Поход на храмовую ярмарку

Поход на храмовую ярмарку.

— Что это значит? — мысленно вопрошала я. — Откуда он взял эту девочку? И почему она такая милая?!

Пока я тихо ворчала, Ся Тянь с девочкой подошли ко мне. Теперь я могла получше ее рассмотреть: большие, блестящие глаза, в которых читалась некоторая робость, курносый носик и губки бантиком, прикушенные снизу.

Два аккуратных хвостика выглядывали из-под светло-серого шерстяного шарфа, остальные волосы мягко лежали на плечах, слегка покачиваясь при каждом ее движении.

Левой рукой она держала Ся Тяня за руку, а правую почему-то все время прятала в кармане. На ней был длинный голубой пуховик и белые зимние сапожки.

Одежда неярких тонов подчеркивала ее нежную, светлую кожу. Она выглядела очень милой и красивой.

Заметив мой пристальный взгляд, девочка смутилась и, не зная, что делать, посмотрела на Ся Тяня и слегка потянула его за руку.

Ся Тянь, получив сигнал бедствия, высвободил руку и, погладив девочку по голове, представил ее мне:

— Это моя двоюродная сестра, Ся Сяохэ. Она приехала к нам на каникулы. Сегодня дома никого нет, и я не хотел оставлять ее одну, поэтому взял с собой. Извини.

— Ничего страшного! — радостно ответила я и, присев на корточки, протянула Ся Сяохэ правую руку.

— Тебя зовут Ся Сяохэ, да? Сколько тебе лет? Меня зовут Чжун Шинянь. Очень приятно познакомиться!

— Мне пять лет… — увидев мою протянутую руку, она как будто смутилась, хлопнула глазами, посмотрела на брата, а затем на свою правую руку, спрятанную в кармане.

Наблюдая за ней, я догадалась, в чем дело, и протянула ей левую руку.

Как я и предполагала, увидев, что я поменяла руку, она, не раздумывая, взяла меня за левую руку:

— …Можете звать меня просто Сяохэ, как все… А можно мне называть вас сестрой Шинянь?

— Конечно!

Раньше, когда мы с Ся Тянем занимались дополнительно, мы всегда ходили в читальный зал библиотеки. Но это место скучное и унылое, и ребенку там явно не понравится.

Подумав об этом, и руководствуясь собственными эгоистичными мотивами, я предложила вместо занятий сходить на храмовую ярмарку.

— Смотри, я на прошлой неделе сделала все домашние задания на каникулы и выполнила все твои поручения. Дай мне задачи на сегодня, я сделаю их дома сама. А если что-то будет непонятно, спрошу у тебя после каникул, — я пыталась убедить Ся Тяня, что ничего страшного, если я пропущу один день занятий.

Дети любят играть, это в их природе.

Выслушав меня, Сяохэ оживилась и начала меня поддерживать: «Да-да-да!»

Ся Тянь, глядя на нас, выглядел растерянным. Кажется, он колебался.

Но когда я уже решила, что победа у меня в кармане, он огорошил меня словами:

— Ну, раз так, тогда не будем тратить твое время. Я сам схожу с Сяохэ.

Я онемела. С трудом сохраняя на лице натянутую улыбку, я возложила все свои надежды на Сяохэ.

«Если бы не мое благородное предложение пожертвовать своим драгоценным временем на учебу, ты бы сейчас сидела в библиотеке и скучала, малышка! Будь человеком!» — думала я, глядя на нее горящим взглядом. На этот раз Сяохэ не испугалась моего взгляда, как при первой встрече.

Она покрутила своими блестящими глазками, словно поняла скрытый смысл моего послания, и, проявив недюжинную сообразительность, начала канючить:

— Братик, я хочу, чтобы сестра Шинянь пошла с нами! Ну пожалуйста! Хорошо?

Благодаря поддержке Сяохэ Ся Тянь наконец сдался. Мой план сработал. Я радостно пошла за ними, и мы втроем поехали на храмовую ярмарку в ближайшем парке.

В отличие от предыдущих дней, когда ярмарка была заполнена людьми, сегодня, в шестой день нового года по лунному календарю, был последний день, и посетителей было немного. Но нам это было только на руку. Мы могли спокойно гулять, не толкаясь в толпе.

Мы шли втроем: Сяохэ посередине, держась за руку с братом. Правую руку она по-прежнему прятала в кармане, не желая брать меня за руку. Хотя я не знала причину, я понимала, что у нее на это есть свои основания, поэтому не стала настаивать и просто положила руку ей на плечо.

Проходя мимо палаток с едой, я не могла оторвать глаз от всевозможных вкусностей. У меня текли слюнки. Я уже хотела спросить у ребят, не хотят ли они чего-нибудь купить, как вдруг заметила, что Сяохэ пристально смотрит на что-то.

Проследив за ее взглядом, я увидела палатку с сахарной ватой.

Я остановилась и, наклонившись, спросила:

— Какая красивая сахарная вата! У меня аж слюнки потекли. Давай купим по одной, хорошо?

Сяохэ, раскрыв рот от удивления, сначала кивнула, но тут же, нахмурившись, отрицательно покачала головой и тихо ответила:

— Нельзя тратить деньги сестры…

Ся Тянь, услышав наш разговор, понял, о чем думает сестра, и тут же направился к палатке:

— Я куплю.

Но я его опередила, протянув деньги продавцу:

— Три сахарной ваты, пожалуйста… Одну розовую… А какого цвета вы хотите? — спросила я, повернувшись к ребятам.

— Мне не надо!

— Голубую!

— Одну голубую… Хм… и еще одну зеленую! Спасибо! — сказала я, решив послушать только Сяохэ.

Вскоре мы держали в руках три разноцветных облака сахарной ваты. Не удержавшись, я тут же откусила большой кусок и тут же испачкала все лицо липкой розовой ватой.

Я посмотрела на Ся Тяня и Сяохэ. Сяохэ маленькими кусочками аккуратно ела свою вату и, увидев меня, рассмеялась. Ся Тянь с каменным лицом держал вату в руке и сначала не хотел ее есть, но потом, видимо, заинтересовавшись, тоже попробовал, но больше к ней не притронулся.

После сахарной ваты у нас с Сяохэ все лица были липкими. Мне стало неловко, и я предложила Сяохэ пойти умыться.

Судя по указателям, нужно было пройти через небольшую бамбуковую рощу. Зимой бамбук находится в состоянии покоя. Он уже не такой ярко-зеленый и пышный, как весной и летом, а стоит, редкий и безжизненный. Я уже собиралась свернуть на тропинку, как вдруг Сяохэ закричала:

— А-а-а!