Лето, когда ей было 5 лет (Часть 1)

Лето, когда ей было 5 лет

Итак, маму Цинь и Цинь Сяо собрали, упаковали и посадили на поезд, идущий в город С.

Цинь Сяо впервые ехала на поезде и в купейном вагоне возбужденно щебетала без умолку, прыгая с полки на полку.

Мама Цинь то и дело кричала:

— Хун Хун, осторожнее!

— Хун Хун, не прыгай!

— Хун Хун, извинись перед тетей!

В городе М, или, точнее, в родных краях Цинь Сяо, был обычай давать детям детское имя (прозвище), считалось, что так их легче растить.

Когда родилась Цинь Сяо, мама Цинь как раз увлекалась «Сном в красном тереме», и при мысли о дворе Ихун Куайлюй Баоюя её душа наполнялась радостью.

Папы Цинь все равно не было дома, чтобы принять решение, а называть девочку Люй Люй («Зеленушка») было как-то странно, поэтому она выбрала иероглиф «хун» (красный).

К тому времени, как папа Цинь через знакомых передал домой официальное имя для Цинь Сяо, все уже привыкли к легкому и ласковому прозвищу Хун Хун.

Когда Цинь Сяо научилась писать и увидела имя, данное ей отцом, она расстроилась: ну почему бы не назвать её Цинь Хун? Насколько меньше черточек!

Что касается каллиграфически выведенных и вставленных в рамку иероглифов «Цинь Сяо», которые с таким трудом написал папа Цинь, то на них, кажется, никто особого внимания не обратил.

И уж тем более на радостную приписку папы Цинь мелким шрифтом: «Сяо – это тонкий бамбук.

Как сказано в стихах Се Линъюня: „Белые облака обнимают уединенные скалы, зеленый бамбук очаровывает синюю рябь“.

Желаю, чтобы моя доченька обладала не только красотой синей ряби, но и устремленностью зеленого бамбука к облакам».

На соседней нижней полке тоже ехала молодая мама с ребенком, навещавшая родственников. Мальчик был одет в белую рубашку, короткие штанишки на подтяжках и черные кожаные туфельки.

Он выглядел как маленький господин из прошлого, к тому же был очень послушным и совсем не шумел.

Личико у него было беленькое и нежное, а большие темные блестящие глаза вызывали симпатию.

Самым удивительным было то, что ребенок, несмотря на свой юный возраст, уже был очень вежлив.

Каждую фразу он начинал с «Тетя, здравствуйте» и заканчивал «Спасибо, дядя».

Весь вагон был от него в восторге.

Мама Цинь посмотрела на свою проказницу, которая неизвестно где опять умудрилась испачкать лицо, и впервые усомнилась в своих педагогических способностях.

За десять с лишним часов пути Цинь Сяо уже поняла, что этот противный мальчишка напротив, который маленькими глоточками пил через соломинку «Jianlibao», возможно, станет самым ненавистным человеком в её жизни.

Из-за него мама уже много раз её ругала.

За все свои неполные пять лет жизни Цинь Сяо еще не видела, чтобы в её присутствии взрослые хвалили чужого ребенка. Этот противный мальчишка по имени Ван Сяомин нарушил эту традицию.

Да, наш Ван Цзямин долгое время носил свое детское имя вместо официального.

Зато обе мамы разговорились и нашли много общего, особенно когда узнали, что едут в места, расположенные не так уж далеко друг от друга.

Если бы мама Цинь постоянно не твердила, что папа Цинь приедет её встречать, мама Ван Сяомина непременно уговорила бы их ехать дальше вместе.

Как оказалось впоследствии, судьба – удивительная штука: место, где в тот год жил папа Цинь, и рота папы Вана находились менее чем в пяти минутах ходьбы друг от друга.

К счастью, увидев большой военный грузовик, на котором приехал папа Цинь, Цинь Сяо быстро забыла о своих чувствах, которые можно было назвать ревностью и обидой.

Ух ты! Это же такая машина, на которой ездят дяди-солдаты из телевизора!

К тому же папа Цинь привез ей маленькую шапочку со звездой.

Цинь Сяо радостно надела шапку. Тонкая резинка немного давила на подбородок, но она этого даже не замечала, постоянно спрашивая, идет ли ей.

Папа Цинь подхватил на руки свою драгоценную дочку, которую видел всего несколько раз, и потерся щетиной о её нежное личико.

— Идет, идет! Моя доченька самая красивая!

— Ну правда, тебе не противно? Она вся перепачкалась в поезде, — с улыбкой пожаловалась мама Цинь, доставая из нагрудного кармашка Цинь Сяо маленький носовой платок, чтобы вытереть ей лицо.

— Не надо! — запротестовала Цинь Сяо, крепко вцепившись в платочек.

Для поездки в город С мама Цинь не только купила ей новый костюмчик, но и подарила платочек с изображением Черного кота-полицейского.

