Сирия: Падшая страна (Часть 1)

— Это я, — ее голос оставался спокойным.

— Ты в порядке? — Сон как рукой сняло, его голос стал совершенно ясным.

— Да, все хорошо. Я в отеле, только что закончила монтировать видео и собиралась спать.

На обоих концах провода воцарилось молчание. Слышно было только его тяжелое дыхание.

Она же осторожно затаила дыхание.

— Ты... так поздно еще не спишь? — робко спросила она и, поняв, что это прозвучало как вопрос, на который она и так знала ответ, смущенно потерла нос.

— Хм, — послышался смешок с сильными носовыми нотками.

Этот смешок заставил Фань Шиши покраснеть.

Вина? Возможно.

— А ты как думаешь? — недовольно спросил он.

— Я думаю... я должна извиниться. Прости меня.

— За что? — Он вдруг стал похож на учителя, допрашивающего ученика.

Ей захотелось засмеяться, но она сдержалась: — За то, что весь день не отвечала на твои сообщения. Ты из-за меня не выспался.

— Это точно, — с упреком ответил он.

Телефон в ее руке нагревался. Она тихо сказала: — Я поняла. В следующий раз обязательно буду отвечать сразу.

— Угу, — коротко ответил он и наконец спросил: — Чем ты занималась весь день? Даже на телефон не смотрела?

Этот вопрос напомнил ей о неприятных событиях дня. Перед глазами промелькнули лица женщин — юные и старые, отмеченные печатью страдания.

— Я сегодня была в «Женской деревне». У меня немного подавленное настроение, — ей вдруг захотелось поделиться с ним.

— «Женская деревня»?

— Да, это... своего рода публичный дом.

Юань Хуэй промолчал.

Эта девушка была просто невероятной! Она ходила в такие места, куда он и подумать боялся.

Для нее не существовало запретных мест.

— Зачем ты, девушка, пошла в такое место?! — Он действительно рассердился. Одна, в чужой стране, она отправилась в такое опасное место... А если бы ее продали? Или задержали? Неужели она не думала о таких последствиях?

— Думала, — спокойно ответила она на его опасения.

Юань Хуэй снова потерял дар речи.

— Именно потому, что я обдумала все худшие варианты, я и подготовилась. Я связалась с бывшим коллегой, попросила его быть моим проводником, и уведомила посольство. Только после этого я решилась туда пойти.

Он молчал, все еще считая это опасным.

Юань Хуэй вздохнул: — Шиши, мы ничего не можем изменить. Не мучай себя.

— Я знаю... — Ее голос дрогнул. Эта фраза неожиданно вызвала в ней грусть. Когда-то один старший коллега сказал ей то же самое, когда она была еще начинающим репортером. Он переделал ее статью до неузнаваемости, и когда Фань Шиши стала с ним спорить, он серьезно сказал: «Запомни, мы ничего не можем изменить. Мы можем только делать то, что должны».

Что значит «то, что должны»? Проработав какое-то время в газете, она и сама перестала это понимать.

Поэтому она уволилась и стала вести свой блог.

Возможно, в чужой стране, глубокой ночью, люди становятся более сентиментальными и склонными к откровенности.

— Знаешь, — она глубоко вздохнула, — в университете я изучала журналистику. Когда я только начала работать, я, как и любой новичок, думала, что сверну горы, что стану выдающимся журналистом. Но потом, столкнувшись с реальностью, я поняла, что идеалы и действительность часто расходятся.

Она сделала паузу. В ночной тишине его ровное, сильное дыхание было для нее безмолвной поддержкой.

— Потом я уволилась и стала вести свой блог. Я хотела по-своему рассказывать о том, что происходит на самом деле, даже если это никого не интересует.

— Как это никого не интересует? У тебя же больше двухсот тысяч подписчиков! — засмеялся он.

