Глава 3 (Часть 2)

— Я... — Ее глаза зажглись, а мысли полностью парализовал страх.

Он прижал ее так крепко, что их тела слились без малейшего зазора. Он сжимал так сильно, что его собственные мышцы горели от напряжения, словно пытался вдавить ее в себя, стать с ней единым целым, чтобы она больше никогда не могла отойти ни на шаг.

— Ифань... — Чжо Вэньцзе пришла в себя первой, потому что его железная хватка уже перекрывала дыхание. Она похлопала его по спине, с трудом прошептав: — Ифань, отпусти меня...

Но Сун Ифань, услышав просьбу, лишь сильнее сжал руки и резко тряхнул головой: — Не отпущу. — Его низкий голос дрожал. Кто знает, не исчезнет ли она, стоит ему разжать руки!

Почувствовав почти незаметную дрожь в его высоком, сильном теле, Чжо Веньцзе вдруг поняла. Боялась не только она. *Он* боялся сильнее. Чего? Что с ней что-то случится? Что... потеряет ее?

Сердце ее болезненно сжалось, по телу разлилось тепло. Глаза покраснели от умиления. Но умиление умилением... — Ифань, — она снова похлопала его по спине, задыхаясь, — я не могу дышать... — Ох, он действительно сжимал слишком сильно!

Даже если ей чудом удалось избежать машин, сейчас он просто задушит ее насмерть.

Услышав это, Сун Ифань замер и наконец ослабил хватку.

— Прости, что заставил тебя волноваться, — Чжо Вэньцзе перебирала пальцы, глядя на него как провинившийся ребенок, ждущий выговора.

Он же хмуро смотрел на нее. На смуглом, волевом лице читалось недовольство, смешанное со смущением, а под щеками таился едва уловимый румянец — вероятно, от стыда за то, что она вынуждена была напомнить: он чуть не лишил ее жизни.

— Знал бы, что я буду волноваться, зачем тогда убежала? — Он был вне себя от страха, растерянности. Помимо дня аварии, сегодняшний стал самым жутким в его жизни!

— Я просто хотела купить тебе обед, — тихо сказала она. — Не знала, что это так страшно.

Он нахмурился еще сильнее, недовольно бросив: — Знаю. Но могла сказать мне, я бы пошел с тобой.

А не исчезать без слова, заставляя его обыскивать всю компанию. Понимала ли она, что каждый раз, когда в указанном сотрудниками месте ее не оказывалось, его сердце проваливалось в бездну?

Чжо Вэньцзе виновато опустила взгляд. Она лишь хотела быть полезной, купить обед — такая мелочь ей точно была по силам. Кто ж знал...

Видя, как она кусает губу, готовая расплакаться, Сун Ифаню стало жаль. Он лишь стиснул зубы, тихо вздохнул, взял ее за руку и твердо произнес: — Пошли.

Загорелся зеленый свет для пешеходов. Он повел ее через оставшуюся часть дороги по "зебре", объясняя: — Красный — стой, зеленый — иди. Переходить надо только на сигнал светофора и по разметке, как сейчас. Поняла?

Вчера она заявляла, что не ребенок, а теперь он чувствовал себя ее ворчливым отцом.

— Поняла, — покорно кивнула Чжо Вэньцзе, внимательно посмотрела на белую разметку под ногами, изучила бегущего зеленого человечка на светофоре впереди, затем повернулась к нему: — Прости. Я просто не хочу во всем зависеть от тебя. Я твоя жена, а не твоя обуза. — От этого она чувствовала себя бесполезной.

К тому же, ей нужно учиться самостоятельности, нельзя вечно полагаться на него. Ведь она носит его ребенка. Научившись заботиться о себе, она должна научиться заботиться и о нем. Иначе как она сможет заботиться об их малыше?

— Ты моя жена. Нет ничего плохого в том, чтобы зависеть от меня, — ответил он. — И я никогда не считал тебя обузой.

Она прикусила губу, нерешительно спросила: — Но я сейчас ничего не умею, всему нужно учить. Разве тебе не надоедает?

Хотя амнезия служила оправданием, она понимала, насколько отличается от других. Самые обыденные вещи для нее были в новинку. Даже при быстром обучении, постоянно возникало что-то незнакомое, требовавшее изучения. Он был терпелив и внимателен, но у всего есть предел. Она боялась дня, когда он устанет, когда она станет ему в тягость.

Сун Ифань остановился, повернулся к ней. Лицо его стало строгим: — Надоедает.

Слова были тихими, но ударили по сердцу тяжелым камнем. Все так, как она и думала? Хотя она ожидала такого ответа, услышав его сейчас, она почувствовала, будто тысяча иголок впилась в сердце. Больно.

— Очень надоедает, — добавил он без тени улыбки.

Она опустила веки. Глаза мгновенно наполнились слезами. Она попыталась высвободить руку, но он лишь крепче сжал ее.

Он повел ее в магазин у дома. Она подняла заплаканные глаза на его профиль, не понимая. Если она ему в тягость, зачем же он так крепко держит ее руку, словно не может отпустить? Заметив ее обиженный взгляд, Сун Ифань раздраженно повернулся к ней.

— Надоедают твои постоянные вопросы об этом.

Сколько раз повторять? Она не обуза. А если и обуза, то сладкая ноша, ради которой он готов отдать всю жизнь.

S3