Глава 2 (Часть 1)

Глава 2

Прошли осенние дожди, листья с гинкго перед двором постепенно облетели. Когда земля оделась в толстую зимнюю шубу, уже приближался конец года.

Мир А-Ню расширился: сначала от подземного убежища до двора, затем до соседнего дома. А в последние дни он даже осмелился пересечь всю деревню, чтобы сходить в мясную лавку на восточной окраине за тушёным мясом!

Конечно, под «принуждением» Янь-эр.

Бабушка была очень рада и обсуждала с дедушкой отправку А-Ню в частную школу. — Нельзя же быть неграмотным! Посмотри на Янь-эр из соседнего дома, она на два года младше А-Ню, а целыми днями сидит с книжкой, всё на свете знает.

Услышав это, А-Ню тут же повернулся и ушёл. Он тоже завидовал грамотным людям, но те самые хулиганы учились в этой школе, и он не хотел сам напрашиваться на их издевательства.

Старики сошлись во мнении, что учёба — дело важное. Раньше не было возможности, но теперь, когда А-Ню смог выходить из дома, он должен пойти в школу, хочет он того или нет.

— Решено? — спросила его Янь-эр.

А-Ню кивнул. — Пойду после Праздника фонарей. Они уже отнесли плату за обучение учителю.

Голос его был глухим, полным уныния и страха. Вид у него был такой поникший, как у побитого морозом баклажана, что Янь-эр, глядя на него, с трудом сдерживала улыбку. — Не грусти, завтра в посёлке храмовая ярмарка, говорят, вечером будут фейерверки. Пойдём вместе погуляем!

— А… — А-Ню потерял дар речи. Поход в мясную лавку уже стоил ему всей его смелости, он и мечтать не мог о поездке в посёлок.

Янь-эр, казалось, не заметила его смущения и с энтузиазмом начала строить планы: — Старина Лю собрал много сушёных товаров, завтра он точно поедет в посёлок продавать. Поедем на его повозке. Сначала погуляем по рынку, потом сходим к театральной сцене у Храма Городского Бога, вечером посмотрим фейерверки и вернёмся. Целый день будем гулять! Я переехала сюда три месяца назад и ни разу ещё не выезжала из деревни. Мама то не разрешает, это запрещает, как будто я фарфоровая кукла, которая разобьётся от одного прикосновения.

Встретив её полный ожидания взгляд, А-Ню не смог произнести слова отказа.

Они хорошо всё придумали, но как только Старина Лю услышал про А-Ню, он замотал головой, как погремушкой — этот парень сильный, как бык, если везти его, сколько же товара придётся оставить!

Старина Лю сказал А-Ню: — У вас же есть осёл, пусть твой дедушка запряжёт его и отвезёт вас в посёлок, делов-то?

Приближался Новый год: уборка дома, замешивание теста и выпечка пампушек, тушение мяса и жарка фрикаделек… В каждой семье дел было по горло, у дедушки А-Ню совсем не было свободного времени.

Янь-эр, очевидно, поняла это и немного приуныла.

А-Ню посмотрел на неё, глубоко вздохнул, словно приняв трудное решение. — Дядя, пусть Янь-эр поедет одна, а я пойду пешком.

— Десять ли пути, да ещё ветер и снег, ты сможешь? — Старина Лю не очень верил, что он дойдёт. — Если ты по дороге выдохнешься, я ждать не буду.

— Смогу, — А-Ню решительно кивнул и, словно боясь, что тот передумает, тут же назначил время: — Завтра после завтрака мы придём к тебе.

Старина Лю махнул рукой, соглашаясь.

Они снова и снова благодарили его и радостно пошли домой.

Мать Янь-эр беспокоилась, что они поедут без взрослых, но, видя энтузиазм дочери, не решилась её расстраивать. Лишь тихо вздохнула и велела ей беречь себя и быть осторожной.

