Глава 4. Функция обмена активирована (Часть 1)

— Отбросам место на помойке. Зачем вылезать и людей пугать? Нацепил человеческую шкуру, а про зловоние забыл.

Линь Цюн достала бамбуковую фляжку и принялась легонько бить Чжоу Жуя по лицу. Удары были не такими сильными, как раньше, но в них чувствовалось презрение. Звук ударов по коже заставлял окружающих вздрагивать.

Линь Цюн говорила с улыбкой, ее голос был мягким, но в глазах застыл лед. Ее свирепый вид заставил всех содрогнуться. Про себя они отметили, что эту девушку лучше не злить.

Глядя на грозную Линь Цюн, которая возвышалась над мужчиной, толпа онемела. Глядя на ее милое личико, нежные руки и хрупкую фигуру, никто не мог понять, откуда у нее силы и умение справиться с мужчиной. Вспомнив, как Чжоу Жуй обычно злоупотреблял своей властью и издевался над людьми, они почувствовали облегчение.

— Я тебя убью! — взревел Чжоу Жуй.

Кровь бросилась ему в голову, лицо стало багровым. Он отчаянно пытался вырваться, но девушка не шелохнулась. Он мог только бессильно негодовать.

Не успел он договорить, как Линь Цюн схватила его за волосы и заставила поднять голову. От боли у него чуть глаза на лоб не полезли, а в голове запульсировало. Тут же он получил еще одну пощечину.

— Закончил? Убирайся!

Линь Цюн схватила Чжоу Жуя за воротник и подняла с земли. Решив, что ее репутация уже и так подмочена, она изо всех сил пнула его под зад, так что он чуть не упал.

— Ты у меня еще попляшешь! — злобно бросил Чжоу Жуй, глядя на удаляющуюся Линь Цюн, и, кипя от стыда и ярости, протиснулся сквозь толпу. В его глазах горела ненависть, он мечтал растерзать ее.

— Возвращайся, попробуй, — бросила Линь Цюн, презрительно усмехнувшись. Ее ледяной взгляд медленно обвел толпу, и все тут же разбежались.

— Пойдемте домой, — спокойно сказала Линь Цюн, обращаясь к ошеломленным Цзинь Юнь и Чжоу Лаотай.

— А, да, домой, — первой пришла в себя Цзинь Юнь и, поддерживая Чжоу Лаотай, повела ее домой. По дороге она думала: «Когда госпожа успела стать такой сильной? Я с шести лет с ней, неужели она научилась этому до шести лет?!»

Линь Цюн не обращала внимания на их мысли. Сейчас ей хотелось только принять душ и переодеться. От нее разило колбасками, а после прикосновения к этому грязному типу ее тошнило. Она ускорила шаг.

Выйдя из душа, Линь Цюн почувствовала себя гораздо лучше. Хотя она была поваром, ей не нравился запах готовки, и после каждого приготовления она принимала душ и переодевалась. Ее учитель не раз называл ее изнеженной за это.

Приготовив на кухне три чашки духовного чая, Линь Цюн понесла поднос во двор.

К этому времени Цзинь Юнь уже успокоила Чжоу Лаотай. Старушка, наконец, перестала плакать, но, увидев Линь Цюн, снова разрыдалась.

Линь Цюн замерла, не успев ничего понять, как старушка, дрожа, упала перед ней на колени, со слезами благодаря ее и что-то лепеча.

Линь Цюн испугалась и поспешила поднять ее. — Что вы делаете? Не надо! Вы меня смущаете! — Она с трудом подняла старушку с земли, усадила на каменную скамью и стала похлопывать ее по спине, чтобы успокоить.

Чжоу Лаотай, чьи руки были огрубевшими от многолетнего труда, крепко сжала руку Линь Цюн и, всхлипывая, стала рассказывать о своем непутевом сыне. Ее слезы капали на руку Линь Цюн, обжигая ее.

Линь Цюн смотрела на нее со смешанными чувствами. В прошлой жизни она родилась в семье полицейских и с детства отличалась обостренным чувством справедливости, из-за чего часто попадала в неприятности. Но она не могла измениться и не хотела. Она не была святой, но и пройти мимо не могла. Она всегда старалась делать то, что подсказывало ей сердце.

Сейчас, кроме своих посредственных навыков самообороны, у нее не было других способов защитить себя. Сегодня она явно погорячилась.

Что сделано, то сделано. Оставалось только ждать, что будет дальше.

Чжоу Лаотай, наконец, выплакалась и сделала глоток давно остывшего чая.

Как только чай попал ей в рот, она почувствовала прилив сил. Прохладный, сладкий напиток приятно согрел ее изнутри. Усталость как рукой сняло, голова прояснилась, и в теле появилась легкость.

— Ох, я в жизни не пила такого вкусного чая! — воскликнула Чжоу Лаотай, которая никогда не пробовала ничего подобного. — Как это возможно, что от него еще и усталость проходит?

Цзинь Юнь с недоумением посмотрела на нее. «Усталость проходит?» Она с сомнением отпила немного чая и застыла.

— Госпожа, эта вода… эта вода!

В отличие от Чжоу Лаотай, Цзинь Юнь выросла в богатой семье Линь и пробовала хороший чай. Она была уверена, что дело не в чайных листьях.

Линь Цюн подмигнула ей, давая понять, чтобы та молчала. Чжоу Лаотай все еще была здесь, и они могли поговорить об этом позже наедине.

Опасаясь мести Чжоу Жуя, Линь Цюн предложила Чжоу Лаотай остаться у них на ночь. Устроив старушку, Линь Цюн и Цзинь Юнь тут же принялись за приготовление колбас.

Фарш был готов, оставалось только добавить специи, что было несложно. Самым трудоемким процессом было наполнение колбас.

Чжоу Лаотай, видя, как девушки переглядываются, не решаясь взяться за чистку свиных кишок, подошла к ним мелкими шажками. — Давайте я.