Глава 9. Нерешительность ☆

После угроз и запугиваний Лю Чжисюй, всего лишь четырнадцатилетний юноша, не видевший большого мира, хоть и развитый не по годам, как это часто бывало в древности, был полностью одурачен Бай Су.

Уж слишком страшными были последствия, которыми она его пугала: разрушенная репутация, загубленная карьера чиновника, и даже изгнание из семьи, чтобы не опозорить главу рода. Для Лю Чжисюя, привыкшего к роскошной жизни, такое существование было хуже смерти.

— Третий молодой господин, если вы впредь будете хорошо относиться к моему брату и не позволите его обижать, то перед тем, как мы покинем семью Лю, я верну вам эти «доказательства». Подумайте сами, между нами ведь нет никакой глубокой вражды. Если бы не необходимость защищаться, я бы так не поступила, верно?

— Ты… ты правду говоришь? Вернешь мне… эти… вещи? — При упоминании нижнего белья Лю Чжисюй смущенно покраснел и пробормотал что-то невнятное.

— Естественно! Клянусь! Если я нарушу слово, пусть меня покарают небеса, и я умру страшной смертью! — С серьезным лицом заявила Бай Су, поднимая руку для клятвы.

— Однако, Третий молодой господин, вы ранили моего брата, и за это нужно заплатить компенсацию. Вы же знаете, у нас нет денег на лекарства. А когда болеешь, настроение портится, и тогда можно случайно проболтаться…

— У… у меня есть серебро, забирай все! — Лю Чжисюй вздрогнул и тут же прервал ее, сам протягивая свой кошелек. Он лишь хотел, чтобы эта назойливая особа поскорее ушла.

Раньше он считал Бай Люсу просто нахальной девицей, которая, не будучи настоящей госпожой, постоянно лезла к нему, льстила и заискивала.

Позже, после того случая, все стали говорить, что у нее злой умысел, но он не придавал этому значения.

Теперь же, попав в такой переплет, он сожалел до глубины души.

Успешно обманув Лю Чжисюя, Бай Су потянула за рукав своего все еще ошарашенного брата и тихо сказала:

— Чего стоишь? Хватай одежду и уходим!

К счастью, уже наступали сумерки, и слуги в поместье были заняты приготовлением ужина для господ, так что по пути брат с сестрой никого не встретили.

Бай Су сразу потащила его к внешним воротам Поместья Лю. Возможно, напуганный внезапно проявившейся решительностью сестры, Бай Люцзин на удивление не сопротивлялся и послушно пошел за ней.

— Куда ты идешь?

— Глупый, конечно, в медицинскую лавку! Или ты собираешься вернуться с такими ранами и есть те объедки?

— Но… но что делать с этой одеждой? — Бай Люцзин чувствовал себя неловко. Ему было стыдно держать в руках чужое нижнее белье.

Он не понимал, откуда у сестры столько смелости. Ее решимость, когда она била палкой, ее хитрость и жесткость, когда она угрожала, — все это он раньше ненавидел. Но теперь, когда Бай Люсу сделала это ради его спасения, все выглядело иначе.

— Это… — Бай Су огляделась по сторонам. Неподалеку виднелась искусственная горка. Она скомкала одежду и затолкала ее в небольшое отверстие у подножия горки.

Затем подобрала камень и закрыла им отверстие, после чего отряхнула руки.

— Готово, пойдем!

Она взяла Бай Люцзина за правую руку. На этот раз он не отдернул ее. Уголки губ Бай Су изогнулись в улыбке, и ее настроение мгновенно улучшилось.

Торговля в Юньчжоу процветала, по вечерам здесь даже работал ночной рынок, и лавки на улицах закрывались поздно.

Брат и сестра направились прямо в медицинскую лавку. На деньги Лю Чжисюя они купили лучшую мазь, а затем сытно поели в ближайшем трактире.

— У нас и так мало денег, трать экономнее! Нет, эта говядина слишком дорогая, не надо!

— Столько осталось, нельзя выбрасывать! Эй, слуга, заверните с собой!

Под презрительным взглядом слуги брат и сестра с набитыми животами и довольными лицами покинули трактир. Бай Су воочию убедилась в «скупости» своего брата, и в то же время ей стало его очень жаль.

Ему было всего тринадцать лет — в современном мире он был бы обычным школьником, — а он уже такой рассудительный.

Молча они вернулись в Поместье Лю. Увидев чистую и светлую комнату, Бай Люцзин замер.

Он подошел к кровати и из щели достал деревянный ящичек, стоявший на прежнем месте.

Медные монеты лежали аккуратно сложенными, ни одна не пропала.

Весь хлам из-под кровати был убран, вокруг было чисто.

Неужели он действительно ошибся?

Он обернулся и увидел, как сестра, которую он всегда презирал за лень и обжорство, с трудом несет ведро с горячей водой.

Раньше это была его обязанность. Прежняя сестра, берёгшая свои руки, ни за что не стала бы делать грязную работу.

Она, кажется, действительно изменилась. Сегодня она даже заступилась за него, защитила его, как мужчина…

А он? Может, стоит поверить ей еще раз?

— А-Цзин, иди скорее умывайся, потом попарь ноги и ложись спать. Завтра будет не так больно.

Бай Су не знала, о чем он думает. Вытерев пот со лба, она радушно позвала его.

Она делала это не для того, чтобы угодить Бай Люцзину. Незаметно для себя она уже начала заботиться об этом юноше, как о родном брате.

Лицо Бай Люцзина выражало нерешительность. Услышав слова Бай Су, он не мог не растрогаться, но… он действительно боялся.

Каждый раз, когда он верил ей, она лишь использовала его, а через несколько дней старые привычки возвращались.

Слово «сестра» застряло у него в горле, и он так и не смог его произнести.