Цинь Сяо очень им дорожила и в поезде старалась не пользоваться.

Поняв, в чем дело, мама Цинь засмеялась:

— Почему не надо? Он все равно уже грязный, вернемся – постираем.

Цинь Сяо неверяще развернула отнятый платок. И правда, темно-коричневое пятно шло прямо от носа Черного кота-полицейского до самого уха, очень заметное.

— Уа-а-а! — увидев, что её драгоценный платочек непонятно как испачкался, Цинь Сяо разразилась громким плачем.

Папа Цинь принялся утешать ревущую Цинь Сяо, и она успокоилась, только когда он пообещал ей много конфет «Большой белый кролик».

Когда пришло время садиться в машину, у Цинь Сяо снова возникли возражения.

По её мнению, чтобы почувствовать себя настоящей женщиной-солдатом, нужно было сидеть, как дяди-солдаты, в кузове сзади.

— Ну что за ребенок! — Мама Цинь виновато посмотрела на папу Цинь, чувствуя, что не оправдала доверия мужа и плохо воспитала дочку. Почему она так раздухарилась на людях?

Дома ведь она была такой послушной.

— Цинь Сяо! — Папа Цинь, получив сигнал от супруги, отдал приказ.

Он мог приезжать домой только раз в год в отпуск. Он вспомнил, как в предыдущие годы Цинь Сяо при виде него пугалась и пряталась за дверью.

Только повзрослев, она стала гордиться своим папой-солдатом и очень к нему привязалась.

Поэтому папа Цинь готов был исполнить любое желание Цинь Сяо.

Но сейчас, видя нахмуренное лицо мамы Цинь, он понимал, что жена важнее!

Хотя Цинь Сяо всегда больше всего слушалась папу, на этот раз она продолжала упорствовать. Почему?

Да просто потому, что малышка не поняла, что обращаются к ней.

Мама Цинь знала её лучше:

— Хун Хун, папа сердится!

И действительно, стоило ей это сказать, как Цинь Сяо тут же перестала капризничать.

В её представлении дети, которые не слушаются солдат, – плохие дети.

Только тут папа Цинь понял, что имя, которое он с таким трудом выбрал, не используется. Ему оставалось только с кривой улыбкой поднять Цинь Сяо и посадить её в кабину.

Мама Цинь и папа Цинь давно не виделись и всю дорогу болтали о домашних делах. Папа Цинь, сосредоточенный на вождении, только мычал в ответ.

Оказалось, что Цинь Сяо унаследовала свою разговорчивость от мамы.

Цинь Сяо впервые уехала так далеко от дома. Некоторое время она с интересом смотрела по сторонам, но потом её стало клонить в сон.

И тут она услышала, как мама Цинь заговорила о маме Ван и её сыне, которых они встретили в поезде.

— Этот мальчик… Эх, хотела бы я, чтобы ты его увидел. Такой милый! Наша Хун Хун по сравнению с ним – дикая обезьянка.

— Слишком тихий мальчик – это тоже не очень хорошо, — инстинктивно вступился за свою папа Цинь.

Притворявшаяся спящей Цинь Сяо расцвела от улыбки. Конечно, папа любит её больше всех.

— Почему нехорошо? Красивый и вежливый. Когда мы подъезжали к станции, наша Хун Хун опрокинула его напиток, облила его с ног до головы. А Сяомин даже не рассердился. Когда я вытирала ему одежду платком, он все время благодарил, — вспоминала мама Цинь поведение того ребенка и думала, что её собственная дочь – просто какой-то брак.

Мама Ван сказала, что он всего на полгода старше её Хун Хун.

— Ого, — невольно восхитился папа Цинь. — В таком юном возрасте и уже такой сдержанный, это неплохо. Ты говоришь, в какой роте его отец?

Цинь Сяо резко открыла глаза. Ага, так это ты, негодник, испачкал мой платочек!

Папа Цинь вообще-то жил не в этом военном городке. Но так совпало, что он приехал на учебу, и командование, учитывая приезд мамы Цинь, поселило его здесь.

Им даже выделили отдельную комнату в качестве временного жилья.

Не прошло и двух дней, как Цинь Сяо уже подружилась со всеми дядями и тетями.

Каждый день её нагрудный кармашек был набит разными лакомствами вроде шоколада и арахисовых конфет.

Поначалу мама Цинь водила её по всем домам благодарить, но потом визитов стало так много, что мама Цинь просто позволила этой толстокожей девчонке бегать по всему военному городку.

Своей популярностью Цинь Сяо во многом была обязана своему уникальному умению запоминать карты.

Взрослые поражались, что пятилетний ребенок может обладать такой хорошей памятью.

И Цинь Сяо, как и дома, наслаждалась комплиментами взрослых.

Она даже подумала, что если бы не забыла продемонстрировать свой талант в поезде, то этот противный мальчишка ни за что не смог бы затмить её.