Глава 3. Три

Яркий, палящий солнечный свет ворвался в комнату через окно и разбудил меня. Я перевернулась и села, голова все еще была тяжелой.

Оглядевшись, я с облегчением обнаружила, что нахожусь в своей комнате.

Посмотрев в окно, я снова почувствовала головокружение — до сих пор не могу привыкнуть к такому резкому свету. Я быстро встала с кровати и задернула шторы.

Взглянув на часы, я увидела, что уже больше десяти. К счастью, сегодня выходной, и на работу идти не нужно.

Моя комната была открытой планировки: спальня, гостиная и рабочий стол были стильно разделены мебелью.

В спальне стояла большая кровать, а над изголовьем висела большая цветная фотография.

На фото я улыбалась, сияющая и полная жизни.

Это была красота юности, беззаботная радость.

Стена напротив кровати тоже была увешана моими старыми фотографиями: не только из повседневной жизни, но и с танцевальных выступлений. Невероятно, но когда-то я была танцовщицей.

В углу стояло пианино, теперь тоже ставшее лишь предметом интерьера, потому что я совершенно разучилась играть.

Хотя все это было мне незнакомо и больше не нравилось, я оставила все как есть, только заменила шторы, простыни, пододеяльники — весь яркий текстиль — на однотонные пастельные тона. Даже балдахин над кроватью я сняла.

Я посидела на кровати некоторое время, пока голова не перестала гудеть, затем переоделась из пижамы, пошла в ванную и, умывшись, наконец окончательно проснулась.

Спустившись вниз, я увидела маму в гостиной.

Мама обеспокоенно посмотрела на меня и потянулась рукой ко лбу:

— Тинтин, почему ты такая бледная? Тебе нехорошо?

Неужели я и правда так плохо выгляжу? Я поспешно перехватила ее руку — ее ласковые жесты часто заставляли меня нервничать.

— Нет, мам, просто вчера плохо спала, поздно легла.

— Тогда не спускайся, иди поспи еще! — сказала она и уже потянула меня наверх.

— Все в порядке, я просто немного проголодалась.

Она снова потащила меня, на этот раз в столовую. На столе стояли разнообразные блюда — говорили, что все это я раньше любила, но, к сожалению, сейчас они не вызывали у меня никаких чувств.

Мама сидела напротив. Даже не поднимая головы, я чувствовала ее взгляд.

Мама всегда такая: словно боится, что я исчезну прямо у нее на глазах, она постоянно наблюдает за мной. Я понимаю ее чувства, поэтому, даже если мне это не нравится, я никогда ничего не говорю, просто стараюсь быстрее доесть.

— А где папа? — спросила я.

— У себя в кабинете.

— Пойду к нему, — я вздохнула с облегчением, наконец найдя предлог вырваться из ее кольца нежной заботы.

Я тихо постучала в дверь кабинета и, дождавшись разрешения, медленно вошла. Папа сидел за столом и читал газету.

Ему уже перевалило за пятьдесят, седина в волосах выдавала возраст, но он был по-прежнему проницателен и решителен в делах, его взгляд был острым, и он не выглядел старым.

— Пап, — позвала я. Он отложил газету и жестом пригласил меня сесть.

— Что ты думаешь о результатах вчерашних переговоров? — спросил он с присущей ему строгостью.

В вопросах работы мы всегда говорили прямо, и этот раз не стал исключением:

— Не совсем идеально. Хотя соглашение подписано, оптимального результата мы не достигли.

— В чем, по-твоему, проблема? — продолжал допытываться он.

— Мне не хватило опыта. — Он сам учил меня, что в первую очередь нужно искать ошибки в себе.

— Недостаток опыта — это лишь одна сторона. Главная проблема в том, что ты недооценила противника. Посчитав, что у тебя все преимущества, ты расслабилась, и в результате тебя застали врасплох контратакой. Впредь будь внимательнее, всегда готовься к худшему и прилагай максимум усилий.

— Угу, — спорить было бесполезно.

Хотя вчерашний результат был не лучшим, но и не плохим, к тому же это был мой первый раз. Говоря о недостатках, в душе я явно надеялась на похвалу, или хотя бы на признание заслуг, но меня ждало разочарование. Я знала его характер, не стоило ожидать слишком многого!

— На заседании совета директоров в понедельник я объявлю о твоем назначении генеральным директором компании «Тяньюй». Готовься.

— Угу, — кивнула я. Терпеть не могу его приказной тон. Хотя я упорно добивалась этой должности, теперь, получив ее так легко, я не чувствовала особой радости.

Возможно, меня расстроило отсутствие похвалы, а может, оттолкнул папин командный тон. Я сама не могла разобраться, чего же хочу.

