Преступник (Часть 2)

Его заставили изо всех сил развлекать публику, а потом назвали это честью для него, преступника.

Из-за постоянных скитаний и жестокого обращения в тюрьме здоровье У Цы после побега стремительно ухудшалось.

Он думал, что умрет от болезни, но столкнулся с глупым, импульсивным молодым человеком, который, насмотревшись развлекательных шоу, поверил, что У Цы — опасный преступник. В порыве желания стать героем, юноша ударил его ножом, не забыв снять видео для друзей.

Смерть — последнее право человека, находящегося на краю пропасти. Достойная смерть позволяет сохранить остатки достоинства.

Хотя все пошло не по плану, в итоге он все равно умер.

Дойдя до такого состояния, У Цы выбрал более-менее приемлемый способ умереть — позволить отбойному течению унести себя в море. А очнулся уже здесь.

Он не мог сказать, что прибыл из прошлого, ведь его приняли бы за сумасшедшего или отправили на опыты. Не мог он и раскрыть пока неизвестную ему личность этого тела. Поэтому У Цы должен был использовать имеющуюся информацию и ответы полицейских, чтобы выбраться из участка.

Как изменился мир? Его это очень интересовало.

Новый мир спустя 20 лет. Новая жизнь, где он больше не посмешище.

Это был дар.

У Цы считал себя обычным человеком, ничем не примечательным, за исключением своего лица, маленьким винтиком в системе. Даже во время побега в прошлой жизни его просто подталкивали обстоятельства. Он ничему не научился, кроме как осознать всю низость человеческой природы.

Он ничего не знал об этой эпохе, спустя 20 лет. Не знал, следят ли за ним с помощью каких-нибудь новых технологий, и не раскрыл ли опытный полицейский напротив все его секреты, незаметно наблюдая за его мимикой.

У Цы мог лишь стараться не выдать себя.

Это тело, эта личность — шанс начать все заново. И он не собирался его упускать.

Это был дар, и он должен был пройти через необходимые испытания, чтобы получить его.

К счастью, ситуация пока не казалась слишком плохой. Исполнительный Отряд вел себя очень серьезно при задержании, но здесь это был обычный допрос, а напротив сидели обычные полицейские, а не те суровые бойцы. Его не пытали и даже не обыскали, только забрали карандаш.

Это означало, что предыдущее преступление владельца тела пока не раскрыто. Или же «особенности» преступника были присущи именно прежнему У Цы, а в нем полицейский из рации не увидел ничего подобного, решив, что произошла ошибка. Сейчас его просто проверяли, пытаясь вывести на чистую воду.

Во время побега в прошлой жизни У Цы читал книги об актерском мастерстве. В них говорилось, что паника в ситуации, когда ты ничего не знаешь, только вызывает подозрения.

Кроме того, находясь под подозрением и не зная, есть ли у противника границы, нельзя показывать слабость и беззащитность, вести себя как человек без связей… иначе тебя могут просто сделать козлом отпущения, чтобы закрыть дело.

Чтобы не стать жертвой, не вызывая подозрений, нужно, наоборот, выделяться, задавать вопросы, контролировать ход беседы, направляя мысли противника в нужное русло.

У Цы знал, что делать.

Сейчас ему нужно было сохранять спокойствие и достоинство, воспринимая это как игру, как опытный игрок, расслабиться и вжиться в роль уверенного в себе героя.

Во-первых, поза. Расслабленная поза создавала впечатление уверенности, а небрежные жесты и манеры выдавали хорошее воспитание, не позволяя собеседнику прочесть его с первого взгляда.

Во-вторых, выражение лица. У Цы не мог за короткое время, зная только имя, понять, каким человеком был прежний владелец тела. Поэтому нужно было действовать методом исключения, свести к минимуму различия в характере, сделать образ более универсальным, чтобы не привлекать внимания резкими переменами.