Фань Шиши улыбнулась: — Это один из результатов моих трудов. Мне нравится ездить по странам третьего мира. Мне кажется, что здесь больше забытых уголков. Я всегда думаю, что мои записи имеют ценность, что я могу хоть чем-то помочь этим людям в меру своих возможностей.

Она замолчала, а когда снова заговорила, ее дыхание сбилось: — Но сегодня... сегодня... мне кажется, я причинила ей боль... я...

Она вспомнила, как Гайя сидела на кровати, ожидая интервью, а она предложила выйти поговорить на улицу. Улыбка на лице Гайи исчезла. Камера запечатлела это лишь на мгновение, но этот момент глубоко ранил Фань Шиши.

— Во время интервью я боялась испачкаться... Я не села рядом с ней на кровать, а стояла снаружи. Мне нужно было... нужно было сесть, нужно было сесть рядом с ней... но я... я не смогла... — Она расплакалась, ее слова прерывались рыданиями.

У Юань Хуэя сжалось сердце. Каждый ее всхлип отдавался тупой болью в его груди. Он ненавидел расстояние, разделяющее их, мечтал перелететь через Индийский океан, через Гималаи, чтобы нежно погладить ее по голове, а если бы она позволила, то и обнять.

— Шиши, ты уже сделала очень много, очень. Сейчас мало кто способен на такое, — мягко успокаивал он ее. Его голос, нежный, как вода, лился из телефона, утешая ее.

— Правда? — Она словно ребенок искала подтверждения его словам.

Юань Хуэй снова улыбнулся: — Правда.

— Шиши, ты самая милая девушка, которую я когда-либо встречал.

Он говорил так серьезно, что это было похоже не на флирт, а на обещание, настолько торжественное, что Фань Шиши стало немного смешно.

Она всхлипнула и сквозь слезы улыбнулась: — Не говори так, а то я могу неправильно тебя понять.

— Что ты можешь неправильно понять?

— Что ты в меня влюблен.

Она произнесла это звонким, наивным голосом, как маленькая девочка.

Он замолчал, его дыхание стало прерывистым. Словно невидимая нить соединяла их сердца, и на другом конце этой нити было его дыхание.

В трубке послышался тихий смех, похожий на нежную ночную мелодию: — Тогда давай продолжим это недоразумение.

Он говорил о продолжении, но называл это недоразумением. Казалось, он признался, но в то же время и нет.

Будь он неладен! Этот мужчина мастерски играл словами.

* * *

Путешествие Фань Шиши по Бангладеш подходило к концу.

Она наконец-то отправлялась во вторую страну своего проекта — Сирию, колыбель древневавилонской цивилизации.

Это название часто мелькало в международных новостях, особенно в последние несколько лет, когда там шла война.

В последнее время ситуация в Сирии стала более стабильной, но в некоторых районах все еще происходили небольшие стычки и нападения.

Однако Фань Шиши твердо решила отправиться в древний Вавилон.

Международный аэропорт Дакки, Бангладеш.

Из динамиков доносились объявления на английском с индийским акцентом. Женщины вокруг, наконец, появились в футболках и джинсах, но головы их все еще были покрыты платками.

Фань Шиши монтировала видео в зале ожидания, прислушиваясь к объявлениям. Оставалось полчаса до посадки на рейс в Дамаск.

Перед вылетом Юань Хуэй написал ей в WeChat: «Дай знать, когда долетишь».

Затем он прислал номер телефона: «Это номер китайского посольства в Сирии. Сохрани его как экстренный контакт. Прямо сейчас».

Фань Шиши улыбнулась и ответила: «Хорошо».

Немногие знали о ее поездке в Сирию, и те немногие были очень напуганы. Кроме Юань Хуэя, ее лучшая подруга Сюй Ижань тоже знала.

Пока Фань Шиши была еще в Бангладеш, та засыпала ее сообщениями: «Дорогая, ты точно должна ехать в эту Сирию?»