Но бабушка А-Ню была против и всё время ворчала на внука: — У Янь-эр больные ноги, в посёлке много народу, если её толкнут или заденут — это не шутки. К тому же, из-за её вида на неё будут показывать пальцем, боюсь, девочке будет тяжело.

А-Ню помолчал немного и сказал: — Она… я… не будет. — Голос его был твёрдым, но смысл неясен: то ли Янь-эр не будет тяжело, то ли он не даст Янь-эр страдать.

— Нет, нет, — бабушка всё ещё не соглашалась и продолжала ворчать. — Эта девочка такая слабенькая, постоянно пьёт лекарства, пройдёт несколько шагов — и уже задыхается. Если простудится, опять заболеет. Лучше не надо.

Дедушка пыхнул несколько раз сухим табаком и прервал бабушку: — Ребёнок редко хочет куда-то выбраться, это хорошо, мы должны поддержать.

Слово дедушки было решающим, и поездка А-Ню состоялась.

Казалось, само небо помогало им: на следующий день стояла ясная погода, безветренная. Ярко-жёлтое солнце грело так, что на душе становилось тепло.

Воробьи на деревьях без умолку щебетали. Высокий и крепкий мул фыркал, выпуская белые облачка пара. С каждым его шагом звонко звенел колокольчик, привязанный к шее.

Янь-эр в повозке смотрела на А-Ню и улыбалась, а А-Ню на земле смотрел на Янь-эр и тоже улыбался.

Старина Лю, правивший повозкой, оглянулся, недоумевая: дорога голая, ничего интересного, а эти двое смотрят друг на друга и смеются. Чего смешного?

Действительно, дети! Выбрались из дома и радуются, как ненормальные!

Так как это была последняя большая храмовая ярмарка перед Новым годом, народу на неё съехалось очень много. Куда ни глянь, улицы были битком набиты людьми, не протолкнуться!

Обычные дети любят носиться и толкаться в толпе, но Янь-эр с костылём было трудно ходить: толкнут — она покачнётся, пихнут — упадёт.

А А-Ню, увидев улицы, кишащие людьми, тут же растерялся и совершенно не решался войти в толпу.

Прежние радужные планы тут же рассеялись. Они пошли вдоль стены, выбирая только тихие места.

И хотя прохожих было немного, любопытные взгляды всё равно падали на Янь-эр.

Янь-эр смотрела прямо перед собой и громко смеялась, разговаривая с А-Ню, казалось, совсем не обращая внимания.

Но кончики её пальцев, сжимавших костыль, побелели, и иногда она задумывалась и замолкала. А-Ню, опустив голову, молча встал между ней и людьми.

Его фигура, похожая на гору, полностью загородила её от посторонних взглядов.

Янь-эр улыбнулась: — Глупый верзила.

Солнечный свет ярко лился вниз, толстый слой снега искрился мелкими блёстками, на ветках деревьев расцвели ледяные цветы, сверкающие и переливающиеся, такие красивые, что кружилась голова.

А-Ню пробормотал что-то нечленораздельное, лишь потирая затылок и улыбаясь Янь-эр.

Динь-динь-дон — звонкий стук металлических пластинок донёсся до них сквозь морозный воздух.

В конце переулка на корточках сидел коробейник. Он стучал пластинками и кричал: — Солодовые леденцы! Солодовые леденцы!

Янь-эр достала пять медных монет и попросила А-Ню купить леденцов.

Хотя в этом переулке было тихо и малолюдно, А-Ню всё равно робел. Деньги он взял, но ноги не двигались с места.

— Иди же, — поторопила его Янь-эр, её большие глаза были полны ожидания.

А-Ню стиснул зубы и, собравшись с духом, медленно подошёл к коробейнику. Он протянул руку с медными монетами, лицо его залилось краской. — Ку… ку-купить…

Коробейник усмехнулся: — Леденцов купить?

А-Ню кивнул.

Коробейник взял молоточек и лопаточку и, постукивая, отколол кусок от большого леденца. Затем, снова постучав, разбил его на маленькие кусочки, как раз на один укус.

— Понравится — приходите ещё!