Глава 8. Часть 1

Му Инь никогда не отличалась терпением. Судьба Шуэр служила предостережением для всех непокорных: если она сказала, что убьет этих солдат, значит, так и будет.

Для Му Инь эти воины были никем: ни ее Цинь-Цинем, ни теми, кто ей подчинялся. Проще избавиться от них, чем содержать.

Тем более что с того момента, как они вошли во двор, Цзи Чэнь не видел ничего вокруг.

Он смотрел на них, а Му Инь — на него.

— Не… Не убивайте их, — Цзи Чэнь с трудом взял себя в руки. Он опустил ресницы, его дыхание участилось, голос был напряжен. — Позвольте мне поговорить с ними.

Му Инь лениво откинулась на спинку стула и протянула ему грелку. — У тебя есть четверть часа, — равнодушно сказала она.

Засунув руки в рукава, она добавила с легкой улыбкой: — Цинь-Цинь, ты так хорошо к ним относишься.

Настолько хорошо, что она даже начала ревновать.

Если бы не ревность, Му Инь не стала бы сразу говорить об убийстве.

Цзи Чэнь взял грелку и промолчал. Он понял, что Му Инь знает о его притворстве, иначе она не привела бы сюда этих людей.

Но, зная правду, она продолжала играть, словно не желая отпускать его из этой игры.

Цзи Чэнь вышел из дома. Увидев своих боевых товарищей живыми и невредимыми, он почувствовал, как к горлу подступил комок. Каждый шаг навстречу им был одновременно легким и тяжелым.

Легким, потому что они были живы, хоть и в плену. Тяжелым, потому что плен лишал их жизни всякого смысла.

— Молодой генерал?! — Непокорные лучники и всадники, несмотря на голод и усталость, стояли с гордо поднятыми головами.

Когда А Ци привел их сюда, они, понимая, что идут на смерть, не дрогнули. Но, увидев Цзи Чэня, все изменилось.

В тот день Му Инь забрала его у них на глазах, и с тех пор они ничего о нем не слышали. Они думали, что он погиб. И вот он снова перед ними.

Цзи Чэнь шел к ним сквозь падающий снег, живой и невредимый, и вселял надежду в их отчаявшиеся сердца.

— Генерал, — у некоторых на глазах навернулись слезы. Они смотрели на него, боясь, что это всего лишь иллюзия, мираж перед смертью.

Лицо Цзи Чэня тоже смягчилось.

Он сам обучал этих солдат, относился к каждому как к родным, и чувства его были искренними.

— Где остальные? — тихо спросил Цзи Чэнь, словно боясь, что его услышат. Его голос почти растворился в завывании ветра.

— Молодой генерал, их держат в другом дворе, — ответил один из солдат, не отводя от него покрасневших глаз. — Мы пытались бежать, сопротивлялись, но безуспешно.

В конце концов, они были лучниками и всадниками, мастерами дальнего боя. Без луков и стрел сражаться с копьями армии Цзинь — это самоубийство.

Хорошо, что охранявшие их солдаты не стали их убивать, иначе они бы не дожили до этого дня и не увидели бы Цзи Чэня.

После неудачной попытки побега их разделили. Но эти солдаты, самые упрямые, не желали жить, зная, что их генерал погиб. Они использовали любую возможность, чтобы вырваться на свободу.

А Цзю устала от их попыток побега. Пока Му Инь не дала приказ, она не могла их убить, поэтому просто связала и привела сюда.

Что с ними будет дальше, зависело от настроения Му Инь.

Услышав, что все его солдаты живы и здоровы, Цзи Чэнь почувствовал облегчение. Камень, который несколько дней лежал у него на сердце, наконец упал.

Он не боялся, что они погибнут в бою, он боялся того, что с ними могут сделать, узнав, что они мужчины.

В армии, состоящей из женщин, мужчинам и так приходилось несладко, тем более пленным.

Пленные не имели никаких прав, их жизнь ничего не стоила.

К счастью, у армии Цзинь были свои границы.

— Молодой генерал, что нам делать? — спросил один из солдат, избегая взгляда А Ци, который лепил снеговика, и посмотрел в сторону дома.

Он заметил Му Инь, сидящую в кресле, и подумал, что охрана в этой резиденции не такая уж строгая. Солдат здесь даже меньше, чем тех, кто охранял их. Они могли бы попытаться прорваться и, по крайней мере, спасти генерала.

Цзи Чэнь догадался о его мыслях и покачал головой.

Охраны здесь было мало, потому что Му Инь была очень сильна. Настолько сильна, что ей не нужна была защита.

Цзи Чэнь был уверен, что если они нападут, то никто из них не выйдет живым из этих ворот.

— Ждите моего приказа, — сказал Цзи Чэнь. — Только живые могут что-то изменить.

Он до сих пор не понимал, как они попали в ловушку. Даже если ему суждено умереть, он хотел знать правду.

Кроме того, армия Аньго только что одержала победу, и еще неизвестно, кто победит в итоге. А наставник, возможно, уже в пути, чтобы спасти его.

Нужно просто выжить.

У солдат, которых он сам воспитал, было одно преимущество: они беспрекословно выполняли его приказы, не задавая лишних вопросов. Услышав слова генерала, они успокоились и отвели взгляды от дома.

Почувствовав, что на нее больше не смотрят, Му Инь усмехнулась и посмотрела во двор.

Цзи Чэнь стоял к ней спиной. В своей белой одежде, посреди падающего снега, он казался частью этого зимнего пейзажа, бесконечно далеким от нее.

Она нашла его и больше никуда не отпустит.

Улыбка на лице Му Инь исчезла. Помолчав, она окликнула его: — Цинь-Цинь, время вышло.

Цзи Чэнь нахмурился. Его солдаты с тревогой посмотрели на него: — Молодой генерал.

— Все в порядке, не беспокойтесь обо мне. Берегите себя и не делайте глупостей, — коротко сказал Цзи Чэнь и направился к дому.

Му Инь, не глядя на солдат во дворе, протянула руку к приближающемуся Цзи Чэню: — На улице холодно, Цинь-Цинь. Ты еще не оправился от ран, не стоит стоять на ветру.

Но Цзи Чэнь остановился, чуть дальше, чем она могла дотянуться, и, опустив взгляд, протянул ей грелку: — Я с ними поговорил. Можешь их не убивать.

Грелка уже остыла. Му Инь взяла ее и начала вертеть в руках.

Цзи Чэнь молча смотрел на нее, словно ожидая, что она отпустит его людей.

Му Инь вдруг рассмеялась. — Глупый Цинь-Цинь, — с усмешкой сказала она, глядя на него. — С чего ты взял, что, если они успокоятся, я их отпущу?

— Это солдаты Аньго, мои враги. Поверь, если я отпущу их сегодня, завтра, когда ситуация изменится, они без колебаний пронзят меня стрелами, — сказала Му Инь. — Так почему бы мне не избавиться от них сейчас?

Цзи Чэнь, не ожидая такой откровенности, замер на месте.

— Или ты можешь гарантировать, что они никогда не причинят мне вреда? — с улыбкой спросила Му Инь.

Цзи Чэнь не мог этого гарантировать.

Даже он сам хотел захватить Му Инь, чтобы использовать ее как заложницу. Что уж говорить о его солдатах.

Каждый воин Аньго мечтал убить Му Инь. И точно так же каждый солдат Цзиньго не испытывал к нему ни капли жалости.

Жалость к врагу — жестокость к себе.