Глава 3 (Часть 2)

Мин Цзяньцзюнь хотел только увидеть, как там его дочь, но не собирался открыто ссориться с братом. Однако на душе у него было тяжело. Получается, жизнь его дочери ничего не стоит по сравнению с работой племянника?

И надо сказать, что Мин Цзяньгун и его сын именно так и думали.

— Да, раздал новогодние подарки и закрыл завод, чтобы все могли отпраздновать Новый год, — с улыбкой ответил Мин Цзяньцзюнь, желая позлить брата. Пусть лопнут от зависти.

— У вас на фруктово-консервном заводе такие хорошие условия, даже подарки дарят, — глаза Мин Цзяньгуна заблестели. Он и сам не прочь был получить такой подарок. — Синцзинь тоже закончил школу, он грамотный. Может, после праздников найдёшь ему место на заводе?

Мин Синцзинь тут же подхватил: — Дядя, ты же знаешь, я хорошо считаю, у меня руки золотые, могу и тяжёлую работу выполнять, справлюсь с любым делом. Дома только поле, еле-еле концы с концами сводим. Те Дину через несколько лет в школу идти, я хочу, чтобы он в университет поступил, чтобы гордились мы им. Но у нас такая нагрузка на семью, что можем только на твою помощь рассчитывать.

Те Дин, трёхлетний сын Мин Синцзиня, был сокровищем всей первой семьи. Шаловливый, капризный мальчишка, чуть что не по его — сразу в рёв, настоящий маленький тиран.

— Те Дин, иди сюда, поздоровайся с твоим троюродным дедушкой, — Мин Цзяньгун кивнул и поманил игравшего во дворе в грязи внука.

Весь перепачканный Те Дин обернулся и, вихляя, подбежал к деду. Мин Цзяньгун, не обращая внимания на грязь, подхватил внука на руки и рассмеялся. — Те Дин, поздоровайся.

Те Дин посмотрел на Мин Цзяньцзюня и заявил: — Деда, не буду я здороваться! Я пойду играть!

— Те Дин! — Мин Синцзинь быстро схватил сына и, улыбаясь, обратился к Мин Цзяньцзюню: — Дядя, ты так редко приезжаешь, Те Дин тебя и не помнит, вот и стесняется. Те Дин, поздоровайся, дедушка тебе конфетку даст.

Услышав про конфеты, Те Дин тут же перестал вырываться и радостно крикнул: — Дедушка! — и протянул руку.

Мин Цзяньцзюнь наблюдал за этой троицей, а затем позвал сына: — Синъюй, принеси Те Дину конфету! — и, повернувшись к брату, с улыбкой добавил: — У меня обычно нет возможности играть с детьми, конфет с собой не ношу.

Эти слова задели Мин Цзяньгуна за живое. Получается, только у него есть время сидеть дома и нянчиться с детьми? Но что он мог поделать? Только натянуто улыбнуться.

Мин Синъюй, услышав слова отца, быстро сбегал в дом и, схватив горсть конфет, сунул их Те Дину: — На.

Глаза Те Дина загорелись. Он попытался обхватить конфеты обеими руками, но не удержал, и несколько леденцов упали на землю. Он бросился их поднимать, но, наклонившись, выронил те, что были у него в руках. Так он поднимал и ронял конфеты несколько раз, пока, наконец, не потерял терпение и не разрыдался. Слёз, правда, не было, только громкий рёв, от которого задрожали стены.

— Те Дин, какой же ты неуклюжий! Почему не положил их в карман? — Мин Синъюй удивлённо моргнул, развёл руками и пожал плечами.

Те Дину было всё равно, что говорит Мин Синъюй. Он знал только, что его конфеты упали, он не может их поднять, а плач решит все проблемы.

— Те Дин! — Ли Дахуа, больше всех любившая внука, тут же прибежала на его крик. Увидев Мин Синъюя, она, не разбираясь, набросилась на него: — И как у тебя только совести хватает доводить ребёнка до слёз?! Он же твой племянник!

— … — Мин Синъюй подумал: «Кто я? Что я сделал?» На самом деле он недолюбливал Те Дина, но не хотел доводить его до слёз. Кто ж знал, что он такой неуклюжий! Он просто из добрых побуждений взял побольше конфет, чтобы Ли Дахуа не обвинила его в жадности!

— Мама, Синъюй дал Те Дину конфеты, а тот их не удержал, — объяснил Мин Синцзинь, хотя и сам был недоволен. Что за цирк? Конфет много — не может удержать?

Ли Дахуа гневно посмотрела на Мин Синъюя, но потом подумала, что работа сына важнее. Если у них будут деньги, то она сможет каждый день покупать Те Дину конфеты. Из-за Мин Цзяо они уже поссорились с третьей семьёй, а если ещё и Синцзинь останется без работы, что тогда делать? Придётся потерпеть выходки Те Дина!

Эта мысль разозлила Ли Дахуа ещё больше.

Те Дин продолжал реветь. Мин Цзяньцзюнь нахмурился: — Старший брат, не стоит так баловать Те Дина. В три года ребёнок уже должен понимать, что хорошо, а что плохо. Мы в его возрасте уже помогали по хозяйству, собирали корм для свиней.

Услышав, как Мин Цзяньцзюнь критикует Те Дина, Ли Дахуа возмутилась. Она не умела держать язык за зубами: — Те Дин — сокровище нашей семьи! Почему его нельзя баловать? Он же мальчик, к тому же старший внук! — В старину всё имущество семьи Мин досталось бы Те Дину! Впрочем, Ли Дахуа знала меру и не стала озвучивать эту мысль, оставив её при себе.

Мин Цзяньцзюнь посмотрел на молчащего Мин Цзяньгуна и снова почувствовал разочарование. Ладно, не его дело вмешиваться в жизнь старшего брата. Похоже, между ними появилась трещина. Плохо дело.

Мин Синцзинь забеспокоился и хотел было сгладить ситуацию, как вдруг у ворот раздался крик: — Эй, семья Мин! К вам гости из деревни Хэцзяцунь, из семьи Хэ Яна!

Глаза Ли Дахуа заблестели. Она быстро собрала все конфеты до одной и, подойдя к воротам, увидела высокого мужчину в зелёной военной форме. Её зять приехал!