Глава 3

Глава 3

Когда Ван Цзинъяо случайно услышал, что Синьэр не умерла, всё его существо охватило смятение... Правда ли это?

Неужели правда?!

Неважно, правда или нет, в нём внезапно вспыхнула надежда, появилась энергия, желание во что бы то ни стало выяснить всё...

Он со своей свитой помчался во весь опор. Хотя по дороге лошади несколько раз поскальзывались, они всё же добрались до постоялого двора.

Когда он наконец увидел свою Синьэр, ему хотелось броситься к ней, поцеловать, но он не смел. Он боялся напугать её, он знал, что она ненавидит его до смерти...

Он брал кувшин за кувшином и заливал вино в горло. Как самый способный помощник Духовного поместья, самый незаменимый телохранитель, доверенное лицо, правая рука хозяина поместья Лин... одним словом, в Духовном поместье, внушавшем всему миру страх и уважение, его власть уступала лишь одному человеку, но была выше десятков тысяч.

Глядя на Лин Синьэр рядом с Су Муцзэ, он готов был растерзать Су Муцзэ на куски!

Да, она ему нравилась, он любил её, любил до безумия. Но он не мог никому об этом сказать, он должен был хранить эту тайну, тайну, о которой никто и никогда не должен был узнать...

У Ван Цзинъяо была жена. Его красавица-жена была нежной и добродетельной, очень умной, к тому же редкой женщиной-воительницей из цзянху.

Но в его сердце всегда была лишь одна женщина — Лин Синьэр... Он был готов жить ради неё, умереть ради неё, служить верой и правдой в Духовном поместье... лишь бы она взглянула на него ещё раз, и ещё раз.

Он всегда отдавал все силы Духовному поместью — ради кого, если не ради неё...

Но она боялась его. Он не знал, почему она так его боится... Подумав об этом, он открыл новый кувшин вина, отшвырнул пробку подальше, поднял кувшин, запрокинул голову и начал пить залпом...

Глядя на Лин Синьэр, он всегда испытывал сильное чувство собственничества, он не мог с собой совладать, не мог себя контролировать... Он ненавидел это чувство, потому что оно давало ему слабое место, уязвимость, зависимость... Во многих случаях это было смертельно опасно...

Ван Цзинъяо продолжал пить. Опустив кувшин, он увидел Лин Синьэр. На этот раз она была одна и, казалось, собиралась выйти...

— Синьэр! — позвал он, сам удивившись, что произнёс это вслух.

Кажется, он немного перебрал. Шатаясь, он подошёл к Лин Синьэр...

Лин Синьэр очень удивилась:

— Как ты здесь оказался?!

— Конечно, я здесь! А что, мне нельзя здесь быть?! Где ты, там, естественно, появлюсь и я...

— Ван Цзинъяо, не смей больше следовать за мной, не смей меня преследовать, не смей снова причинять мне вред! Я ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу! — Лин Синьэр, казалось, не хотела вспоминать прошлое. Она обхватила голову руками, её лицо исказилось от боли...

— Синьэр! — Ван Цзинъяо, видя её состояние, встревоженно шагнул к ней, потянулся к ней.

Она резко оттолкнула его:

— Уйди от меня!..

Ван Цзинъяо покачал головой:

— Синьэр... ты так ранишь... какие жестокие слова... зачем ты их говоришь... Нет, я скучаю по тебе, я скучаю, я правда по тебе скучаю! — В порыве неконтролируемых чувств он шагнул вперёд и обнял Лин Синьэр.

Лин Синьэр в ярости изо всех сил толкнула Ван Цзинъяо. Тот пошатнулся и упал на землю.

Он так и остался лежать на земле и вдруг заплакал. Он был пьян, он действительно был пьян...

Он ворочался, а потом вдруг, словно ребёнок, начал капризничать и кататься по земле...

Эта женщина причиняла ему боль... невыносимую боль...

Су Муцзэ как раз обсуждал с Дунъэром какое-то срочное дело в цзянху. Услышав шум, он выбежал.

— Синьэр, что случилось?! — Он присмотрелся к человеку на земле: — Господин Ван? Когда вы сюда прибыли?!

Ван Цзинъяо, услышав голос, тут же поднялся. Он перестал плакать и буянить...

Шатаясь, он снова потянулся к вину:

— Я давно здесь. Что?! Мне нельзя здесь быть?!

Он презрительно усмехнулся и добавил:

— Синьэр, разве ты не знаешь, что я всегда любил причинять людям вред... — На его губах появилась игривая улыбка, но выражение лица было полно печали и страдания...

Синьэр сказала:

— Мы жили так спокойно, зачем ты явился всё портить?!

— С кем?! С ним?! С Су Муцзэ?! — презрительно бросил Ван Цзинъяо.