Глава 5. Медовая жизнь (Часть 1)

На самом деле Гань Ми нельзя было назвать стопроцентным человеком дела, но если она что-то решала, то уже не отступала.

Раз уж брат не хотел брать ее в бар, она могла пойти сама.

Учитывая, что Гань Иньхэ вел разгульную жизнь, часто не ночевал дома и привык к кутежам, он наверняка был завсегдатаем всех лучших клубов.

Девушка повыбирала и в итоге остановилась на недавно открывшемся заведении сети «Цзиньдин».

Его поведение — самому есть мясо, а ей не давать даже бульона попробовать — было возмутительным.

Ведь сначала он так хорошо пообещал, а потом передумал.

Гань Ми мысленно представила Гань Иньхэ в виде деревянной куколки и яростно метала в нее дротики.

Не успела она сделать и нескольких «уколов», как пришло сообщение от Сун Айцянь.

Цяньцзинь Ваньинь: [Иду! Почему бы и нет!]

Цяньцзинь Ваньинь: [Но подожди, мне нужно придумать идеальный план, чтобы потом избежать допроса от мамы с папой.]

Как и Гань Ми, Сун Айцянь никогда по-настоящему не была в баре.

Хотя сердце и стремилось туда, всегда находились какие-то препятствия.

Сейчас же они моментально сошлись во взглядах.

---

Окраина Иньчэна была городом, который никогда не спал.

Темная вуаль скрывала безумства роскоши и разврата. Ночь тихо струилась по поверхности реки, открывая вид на здания, расположенные у берега.

Вокруг царила тишина, если не считать редкого шума от посетителей у входа. Благородная сдержанность клуба таилась в его неброскости.

На первом этаже «Цзиньдин» располагался традиционный лаунж-бар с кабинками, открытый круглосуточно. Доступ на верхние этажи был ограничен по уровням, а ложи на самом верху предназначались для встреч высокопоставленных чиновников, знати и светских львов.

Приватность была на высшем уровне. Выпивка, беседы, бильярд, видеоигры — здесь было все.

Ложа, которую выбрала Гань Ми, выходила прямо на реку Иньцзян. Открывался широкий вид, и можно было смутно расслышать плеск прилива.

Сун Айцянь, привыкшая к пышным сценам, глядя на ночной пейзаж, не могла не вздохнуть с восхищением:

— Потрясающе, моя Гань-Гань.

— Знаешь, ты действуешь так легко и непринужденно, будто не в первый раз, что я даже начинаю сомневаться, действительно ли это твоя первая вылазка.

Она повернулась, подняла незажженную свечу и предложила:

— Давай, отпразднуем наш первый раз!

Гань Ми взяла вторую свечу, прикоснулась ею к свече подруги, словно чокаясь в воздухе:

— Скромнее, скромнее.

Она хихикнула:

— Самое интересное еще впереди.

Сун Айцянь не совсем поняла, что имела в виду Гань Ми, пока позже, восхищаясь тем, как еще можно развлекаться, не ощутила всю глубину и необъятность китайской культуры.

Целую вереницу девушек привел лично менеджер.

Вопреки ожиданиям увидеть кричаще одетых девиц, девушки в «Цзиньдин» были каждая со своей изюминкой, настоящие жемчужины.

Поначалу вызванные девушки тоже не ожидали, что гостями в ложе окажутся две — на вид совсем юные — барышни.

Но все они были опытными работницами мест развлечений, где желания клиента превыше всего.

Поэтому они быстро вжились в роль, а поскольку перед ними были девушки, их обслуживание стало еще более непринужденным.

Сун Айцянь и Гань Ми все-таки были юными девушками и не могли устоять перед таким вниманием, их лица то и дело заливал румянец от поддразниваний.

Но такие сцены — классический пример того, что чем глубже погружаешься, тем сильнее ощущения. Чувство, будто стоишь на вершине горы, возникало снова и снова, а все шутки и смех в процессе надолго запоминались.

Полностью расслабившись, Гань Ми обнялась за плечи с одной из девушек по имени Шаша, чувствуя легкое головокружение, и была готова умереть от счастья прямо в «Цзиньдин».

Эх…

Правда не хотелось уходить, хотелось остаться здесь навсегда.

Неудивительно, что ее четвертый брат часто не ночевал дома.

Когда рядом красавицы, то и умереть у их ног — сладко!

Однако был и один минус: чем дольше они играли, тем жарче становилось.

Возможно, в ложе было слишком много людей, и даже кондиционер не справлялся.

Гань Ми сначала стояла на коленях, а потом просто легла на животик на низкий столик, ее щеки покрылись легким румянцем. Она терлась лицом о столешницу, пытаясь немного охладиться.

Она попробовала немного выпить раньше, но ей стало нехорошо, поэтому больше не пила.

