Глава 9. Суп из карася с тофу (Часть 1)

Молочно-белый рыбный суп приятно согревал. Насыщенный аромат и сладковатый вкус бульона разливались по желудку, словно погружая все тело в теплую ванну.

Кусочек рыбы таял во рту, оставляя нежное сладковатое послевкусие. Тофу было таким мягким, что рассыпалось от легкого прикосновения палочек. Мелкие косточки не портили впечатления, а, наоборот, позволяли еще больше насладиться вкусом.

Кто бы мог подумать, что из обычного карася можно приготовить такое изысканное блюдо! Сочетание с тофу было идеальным. Все трое ели молча, восхищаясь вкусом.

Расправившись с супом, все перевели взгляд на остальные блюда. «Трио из земли» выглядело знакомо, но остальные три они видели впервые. Сверху лежали ярко-красные кусочки чего-то неизвестного.

Линь Цюн положила себе в рот немного тушеных баклажанов с чесноком. — Сначала попробуйте это, — сказала она. В это блюдо она добавила совсем немного перца чили, чтобы подготовить их к более острым вкусам.

Трое едоков с любопытством последовали ее примеру. На баклажанах виднелись измельченный чеснок и красные крошки. Нежная мякоть баклажанов с чесноком таяла во рту, оставляя насыщенный аромат, от которого хотелось съесть еще три тарелки риса. Необычный, ни с чем не сравнимый вкус заставил всех троих переглянуться. Они хотели спросить, что это, но не находили слов.

Хэ Мянь смотрел на все происходящее с еще большим любопытством. Сначала противоядная пилюля, потом почтительный визит уездного судьи, а теперь эти невероятно вкусные и необычные блюда… Кто же эта добрая «сестра», похожая на фею?

Получившая мысленно звание «добрая» Линь Цюн подумала: «Всего лишь продолжатель дела социализма в современном мире».

— Это называется перец чили. То, что вы чувствуете, — это острота, — объяснила Линь Цюн. — Теперь попробуйте это. — Она взяла палочками кусочек жареной свиной крови с перцем, но не спешила есть, наблюдая за реакцией остальных.

Все послушно откусили по большому куску и тут же высунули языки от остроты. Хэ Мянь держался молодцом, лишь сглатывая и шумно выдыхая, чтобы справиться с жжением. А вот у Цзинь Юнь и старушки Чжоу на глазах выступили слезы. Они обмахивали рты руками, пытаясь унять пожар во рту.

— Скорее пейте суп! Он поможет, — с трудом сдерживая смех, посоветовала Линь Цюн, видя, как у них текут слезы. Похоже, реакция на острое — это всеобщий человеческий инстинкт.

Затем они попробовали нежную вермишель с фаршем в ароматном соусе и сладковатое «трио из земли». Обед удался на славу — все четыре вкуса: кислый, сладкий, соленый и острый — были представлены в полной мере. Все наелись до отвала.

На столе, словно после урагана, не осталось почти ничего, кроме половины тарелки жареной свиной крови — слишком уж острой. Хэ Мянь вздохнул про себя: будь у него еще место в желудке, он бы все съел!

— Это было невероятно вкусно, госпожа! Вы лучший повар во всем Да Ся! — бездумно восхищалась Цзинь Юнь.

— Деточка, за всю свою долгую жизнь я не встречала повара лучше тебя, — искренне сказала старушка Чжоу.

Хэ Мянь поджал губы, но ничего не сказал, лишь благодарно посмотрел на Линь Цюн.

Во дворце Хэ Мянь часто недоедал, поэтому у него были проблемы с желудком. Сегодня он съел слишком много, и теперь у него заболел живот.

Линь Цюн заметила, как Хэ Мянь нахмурился и прижал руку к животу. Она поняла, что он переел.

Она зашла в дом и вернулась с тремя таблетками для пищеварения. Возможно, благодаря воздействию духовной воды, боль у всех троих быстро прошла.

За этот обед она получила 321 единицу энергии, а три таблетки стоили 90 единиц.

Линь Цюн усмехнулась: нужно же было так объесться! Она пыталась их остановить, но ее никто не слушал.

Велев Цзинь Юнь убрать со стола, Линь Цюн отправилась на кухню готовить мясные ингредиенты для одэна. На приготовление всех этих рулетиков, шариков и прочего ушло бы слишком много времени и сил, поэтому проще было купить готовые в Системе.

Сосредоточившись, она нашла в Системе бамбуковые рулетики, мешочки с икрой, рыбные шарики с лобстером и другие продукты. Они оказались недорогими: упаковка из восьми штук стоила 40 единиц энергии.

Линь Цюн решила нанизывать по два кусочка на шпажку, то есть из одной упаковки получалось четыре шпажки. Если каждая шпажка будет стоить, как и колбаски, десять единиц энергии, то продажа четырех шпажек не окупит затрат. Похоже, придется продавать их вместе с духовной водой. Мясные шашлычки будут стоить 50 вэней за штуку, а овощные, себестоимость которых ниже, — 15 вэней.

Овощные шашлычки можно продавать и в обычной версии по 3 вэня за штуку, чтобы и простые люди могли их себе позволить. Подумав, Линь Цюн решила добавить к ним свиные фрикадельки, чтобы и в них было немного мяса. Такие шашлычки будут стоить 10 вэней за два шарика на шпажке.

Завтра предстояло продавать много всего: утром она готовила колбаски с новым острым вкусом, теперь добавился одэн, который нужно было варить в двух разных кастрюлях — с духовной водой и обычной.

Судя по сегодняшнему ажиотажу, им с Цзинь Юнь одним не справиться. Линь Цюн обвела взглядом двор и остановилась на Хэ Мяне. Вот же готовый помощник!

— Хэ Мянь, иди сюда, — позвала она с лукавой улыбкой, напоминающей серую волчицу.

Хэ Мянь, услышав свое имя, невольно напрягся и подошел к ней. Он чувствовал себя неуверенно рядом с этой загадочной «сестрой»: ему хотелось быть ближе к ней, но в то же время он ее побаивался.

— Ты учил арифметику? Хорошо считаешь? — спросила Линь Цюн, присев на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне.

— Учил, — тихо ответил Хэ Мянь, опустив глаза.

— Тогда пойдешь завтра с нами продавать еду? Цзинь Юнь будет упаковывать одэн, а ты будешь брать деньги.

— Хорошо, — глаза Хэ Мяня засияли. Он обрадовался, что сможет быть полезен.

— Я раньше не спрашивала, сколько тебе лет? И как ты попал к похитителям? — Линь Цюн села на землю и продолжила разговор.

— Мне пятнадцать. Я жил на северо-западе. У нас была сильная засуха, многие умерли от голода, в том числе мои родители. Меня похитили, когда я был без сознания, — соврал Хэ Мянь. Возраст он назвал настоящий.