Сказав это, он снова взял газету, давая понять, что разговор окончен. Я тихо вышла из кабинета тем же путем, каким вошла.

Когда мы остаемся вдвоем, кроме дел, у нас, кажется, нет других тем для разговора. Часто забывается, что мы отец и дочь.

Может быть, в детстве он и держал меня на руках, позволяя капризничать и шалить, но люди взрослеют, и прошлое не вернуть…

Последние выходные февраля выдались напряженными. Состоялось официальное открытие Компании «Тяньюй». Прошла церемония перерезания ленточки, а вечером — праздничный банкет.

Присутствовали сотрудники обеих компаний, а также были приглашены видные деятели деловых кругов.

Сюй И приехал немного позже. Когда он появился, под руку его держала женщина: светлая кожа, изящные черты лица, миниатюрная фигурка. Рядом с высоким и красивым Сюй И она выглядела хрупкой и нежной.

Это была его жена, Чжао Тяньна.

Я подошла к ним, поприветствовала Сюй И, а затем повернулась к Чжао Тяньна:

— Вы, должно быть, госпожа Сюй? Здравствуйте.

— Здравствуйте, госпожа Сяо. Не ожидала, что вы так молоды, — голос Чжао Тяньна был чистым и мягким, а глаза живыми, выдавая ум.

— Ваш муж описал меня старухой?

— Вовсе нет. Просто ваши достижения кажутся не по возрасту.

На ее комплимент я смогла ответить лишь улыбкой, не находя других подходящих слов для светской беседы.

Поскольку мы были едва знакомы и общих тем для разговора не нашлось, я, немного пообщавшись, отошла приветствовать других гостей, оставив их с Юаньпэном.

Я следовала за папой, обмениваясь приветствиями с гостями.

С бокалом в руке я курсировала между гостями, стараясь держаться непринужденно и элегантно.

Хотя мне не нравилась эта шумная атмосфера, я была уверена, что справляюсь хорошо.

Со всех сторон доносились хвалебные речи.

— Воистину, у тигра-отца не бывает дочери-шакала! — Старина Сяо, у тебя есть преемница! Завидую, что у тебя такая способная дочь!

Видя, как отец скромно отнекивается, но при этом лицо его сияет довольной улыбкой, я тоже почувствовала удовлетворение. По крайней мере, я его не опозорила.

Краем уха я уловила разговор между Сюй И и его женой.

— Она настоящая деловая женщина, — сказала Чжао Тяньна.

— Да, она очень способная, — подтвердил Сюй И.

— А я? — внезапно спросила Чжао Тяньна, застав Сюй И врасплох. — Эм… ты тоже очень хорошая.

Я мысленно усмехнулась. Говорят, он умен, а сам хвалит другую женщину перед женой — глупость какая.

Я обернулась и увидела ревнивое выражение на лице Чжао Тяньна, испытав странное удовольствие. Женщины соперничают, оказывается, я тоже такая.

Банкет закончился, гостей проводили. Я приехала с Юаньпэном, поэтому он должен был отвезти меня домой.

— Не торопись домой, я отвезу тебя выпить кое-чего, — сказал Юаньпэн.

— Еще пить?! — В желудке уже горело огнем. Услышав его слова, я удивилась, и голова заболела еще сильнее.

Юаньпэн рассмеялся:

— Я имею в виду, выпить что-нибудь отрезвляющее.

— Ну хорошо. Проветриться, выветрить запах алкоголя. Я только скажу папе.

Я хотела сказать папе, что вернусь позже, но увидела, что его лицо покраснело, он явно выпил немало и выглядел пьяным. Мне стало не по себе, и в итоге я передумала, решив поехать домой вместе с папой.

Насколько я помню, это был второй раз, когда я ехала с папой в одной машине. Первый раз был три года назад, когда он забирал меня из больницы.

Сев в машину, отец утратил недавнюю бодрость. Он откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и молчал. Наверное, из-за алкоголя. Я забеспокоилась:

— Пап, ты в порядке?

Папа покачал головой. Он открыл глаза, взял мою левую руку и проникновенно сказал:

— Тинтин, с этого момента Компания «Тяньюй» — твоя забота. Работай усердно, папа в тебя верит. И ты тоже верь в себя, не дави на себя слишком сильно, просто делай свое дело… Неважно, будут убытки или прибыль, главное, чтобы тебе нравилось и ты чему-то научилась. Считай эти полтора миллиарда платой за твое обучение.

Внезапно у меня защипало в носу, глаза наполнились слезами. Я была так взволнована, что не могла вымолвить ни слова, только крепче сжала папину руку другой рукой и несколько раз кивнула.

За всю мою сохранившуюся память я впервые слышала от папы такие проникновенные слова. Они согрели меня, как его широкая ладонь.