Хотя она и развлекалась, но знала меру. Даже небольшое количество алкоголя могло вызвать у нее легкое опьянение, поэтому она вовремя остановилась.

Сун Айцянь сначала сидела рядом с ней, но потом схватила воздушный шарик и забилась в угол.

Гань Ми не видела ее в поле зрения, несколько раз позвала, услышала слабый ответ и снова погрузилась в новую игру.

---

Ложа в «Цзиньдин».

В комнате было довольно темно. По сравнению с легендарными сценами позолоты и безудержного веселья, здесь обстановка была хоть и изысканной, но по накалу страстей ничуть не уступала, а то и превосходила их.

Над барной стойкой в номере вился легкий туман ароматов, лица собравшихся тонули в дымке, их было трудно разглядеть.

Мужчина, сидевший во главе, держался непринужденно. Вино перед ним стояло нетронутым, а прямой воротник рубашки подчеркивал холодную ауру.

Это была первая встреча, которую Сун Мучжи удостоил своим присутствием после возвращения в страну, и собралось немало людей.

Чэнь Цзи был организатором встречи. Видя, что Сун Мучжи пришел, но почти не разговаривает, он не стал его уговаривать и оставил в покое.

Этот наследный принц всегда был благороден и сдержан, не любил компанию рядом и не стоило ожидать, что он много выпьет.

Раз уж сегодня была встреча, то она должна была продлиться допоздна.

Обычно такие посиделки заканчивались не раньше полуночи, а в самых крайних случаях веселье могло затянуться на два дня подряд.

Неизвестно, было ли это из-за присутствия наследного принца Сун, но сегодня атмосфера была не слишком оживленной. Кто-то несколько раз пытался завязать разговор, но он быстро обрывался.

Однако разговоры неизбежно сводились к делам, обсуждалось одно и то же, так что, хоть и с перерывами, полной тишины не было.

Чэнь Цзи взял сигарету, которую ему губами передала знойная красотка рядом, и глубоко затянулся.

— Кстати говоря, я же присмотрел один участок земли, помните? Полгода вел переговоры, а семья Гань увела его у меня из-под носа. Если бы Гань Иньхэ сегодня был здесь, я бы ему ботинок в лицо швырнул.

— Четвертый этим не занимается, ты не на того злишься, — сказал кто-то из присутствующих, кто был в курсе дел, и со смехом упрекнул его. — В бизнесе нечестных приемов полно. Скажи прямо, что старшего из семьи Гань ты боишься трогать.

Из всей семьи Гань только Гань Иньхэ был близок с Сун Мучжи и общался с их компанией.

Сегодня у Гань Иньхэ были дела, поэтому он отсутствовал.

— Я что, боюсь его трогать? — Чэнь Цзи мысленно перебрал лица членов семьи Гань, на этом месте он запнулся, неизвестно о чем подумав. — У семьи Гань ведь еще есть принцесса.

Он стряхнул пепел с сигареты.

— Кстати, я давно не видел Маленькую Горошину.

В высших кругах Иньчэна прозвище Гань Ми давно распространилось — Маленькая Принцесса, Маленькая Горошина, — но так говорили только в частных беседах, никто не называл ее так в лицо.

Кто-то, услышав это, рассмеялся:

— Ну да, Маленькая Горошина. Та, что у тебя на коленях, от ревности умрет.

Чэнь Цзи не обратил внимания на прильнувшую к нему женщину и тут же отрезал:

— Не болтай ерунды. Хочешь, чтобы меня Гань Иньхэ избил?

Он просто спросил из любопытства. Семья Гань оберегала свою дочь как сокровище.

Раньше Чэнь Цзи как-то заикнулся, спросив Гань Иньхэ, почему бы ему не вывести сестру погулять, и тот сразу же на него наехал.

Эта позиция «что позволено Юпитеру, не позволено быку» была у них в крови.

Но если уж действительно было любопытно, то надежнее всего было спросить Сун Мучжи.

Высшее общество Иньчэна делилось на уровни, семья Сун стояла на вершине, и их связи с семьей Гань были, естественно, тесными.

Чэнь Цзи повернулся к Сун Мучжи:

— Эй, ты же в последнее время живешь в Цзинсяне? Дом Сун и Дом Гань разделяет всего одна стена, ты должен что-нибудь знать.

Сун Мучжи не обратил на него внимания. Его рука с четкими костяшками легла на кадык, и он слегка ослабил галстук.

У Чэнь Цзи дернулось веко. Честно говоря, даже не беря в расчет лицо наследного принца Сун, одной его ауры было достаточно, чтобы подавить любого присутствующего, будь то мужчина или женщина.

В этот момент Чэнь Цзи вдруг почувствовал, что дальнейшие расспросы бессмысленны, и резко сменил тему:

— Тогда поговорим о другом…