День нулевой (Часть 1)

День нулевой

Летом, когда ему было двадцать два года, он встретил в больнице Юй Яо, пришедшую навестить кого-то. Разгорячённая солнцем, с раскрасневшимся лицом, она вошла, облизывая мороженое с бобовой пастой и вся покрытая потом. Оглядевшись, она остановила взгляд прямо на нём — влажный, как тающее мороженое.

То лето было жарким и суматошным. Она возила его на машине между домом научного руководителя и университетом. Она была болтушкой, говорила без умолку, всегда находя тысячи странных причин, чтобы позвать его куда-нибудь.

Она заметила его зависимость от мятных леденцов и частые язвы во рту и придумала целый план, чтобы помочь ему отказаться от них. Он стал реже мыться и мыть руки, пробовал привыкнуть к прикосновениям, выпрашивал у неё конфеты.

Поначалу отвыкать было тяжело, словно муравьи прогрызали сердце, но постепенно он вошёл во вкус игры и, как ребёнок, каждый день ждал награды.

Однажды осенью, в дождливый день, тоже в машине, она съела леденец и поцеловала его. Во рту у неё был мятный вкус, но он понял, что пристрастился уже не к этим разноцветным конфетам.

После выпуска они стали жить вместе. Квартира была съёмной, и многое было не так, как хотелось: диван, который она хотела, купили, но поставить было некуда; снести стену, чтобы объединить комнаты, было нельзя; при покупке новой мебели всегда приходилось думать о неудобстве переезда.

Нужен был свой дом. Поэтому он ушёл из исследовательского института в фармацевтическую компанию. Хотя из-за встреч и приёмов его часто не было дома, это позволяло быстро накопить на первоначальный взнос, и оно того стоило.

Новое лекарство наконец вышло на рынок. Начальник купил жене в подарок украшения. Он тоже заказал кольцо в магазине. Жена начальника, смеясь, посоветовала по телефону, чтобы он во время предложения не волновался так сильно, как её муж, который от нервов опустился на оба колена.

С кольцом в кармане он поехал домой ночью. В четыре утра она спала, укрывшись с головой. Листы с набросками сценария были разбросаны по полу. Он нащупал её руку и надел ей кольцо. Рука была худой, одни кости. Он подумал, что хоть она и обещала по телефону, но опять плохо ела.

— Ну что за наглец, — сказала она потом. — Тайком надевать кольцо, я ведь даже не согласилась.

Но хоть и ворчала, всё же затащила его под одеяло греть руки и ноги, нежно целовала его и говорила: «Ладно уж, я так тебя люблю».

Дело шло к свадьбе, нужно было знакомить родителей. Он позвонил Цзян Хэ, сказал ей купить билет на каникулы, обещал встретить на вокзале.

Дуань Лянъи быстро узнал об этом. Цзян Хэ много раз звонила, униженно уговаривая: «Пусть твой отец тоже приедет. Он не видел тебя семь лет, не разговаривал с тобой. Он очень скучает по тебе, так скучает, что заболел».

Он не соглашался, но Цзян Хэ всё равно обманула его, и на вокзале он издалека увидел отца.

К тому времени по сценариям Юй Яо сняли несколько неплохих фильмов, она получила небольшую отраслевую награду и стала богачкой. Она была вне себя от радости, на премию угостила его ужином в дорогом ресторане западной кухни, где счёт на человека превышал тысячу юаней, и купила ему очки в золотой оправе без диоптрий, чтобы он надевал их в постели для пикантности.

Однажды ночью ему позвонил Фан Ю. Услышав, как тот плачет и кричит от боли, он спешно съездил в Таньчэн. Вернувшись, он перестал спать по ночам.

Ему снова начали сниться кошмары: он заперт в доме своего детства, в деревянном домике во дворе у дедушки и бабушки, видит, как белая кошка снова и снова падает и страдает.

Мизофобия обострилась до такой степени, что ему казалось грязным всё внутри — органы, кровь. Он начал вызывать рвоту. Он делал себе порезы на внутренней стороне щеки, где их не было видно, и глотал кровь.

Он больше не мог держаться, даже работать стало невмоготу. Уволившись, он солгал ей, что в отпуске. Провожал её на работу, ждал возле офисного здания до конца её дня, встречал на закате и вёл домой. Готовил ей разнообразные ужины из четырёх блюд и супа. Не спал, днём и ночью льнул к ней, ненасытно ища её тепла и любви, пока она, сжав его лицо ладонями, не спросила: «Что с тобой такое? Так нельзя, ты себя угробишь».

Но времени оставалось мало. Ему нужно было уходить. Нужно было отделить этого монстра-паразита от неё, вернуться в то сырое, заплесневелое место.

Он знал, что ей там не место, и он не мог позволить ей пойти туда.

Он остался там, никуда не уезжая. Машина стала его домом. Проходили вёсны, лета, осени и зимы, год за годом. Он перестал следить за собой, волосы были подстрижены кое-как. От долгой бессонницы под глазами залегли тёмные круги, руки покрылись шрамами от обморожения, которые уже не проходили. Тело перестало быть здоровым, он перестал быть таким, каким она его любила.

Зимой, пять лет спустя, после нескольких дней снегопада, он поздно ночью убил человека.

Он сделал это на глазах у матери. Привязал её к стулу, заставил смотреть, как он поднимает нож.

Она рыдала в истерике, говорила, что у неё не было выбора, что тогда ему было всего девять, и если бы она не находила других детей, он бы продолжал причинять ему боль. «Мама виновата перед тобой, прости маму, поехали домой со мной, хорошо?»

Он стоял весь в крови и сказал: «Уже слишком поздно, мама. Я бы предпочёл, чтобы страдал только я один. В девять лет мне не следовало тебе рассказывать. Мне нужно было раньше убить его, а потом себя».

И здесь у него не было дома.

Снег шёл густо, земля была покрыта белым ковром. Он глубоко вдохнул ледяной воздух и выехал на скоростную трассу.

Он ехал всю ночь. Около четырёх утра он подъехал к перекрёстку. С тревогой отсчитывая секунды красного света, он вдруг увидел, как на пешеходный переход, спотыкаясь, выбежал маленький рыжий котёнок.

Юй Яо любила котят. Она знала, что он боится их, поэтому не заводила, но покупала кошачий корм и всегда носила с собой несколько пакетиков лакомства, чтобы угощать бездомных кошек на улице.

Он держался на расстоянии, но успел познакомиться с этими котятами.

Когда она уезжала в командировки, он оставлял еду в тех местах, где они часто появлялись, и наблюдал издалека.

Красный свет показывал 31 секунду. Он вышел из машины, поднял котёнка через одежду и прижал к себе. Тот таращил круглые глаза и отчаянно пищал, дрожа всем телом от ночного холода.

«Ничего, ничего, сейчас согреешься», — он только успел выпрямиться, как через несколько секунд его затянуло под колёса встречного грузовика.

Свернувшись в луже крови, он видел всё как в тумане. Вдруг он вспомнил момент расставания пять лет назад. Стоя у двери, он в последний раз позвал её: «Яо Яо».