Глава 7. Часть 1

Ху Цзяо разложила покупки на светло-коричневом столе: сэндвич, яичницу, фрукты. 250 миллилитров молока температурой около 70 градусов были самой дорогой марки — «Колчинское впечатление». Что касается грецких орехов… Ху Цзяо держала в руке два целых ореха и размышляла, разбить ли их об его голову или, наоборот, ударить его по голове орехом.

— Теперь можете рассказать…

— Во время еды лучше не разговаривать, мисс Перец, — сказал он, взяв сэндвич.

Значит, ей придется сидеть и смотреть, как он изволит трапезничать.

Он сделал глоток молока, кивнул и великодушно протянул Ху Цзяо апельсин.

— Я не хочу, — ответила она. «Ешьте быстрее, у меня нет настроения…» — подумала Ху Цзяо, но тут он сказал:

— Очистите мне.

Ну и характер! Ху Цзяо с силой разломила апельсин пополам.

— Что вы хотели спросить? — заговорил он спустя двадцать минут.

Ху Цзяо мысленно прорепетировала свою речь и вежливо спросила: — Я хотела бы узнать, как вы пришли к своим выводам в прошлый раз… э-э… насчет того, что он холост, его возраста, профессии и даже о том, что он подвергался избиениям?

— Ваш любимый Дуэйн Гибран не раз упоминал в своих книгах о связи между местом преступления и характером преступника. Я думал, вы это знаете.

— Если бы я знала, то сама писала бы романы.

Цзи Фансюй поднял бровь. — Дуэйн Гибран не писатель, — поправил он. — И ваш интеллект сейчас напоминает мне лисьи поздравления с Новым годом.

Он что, заметил, что она пришла не просто так? Ху Цзяо неуверенно спросила: — Что вы имеете в виду?

— Паникуете.

— Если высокий интеллект означает, что нужно лежать здесь, в больнице, то я лучше буду лисой, — недовольно ответила Ху Цзяо.

— Искренне благодарю за комплимент моему интеллекту, — сказал он, меняя положение. — Мисс Перец, вы ведь пришли сюда не для того, чтобы препираться со мной?

— И правда, — Ху Цзяо стало стыдно, что она притащилась сюда, купила ему завтрак и еще спорит с ним. Она поджала губы, отчего ее щеки округлились, как у мультяшного бурундука. — Как вам удалось, основываясь на предоставленной нами информации, сделать выводы о личности преступника?

— Если я все объясню, вы больше не придете? — вдруг спросил Цзи Фансюй.

— Наверное… да. — Кому нужно постоянно сюда приходить? И вообще, это заразно?

— Отлично!

Ху Цзяо радостно достала блокнот и ручку.

— Но я забыл, что говорил в тот день.

Ху Цзяо на мгновение потеряла дар речи. — Вы сказали, что преступник — ничем не примечательный одинокий мужчина 35–40 лет, воспитывался одним родителем. В детстве он пострадал от женщины в красном платье с хвостом и постоянно жил в атмосфере осуждения и отрицания…

— Детство — чрезвычайно важный этап формирования личности человека с девиантным поведением. Внешние характеристики жертв очень специфичны. Если бы он не пострадал от женщины такого типа, то, будучи преступником невысокого интеллекта, вряд ли стал бы выбирать именно таких жертв. У мальчиков обычно наблюдается Эдипов комплекс, то есть, проще говоря, любовь к матери. В детстве ему не хватало женщины, которая была бы рядом с ним, или, точнее, с тех пор, как он себя помнит, ни одна женщина не дарила ему материнской любви и тепла. Нехватка материнской любви в юности привела к тому, что в глубине души он отчаянно жаждет утешения от женщины старшего возраста, которого он не может получить от сверстниц или девушек младше себя. В этот период он подвергся унижению или жестокому обращению со стороны женщины старшего возраста, например, мачехи, учительницы, соседки и так далее. Эта психологическая травма заставила его запомнить ее внешние черты: красное платье и конский хвост. — Когда Цзи Фансюй говорил о расследовании, в его голосе не было и намека на шутку. В его глазах читались серьезность и легкое самодовольство. — Мужчина, испытывающий такую ненависть к определенному типу женщин, если бы у него была жена, непременно стал бы домашним тираном. Вопрос в том, что он просто не смог бы жениться.

— Почему? Он не уродлив и вполне способен себя обеспечить.

— Внешность мужчины — не главный критерий выбора для современных женщин, — сказал он. Что ж, это правда. Похоже, Цзи Фансюй не так уж оторван от реальности. — У пережившего травму мальчика есть два варианта: добиться огромного успеха или опуститься на дно и мстить другим. К сожалению, он выбрал второй путь. Поэтому я предполагаю, что у него невысокий уровень образования, он склонен к крайностям и ленив, ничего не добился в возрасте 20–40 лет, когда должен был строить карьеру, и не смог найти жену в 25–35 лет, когда должен был создать семью. Поэтому он стал неудачником в глазах родственников и друзей.

— Поэтому вы сделали вывод, что он небогат, у него нет машины, и он передвигается на общественном транспорте или велосипеде.

— Вы наконец-то начали соображать, — одобрительно кивнул Цзи Фансюй. — Но этого недостаточно.

Похвала окрыляет. Получив одобрение от Цзи Фансюя, Ху Цзяо почувствовала прилив радости: «Оказывается, я тоже могу!» Выходит, не всякая критика неприятна? Ху Цзяо задумалась. — Все преступления совершены в районе Сянкоу. Если бы у него была машина, он мог бы бесчинствовать по всему городу Л. Кроме того, на велосипеде или пешком передвигаться тише и незаметнее, удобнее следить за жертвами, заходить в переулки без камер и скрываться с места преступления.

— Что еще?

— Дайте подумать… — Ху Цзяо погрузилась в размышления. В обычной жизни она бы удивилась, почему так серьезно обдумывает вопрос, заданный «психом», словно школьница.

— Причина, по которой вы до сих пор его не поймали, помимо того, что не обратились ко мне за консультацией… — напомнил Цзи Фансюй после пяти минут ее молчания, — заключается в том, что ни одна камера не зафиксировала момент нападения.

— Точно! — воскликнула Ху Цзяо. — Он прекрасно знает, где в районе Сянкоу нет камер: обычно это небольшие улочки, переулки и безлюдные места с малым количеством магазинов. В таких местах проще незаметно вести наблюдение, передвигаясь на велосипеде или пешком. Да и на машине туда не проехать.