Глава 2 (Часть 2)

— Да, не слышали, верно?

Мужчина честно покачал головой.

Он занимался мириадами дел, и компании, не котирующиеся на бирже, не входили в сферу его интересов.

— Если бы вы родились лет на сорок раньше, то, возможно, слышали бы. Раньше, очень давно, «Хуаньлэ Туризм» было очень крупным турагентством. В те времена, когда говорили о туризме, имели в виду в основном трехдневные туры в Хуалянь и Тяньсян или трехдневные поездки на гору Алишань, чтобы встретить рассвет. Немногие турагентства могли организовывать туры в Европу. «Хуаньлэ» было одним из немногих. Владелец любил деньги как собственную жизнь, он даже осмеливался водить экспедиционные туры в бассейн Амазонки.

Этим человеком был ее отец, Шэнь Дафэн.

В молодости Шэнь Дафэн был смелым и благодаря этой деревенской хватке заработал немало денег, так что в детстве Яньань тоже жила вполне обеспеченной жизнью.

— А потом?

— А потом времена изменились, появилось все больше соответствующих законов. Позже гидам потребовались лицензии, руководителям групп — тоже. Еще позже, с появлением электронных информационных систем и стратегических альянсов, турагентствам, не сумевшим перестроиться, оставалось только молиться о собственном благе. В период расцвета «Хуаньлэ» у нас было больше шестидесяти штатных руководителей групп. Сегодня только вернулся из поездки, а завтра утром уже снова лететь. Туров было так много, что руководители жаловались на нехватку времени для семьи. А сейчас во всей компании всего два человека. — Боясь, что он не расслышал, она подчеркнула: — Два.

Говоря это, Яньань ощутила, как в душе поднимается чувство какой-то абсурдной, паршивой тоски. В «Цзи Ши» только у входа стояло десять секретарей, а в их прославленном «Хуаньлэ Туризм» осталось всего двое, и Сяоцин осталась только после ее долгих и отчаянных уговоров.

Очевидно, услышав слово «два», мужчина едва сдержал улыбку.

— Проще говоря, вы загнаны в угол, поэтому надеетесь разместиться на торговой платформе?

Слова «загнаны в угол» ее немного задели.

— Почему вы так неприятно выражаетесь?

— Я сказал что-то не так?

— Да нет, все так…

Мужчина сделал выражение лица, означающее: «Ну вот и все».

Как обидно, как обидно! Даже какой-то несчастный поставщик, который, как и она, ждет, пока секретарша скажет «Император вызывает на аудиенцию», может над ней насмехаться. Она просто не могла этого стерпеть!

— Не нужно смеяться над другими, когда сам не лучше. Чья бы корова мычала! Если бы у вашей компании дела шли хорошо, вы бы прибежали сюда ждать вызова императора?

Цзи Дунъю на мгновение замер, прежде чем понял, что под «императором» она подразумевает его.

Эта особа…

Он определенно был не в себе, когда решил, что она похожа на Чжу Шэнмо.

Эти две женщины были как восток и запад. На первый взгляд, они не были на одной линии, но находились на противоположных концах, совершенно разные типы.

— Нечего сказать, да? — Яньань, очевидно, неверно истолковала его молчание, похлопала его по плечу и великодушно сказала: — Мы оба несчастные странники, к чему терзать друг друга? Выражение «загнаны в угол» слишком ранит. Вам следовало бы сказать: «Чтобы расширить бизнес, хочу разместиться на торговой платформе» или «Чтобы обслуживать более широкий круг потребителей, чтобы сэкономить время потребителей». Смысл тот же, но звучит гораздо приятнее, не так ли?

Мужчина кивнул и неторопливо произнес:

— Проблема в том, почему я должен заботиться о ваших чувствах, когда говорю?

Яньань была сбита с толку.

Действительно, почему он должен заботиться о ее чувствах?

По правде говоря, они просто оказались в одном коридоре, объясняя разным людям, почему сегодня вернутся домой поздно. Если бы он внезапно не спросил ее имя, а она, словно черт ее дернул, не ответила, они бы сейчас вернулись в приемную, похожую на кафе, и убивали бы время, уткнувшись в телефоны или ноутбуки.

Она подумала и сказала:

— Это социальный этикет.

Цзи Дунъю кивнул.

— Хороший ответ.

Яньань улыбнулась.

— Однако, — произнеся это слово, он странно изогнул бровь, — так называемое общение должно строиться на равных отношениях или примерно равных возможностях, верно?

— Теоретически… да.

Яньань невольно вспомнила прошлое.

Хотя сейчас она крутилась как белка в колесе и постоянно нуждалась в деньгах, когда-то она тоже жила роскошной жизнью.

По воспоминаниям матери, в детстве вся ее одежда была импортной: пальто английского производства, туфли немецкого, даже пара детских носочков стоила несколько сотен юаней. Отец требовал для нее всего самого лучшего в еде и одежде, даже маленькая детская кроватка была роскошной, с розовым балдахином.

В те времена турагентство «Хуаньлэ» монополизировало большую часть рынка. Каждый день отправлялось и прибывало по несколько групп, дела шли так хорошо, что банк присылал своих сотрудников прямо в агентство для инкассации. Среди клиентов было множество влиятельных политиков и бизнесменов. В их большом дворе то и дело устраивались приемы, было очень оживленно.

Но по мере того, как компания постепенно приходила в упадок, люди, которые когда-то называли ее отца братом, постепенно исчезли. Они перестали приходить в гости и, конечно, перестали приглашать к себе. Величественные ворота дома Шэнь стали прекрасной иллюстрацией того, что значит «двор как рынок», а что — «хоть воробьев у ворот лови».

Когда ей пришлось взять на себя управление этим почти обанкротившимся брендом, турагентству уже было очень тяжело. Однажды, когда у них возникли проблемы с надзорными органами, она обратилась к давнему названому брату отца, надеясь на помощь. Тот лишь отговорился занятостью, сказал, что нет времени, и ни в какую не соглашался с ней встретиться. А ведь раньше, когда эта пара бывала у них в гостях, они постоянно говорили, как она им нравится, и хотели взять ее в крестные дочери.