправляйся в путь.

— … — Инь Гу Мин молча отвернулся, не желая смотреть на отца.

- - - - - - -

Инь Гу Мин в одиночестве провёл несколько дней, пока заживали его раны. В этом видении Бай Линь могла лишь молча наблюдать, не в силах ничего сделать.