Глава 2 (Часть 2)

— Коробейник с улыбкой протянул ему завёрнутые леденцы.

А-Ню незаметно вздохнул с облегчением. Вдруг ему показалось, что общаться с людьми не так уж и страшно.

Он прибежал обратно и, словно преподнося сокровище, протянул леденцы Янь-эр:

— Ешь.

Янь-эр попробовала один кусочек, затем взяла другой и поднесла ко рту А-Ню:

— Ты тоже ешь.

А-Ню открыл рот и взял леденец.

Солодовый леденец сначала был немного твёрдым, но вскоре стал мягким и тягучим, сладким, с ароматом карамели, который заполнил весь рот, начиная с кончика языка.

Как сладко! А-Ню прищурился от удовольствия.

— Вкусно? — спросила Янь-эр.

— Угу, вку… ммм, — А-Ню хотел сказать, что это самый сладкий леденец, который он ел в жизни, но зубы слиплись от карамели, слова получились невнятными, и он не смог выговорить ни звука, только энергично закивал.

Янь-эр громко рассмеялась.

Вдалеке сновала толпа, стоял гул голосов, а они вдвоём сидели рядышком под навесом крыши. Ветер пробегал под карнизом, тихонько звенел колокольчик, и это умиротворение казалось другим миром.

А-Ню посмотрел на Янь-эр рядом с собой и почувствовал себя невероятно счастливым.

Оставшиеся несколько леденцов они не стали доедать. Янь-эр снова завернула их и осторожно спрятала за пазуху.

Они шли по улице, останавливаясь то тут, то там. Только что съели по миске вонтонов с дикими овощами, как вскоре уже держали в руках по палочке с ярко-красными ягодами в карамели и с удовольствием смотрели представление. За толпой как раз росло невысокое дерево. Янь-эр уселась на нижнюю ветку, а А-Ню стоял на земле, придерживая её. Им никто не мешал и не загораживал вид, и оба были очень довольны.

В самый разгар веселья А-Ню почувствовал, что на него кто-то смотрит.

У А-Ню не хватило смелости посмотреть в ответ: ну да, он высокий и толстый, не такой, как все, наверняка кто-то с любопытством разглядывает его. Если встретиться с ними взглядом, можно нарваться на ещё большие насмешки.

«Ладно, ладно, — подумал он, — сделаю вид, что ничего не происходит».

Небо постепенно темнело, толпа начала собираться у берега реки.

— Сейчас будут фейерверки! — Янь-эр была взволнована. Опираясь на костыль, она застучала им, спеша к берегу. А-Ню раскинул руки, прикрывая её сзади:

— Потише, потише.

Но как бы Янь-эр ни старалась, она не могла угнаться за здоровыми людьми. К тому же она была маленького роста и просто терялась в толпе. Волны людей толкали её из стороны в сторону, и если бы не А-Ню, её давно бы сбили с ног.

А-Ню вспотел от беспокойства. Несколько раз он пытался вывести Янь-эр из толпы, но со всех сторон их окружали люди, они оказались в ловушке и не могли выбраться!

Слишком много людей толкались и теснились. Лицо Янь-эр стало страшно бледным, она открыла рот, тяжело и часто дыша, словно рыба, выброшенная на берег.

— Что с тобой? — А-Ню крепко схватил её за руку, не давая упасть. Он выглядел ещё более испуганным, чем она.

Янь-эр страдальчески покачала головой, она уже не могла говорить.

А-Ню запаниковал. Не раздумывая, он подхватил Янь-эр на руки и посадил себе на плечи.

Она была такой лёгкой, словно бумажный змей, который мог улететь от дуновения ветра.

А-Ню испугался ещё больше. Одной рукой он придерживал её за талию, другой обхватил её ноги, боясь отпустить.

— Держись за мои волосы! — сказал он.

Янь-эр обхватила его голову и глубоко вздохнула. Когда свежий воздух наполнил лёгкие, она почувствовала, что снова ожила.

А-Ню был крупным и выше обычных людей. Сидя у него на плечах, Янь-эр вдруг увидела всё вокруг: она могла смотреть сверху на гудящую толпу и видеть впереди городской ров!

Янь-эр никогда раньше не испытывала такого, это было очень необычно. Но из-за этого её ноги стали ещё заметнее. Неудивительно, что на них устремились разные взгляды, а кто-то даже показывал пальцем и посмеивался:

— Смотри, какие у неё ноги…

Неизвестно откуда взяв смелость, А-Ню поднял глаза и сердито посмотрел на насмешника. Тот испуганно втянул голову в плечи.

В этот момент в небе взорвался большой фейерверк. Ослепительный свет расчертил ночное небо, мгновенно приковав всеобщее внимание. Люди восторженно закричали, глядя на разноцветные искры, и А-Ню с Янь-эр не были исключением.

Янь-эр отбросила костыль, подняла руки и стала беспорядочно ими махать, возбуждённо смеясь.

Взгляд А-Ню переместился с ночного неба на неё. Её улыбка была ярче фейерверка.

Несколько острых взглядов метнулись в их сторону, отчего А-Ню пробрала дрожь. Он обернулся, но взгляды исчезли.

Он сказал об этом Янь-эр, но та беззаботно отмахнулась:

— Пусть смотрят, кому охота. Не обращай на них внимания!

Представление фейерверков подходило к концу. Бах-бах-бах, шух-шух-шух — разнообразные огни взлетали одновременно, звуки сливались воедино. Янь-эр ликовала и прыгала от радости, пока последний огонёк не погас в тёмном ночном небе.

Она смотрела на звёздное небо и, словно во сне, прошептала:

— Как красиво, пусть даже это длилось всего мгновение…

Вокруг было шумно, и А-Ню не расслышал:

— Что ты сказала?

— Я говорю, — Янь-эр посмотрела на него и улыбнулась, — где мой костыль?

Ой! А-Ню поспешно опустил голову и начал искать, но в сутолоке толпа уже наверняка зашвырнула костыль неизвестно куда. Найти его было невозможно.

Янь-эр похлопала его по голове:

— Не ищи. Сидеть высоко и видеть далеко — мне нравится это ощущение.

Услышав это, А-Ню ещё крепче подхватил её:

— Я держу тебя за ноги, обещаю, ты не упадёшь.

Глаза Янь-эр смеялись.

— Пойдём скорее, мой великий герой. Старина Лю, должно быть, заждался.

Великий герой! Глаза А-Ню заблестели, он выпятил грудь и зашагал вперёд с гордо поднятой головой, и в нём действительно появилось что-то внушительное.

Его вид был довольно грозным, и незаметно люди перестали на них показывать пальцем.

Когда Старина Лю увидел А-Ню, он тоже сначала замер, а потом рассмеялся:

— Полдня не виделись, а робость твоя куда-то подевалась! Стал похож на настоящего парня. Ты что, съел какое-то чудодейственное лекарство?

А-Ню ничего не ответил, только смотрел на Янь-эр в повозке и глупо хихикал. Янь-эр смутилась от его взгляда:

— Дурачок, чего скалишься? Смотри, зубы отморозишь.

Не отморожу. Эта зима совсем не холодная!