«Сохранять спокойствие», «сохранять невозмутимость», «сохранять хладнокровие» и изредка «слегка улыбаться».

Улыбка, которую в любой ситуации можно было принять за «вежливость», «равнодушие», «мрачность», «задумчивость» или «застенчивость», — все, что могло соответствовать характеру прежнего У Цы.

В-третьих, взгляд. Глаза — зеркало души.

У Цы постоянно твердил себе, что нужно следить за взглядом.

Пока он не разобрался в характере прежнего владельца тела, нужно было максимально ослабить эмоции во взгляде.

Может быть, что-то вроде… пустого взгляда героя манги?

— Простите… регистрация завершена? — У Цы прищурился от яркого света лампы, слегка повернув голову.

Длинные волосы, закрывавшие верхнюю часть его лица, дали ему время.

За эти несколько секунд он постепенно менял выражение лица… от слегка натянутой, нарочито спокойной серьезности к расслабленной небрежности, непринужденности… уголки губ начали медленно подниматься.

Казалось, комната для допросов постепенно становилась его территорией.

У Цы скрестил пальцы закованных в наручники рук, положил локти на стол и спокойным, слегка вопросительным тоном подвел полицейских к тому, чтобы они сами дали ему информацию: — Извините, что перебиваю, но я хотел спросить, офицер, в чем меня обвиняют?

— А как ты думаешь, в чем ты виноват? — спросил полицейский постарше с густыми усами, который вел допрос. Он снял фуражку и бросил ее на стол, хмуро разглядывая У Цы.

Юноша был невысокого роста, с длинными черными волосами, спадающими на спину. Большую часть глаз скрывала челка, но было видно, что они, кажется, серо-голубые, а под левым глазом виднелся едва заметный бледно-красный шрам. Кожа была еще более бледной и болезненной, чем у жителей нижних кварталов Темной Звезды, постоянно лишенных солнечного света.

Одет он был в обычную черную рубашку школьной формы Средней Школы «Темная Звезда», но без пиджака, что делало его фигуру еще более хрупкой и худой.

Лежащие на столе руки были очень чистыми и красивыми, без каких-либо отметин, кроме необычно длинных, около сантиметра, и немного стертых ногтей. Длинные, тонкие пальцы были совершенны, словно древние скульптуры. Только на среднем пальце правой руки виднелся мозоль от ручки. Запястья были тонкими, с выступающими косточками, которые казались еще более хрупкими из-за наручников. В них не чувствовалось силы.

Он совсем не походил на трудных подростков, которых полицейский видел в участке. Скорее, он напоминал тихого отличника, благородного юношу, от которого веяло мягкой, сдержанной ученостью. Казалось, самое тяжелое, что он поднимал в своей жизни, — это книги.

— В твоем студенческом билете написано, что ты учишься в Средней Школе «Темная Звезда», — полицейский посмотрел на билет У Цы. — Сегодня, насколько я помню, у вас выпускные экзамены. Почему ты не в школе?

Вопросы о вещах, о которых он не имел ни малейшего представления, лишь придавали У Цы уверенности… Под ярким светом лампы он становился все более спокойным и собранным. Более того, где-то в глубине его тела зарождалась странная реакция.

— Это была горячая кровь, пульсирующая в каждой клеточке его тела, под действием адреналина.

Работа мозга активизировалась, скорость реакции увеличилась, вся поступающая информация казалась замедленной, как кадры мультфильма, позволяя У Цы легко анализировать ситуацию и выбирать оптимальные действия.

Его бледная, болезненная кожа, словно металлический корпус компьютера, нагревалась от прилива крови. Он чувствовал возбуждение, был предельно рационален, словно узник, наконец, сбросивший оковы, танцующий на проволоке на огромной высоте, кружащийся между горными пиками, образованными лезвиями ножей. Опасно, но захватывающе, упоительно!

Полицейский подхватил его игру, и это воодушевило У Цы. Он понял, что сможет блестяще сыграть свою роль!