Глава 4

Когда я вернулась домой, было уже около полудня. Из кухни вился дымок, и доносился аппетитный запах мяса. Я сглотнула, но, боясь тети, сначала отнесла траву в свинарник и все там убрала.

Когда я закончила, на столе остались только объедки.

Я была ужасно голодна и потянулась к еде, но тетя ударила меня по руке палкой.

— Дрянная девчонка! В такое время вернулась! Хочешь нас уморить голодом? — тетя уперла руки в бока, сжимая в одной руке кочергу. — Вчера тебя наказали за воровство, а ты опять за свое?

— Простите, но у ручья вся трава была скошена. Мне пришлось идти дальше, — я притворилась послушной и испуганной. — И я очень голодна.

— Если бы ты шевелилась быстрее, то давно бы уже все сделала, — она сердито посмотрела на меня. — Сегодня опять останешься без еды!

— Но… — я с тоской посмотрела на стол. Тетя подошла и забрала тарелку.

Я наблюдала, как она пошла к свинарнику и вывалила остатки еды в корыто. Свиньи тут же набросились на объедки.

— Видишь? Ленивая девчонка стоит меньше, чем они!

Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, и выдавила из себя улыбку. — Тетя права.

— А теперь иди в дом своего покойного папаши и плети корзины, — она высокомерно указала мне направление. — И попробуй еще раз самовольно уйти — я снова запру тебя!

Мне пришлось терпеть голод и плести корзины в одиночестве. Грубый бамбук царапал руки, оставляя мелкие порезы.

Я плела до самого вечера, пока тетя снова не позвала меня.

Конечно, не для того, чтобы поужинать, а чтобы я приготовила ужин для них.

Впервые в жизни мне пришлось готовить на дровяной печи. Я изо всех сил дула на дрова, но вместо огня получила только облако пепла в лицо и очередную порцию ругани от тети.

— Даже такую простую вещь сделать не можешь! Как же ты замуж выйдешь? Если будешь хорошо готовить и ухаживать за свиньями, то заработаешь себе хорошую репутацию. Иначе никто тебя не возьмет. Не будь твой отец покойником, я бы и слова тебе не сказала, — назидательно произнесла она.

— Тетя права, я буду стараться, — притворно согласилась я, про себя ругая ее на чем свет стоит.

С горем пополам я приготовила ужин, но за стол никто не садился.

Через некоторое время появился мальчик, держа в руках бамбуковый вертолётик, который я только что сплела.

Увидев меня, он на мгновение замер, а затем ухмыльнулся, бросил игрушку на пол и растоптал ее.

Целый вертолётик превратился в кучу поломанных бамбуковых щепок.

Затем он провел пальцем по горлу, как будто перерезая его, и, как ни в чем не бывало, сел за стол и принялся за еду.

Похоже, этот невоспитанный мальчишка и был моим двоюродным братом.

Тетя, хоть и была недовольна, все же спросила его: — Гуан Цзун, а где твой отец?

— Отец сказал, что поехал в город по делам, — ответил Гуан Цзун, не поднимая головы.

— По делам? В такое время еще не вернулся? — в ее голосе слышался скрежет зубов. Я молча стояла в стороне, стараясь быть незаметной, но тетя вдруг перевела взгляд на меня.

— Дармоедка! Если бы не ты, я бы не ссорилась с мужем, и он бы не мотался постоянно в город под предлогом работы, чтобы посещать дома терпимости!

Значит, в том, что он ходит по домам терпимости, виновата я?

Я закатила глаза.

Тетя, распаляясь все больше, пнула меня в живот. Я потеряла равновесие и упала, а она еще несколько раз ударила меня ногами.

— Это все из-за тебя! Убирайся отсюда! Не могу тебя видеть!

Все это время Гуан Цзун спокойно ел, не обращая внимания на то, как меня избивают, словно это было обычным делом.