— Мама же желает тебе добра. Чтобы ты не была одинокой. Почему Ли Пань не приехал с тобой?
Вот он, неизбежный вопрос. Если бы Вэй Чжи сейчас сказала, что Ли Пань сделал ей предложение, а она отказала, и поэтому они расстались, то в зале, пожалуй, сразу пришлось бы ставить еще два гроба: один для Вэй Чжи, а другой для ее матери. У мамы в последние годы было нестабильное давление, и Вэй Чжи не хотела ее расстраивать во время своего короткого визита.
— У Ли Паня важный проект. Вернется — приедет.
Говорят, одна ложь тянет за собой другую. Вэй Чжи даже представить не могла, сколько еще лжи ей придется придумать.
Мама с облегчением вздохнула: — Я видела, что ты с ним даже не созвонилась после приезда, вот и подумала, что вы поссорились.
Проницательность женщин средних лет сравнима с разведывательным самолетом. Стоит им собраться вместе, и в округе не остается секретов. Вэй Чжи приехала налегке, с одной небольшой сумкой, и дома не разговаривала с Ли Панем по телефону, хотя обычно они могли часами болтать по ночам, а иногда и играть вместе в онлайн-игры.
Вэй Чжи чувствовала себя виноватой, но признаться не решалась: — Я же сказала, у него проект. Кто ж во время работы по телефону болтает?
Они подошли к залу прощания как раз в тот момент, когда плачущие люди вносили тело пожилого человека. Невестка и дочери рыдали, а сын стоял у входа и курил.
— Старость — она такая. Заходишь в дом — сплошной запах старости. Моя сестра с родней полдня выветривали.
Мужчина стряхнул пепел на пол. Вэй Чжи махнула рукой, разгоняя дым, и вошла в зал, где стоял гроб Янань. За утро отек с ее лица почти спал. Конечно, ей было не все равно на расставание с Ли Панем. Они были вместе три года, и по ночам Вэй Чжи все еще накатывала тоска. Она проплакала всю ночь, отсюда и опухшие глаза.
Умершему было восемьдесят пять. Вэй Чжи слышала, что похороны в таком возрасте называют сисан — счастливыми похоронами. У покойного было шестеро детей — два сына и четыре дочери — и все приехали проводить его в последний путь. Только жил он один, и умер в одиночестве. Его нашла девушка, которая разносила молоко: заметила, что бутылка с предыдущего дня осталась нетронутой, постучала в дверь, никто не ответил, и она позвонила родным.
Вэй Чжи было двадцать девять. До восьмидесяти пяти оставалось еще пятьдесят шесть лет. Стоя в зале, она смотрела на портрет покойного. Доброе, спокойное лицо. Старик наверняка и не думал, что умрет вот так, один, в своем доме.
Вспомнив слова его сына, Вэй Чжи написала Чжао У-и:
Вэй Чжи: [Хочу умереть молодой, пока не начала пахнуть старостью.]
Через пару минут пришел ответ:
Чжао У-и: [А чем пахнет старость? Моя бабушка всегда пахла цветочным одеколоном, очень приятно. И вообще, ты только языком треплешь про смерть, а как анализы сдаешь, так каждый повышенный показатель у врача выспрашиваешь.]
Кто такая Чжао У-и? Типичный слэш-фрилансер. Они познакомились на работе в одной компании. Вэй Чжи была дизайнером, а Чжао У-и — менеджером по работе с клиентами. Чжао У-и передавала Вэй Чжи пожелания заказчиков, а та, в свою очередь, вносила правки в макеты. Правда, на работе Чжао У-и в основном занималась своими электронными питомцами, а ее стол представлял собой образец максимализма: заваленный коллекционными фигурками и антистрессовыми игрушками.
Самое забавное, что однажды Чжао У-и подарила Вэй Чжи деревянную рыбку-молоточек и посоветовала стучать по ней, чтобы не держать эмоции в себе и отгонять глупых клиентов.
Не прошло и трех месяцев, как Чжао У-и разругалась с начальником, собрала вещи и ушла. С тех пор она перепробовала множество занятий: выгуливала собак, кормила кошек, монтировала видео, вела чужие аккаунты в соцсетях, даже продавала кофе из багажника своей машины. Искала себя.
Не успела Вэй Чжи ответить, как пришло новое сообщение:
Чжао У-и: [Можешь прямо сейчас сказать маме, что вы с Ли Панем расстались. Я сегодня же примчусь в Сичуань на поминки по вашим отношениям.]
Чжао У-и была из тех, кто мог поспорить с кем угодно, даже с начальством. Драконовские условия трудового договора? Она просто уходила, не задумываясь. Могла высказать все, что думает, и начальнику, и друзьям, не стесняясь в выражениях.
Вэй Чжи предпочла отмолчаться. Меньше проблем — лучше. Лишь бы вернуться в Цзянбэй и спокойно продолжить свою офисную жизнь.
В этот момент пришло сообщение от Сун Жань-жань:
Сун Жань-жань: [Видела Чжао У-и в ЗАГСе. Она разводится.]
Вэй Чжи аж подскочила на стуле и перечитала сообщение. «Обычная женщина» — так называют девушек, у которых все средне: внешность, семья, образование, работа. В последние годы это слово приобрело какой-то негативный оттенок. Вэй Чжи, родившаяся в Сичуани, была именно такой — обычной. И если такая женщина не выходит замуж до тридцати, то, по мнению окружающих, у нее начинается «кризис обычной женщины». Как будто к тридцати годам нужно обязательно выйти замуж, родить ребенка, создать семью, найти стабильную работу. Это «обязательная программа» для обычной женщины, чтобы спокойно прожить жизнь.
Незамужняя женщина под тридцать — это позор для родителей. А разведенная в этом возрасте — вообще табу.
Вэй Чжи начала набирать сообщение Чжао У-и, но тут же стерла. Лучше спросить лично.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|