Глава 4

Фан Дэ, выхватив телефон жены, Тан Юнь Яо, перевел себе последние 500 юаней с ее счета. 150 юаней он потратил на бензин, а оставшиеся 350 решил использовать как начальный капитал в маджонг-клубе.

Он знал, что у жены от волнения может разболеться голова, но ему было все равно. Его машина давно нуждалась в техобслуживании, но это стоило недешево, поэтому он предпочитал закрывать на это глаза и откладывать визит в автосервис на неопределенный срок.

Хотя Фан Дэ, в своем дорогом костюме, выглядел как директор крупной компании, за все время после свадьбы он ни дня не проработал по-настоящему. Он в глубине души презирал обычных людей, которые горбатились целый месяц за жалкие несколько тысяч юаней. Он считал их недалекими.

Фан Дэ был уверен, что для того, чтобы заработать, нужно не физическая сила, а информация. Поэтому большую часть времени он тратил на общение.

Он все ждал подходящего момента, чтобы перейти из среднего класса на ступеньку выше. Много лет назад ему повезло познакомиться с управляющим банком Лу, и это помогло ему заработать первый капитал. Потом он получил крупную сумму за снос старого дома в Переулке Цинши. Но, к сожалению, эти деньги быстро растаяли в азартных играх.

Маджонг-клуб Хромого Чэня располагался в неприметном подвале в Переулке Цинши. Фан Дэ любил заглянуть туда, когда был не в духе. Приезжая в Переулок Цинши, он всегда парковал машину у продуктового магазина на самом видном месте. Ему нравилось наблюдать, как дети с опаской подходят к машине и гладят ее, а еще больше ему нравилось видеть зависть в глазах мужчин.

Иногда какие-нибудь женщины бросали на него томные взгляды. Тогда он, засунув руки в карманы, вскидывал голову, закусывал губу и загадочно улыбался, чувствуя себя неотразимым.

Большинство жителей Переулка Цинши были людьми небогатыми, и играть по-крупному в маджонг они не могли. Фан Дэ любил играть с этими простыми людьми. Он восседал среди них с прямой спиной, закинув ногу на ногу. Стоило ему протянуть руку, как кто-нибудь тут же подавал ему сигарету, а если он кашлял, ему сразу же наливали воды. В этом подвальном маджонг-клубе он чувствовал себя настоящим королем.

— Господин Фан, добро пожаловать! — Хромой Чэнь, увидев Фан Дэ в дверях, радостно бросился к нему навстречу.

— Господин Фан, вы давно к нам не заглядывали, — поздоровались с ним старые знакомые за игровым столом.

Фан Дэ млел от этих обращений «господин Фан».

Кто-то за столом тут же встал, уступая ему место. Фан Дэ сыграл несколько партий, и 350 юаней, оставшиеся после заправки машины, испарились.

— Играйте без меня. У меня в пять встреча, — сказал Фан Дэ, поднимаясь из-за стола.

— Господин Фан, еще пару партий! Мы так давно вас не видели, соскучились, — сказал один из молодых игроков, с надеждой глядя на Фан Дэ.

— У меня встреча с управляющим Лучэнского банка, господином Лу. Не могу же я заставлять его ждать! В другой раз. Обязательно загляну и угощу вас всех морепродуктами! — Фан Дэ накинул пиджак, который ему услужливо подал Хромой Чэнь.

Сев в машину, Фан Дэ посмотрел на нулевой баланс своего счета и горько усмехнулся. Он знал, что эти ребята в маджонг-клубе действуют заодно и специально обдирают его как липку, но его это не волновало. Если бы он действительно хотел играть по-крупному, он бы не стал ходить в такую дыру, как Переулок Цинши. Он просто покупал себе лесть и уважение.

Время от времени он приезжал в клуб Хромого Чэня на своей дорогой машине и оставлял там триста-пятьсот юаней, чтобы услышать в свой адрес «господин Фан» и почувствовать себя важным. Чем хуже было его финансовое положение, тем больше ему хотелось в маджонг-клуб, чтобы удовлетворить эту потребность. Этот обшарпанный клуб в Переулке Цинши был для него лучшим лекарством от депрессии.

— Фан Дэ, камеры в танцевальном зале кто-то заклеил. Ты решил мне насолить? — спросил управляющий Лу, сверля Фан Дэ взглядом в отдельном кабинете ресторана.

— Что? Не… неужели? Господин Лу, клянусь, я ничего об этом не знаю! Вернусь домой и сразу же все выясню! К завтрашнему дню камеры будут работать, — Фан Дэ заискивающе закивал.

— Не надо мне тут спектакли устраивать. Догадываюсь, у тебя опять проблемы с деньгами, — управляющий Лу барабанил пальцами по стеклянному вращающемуся подносу на столе.

— Я… не буду скрывать, у меня сейчас небольшие финансовые трудности… Но я правда не знал про камеры в танцевальном зале. Вы же человек широкой души, не сердитесь на меня, пожалуйста, — Фан Дэ подошел к управляющему Лу сзади и начал массировать ему плечи.

Управляющий Лу уже много лет страдал от болей в спине и плечах, и Фан Дэ специально научился делать массаж, чтобы в любой момент быть полезным.

— Ох… ах… ммм… хорошо… У тебя руки, как у женщины, такие нежные, — управляющий Лу с удовольствием закрыл глаза, наслаждаясь массажем.

— Если вам понадобится массаж, зовите меня в любое время. Я приеду к вам, — послушно ответил Фан Дэ.

— Какой же ты льстец! На, держи, — управляющий Лу бросил ему белый конверт.

— Благодарю вас, господин Лу, за вашу отеческую заботу все эти годы! — Фан Дэ, прижав конверт к груди, низко поклонился.

Управляющий Лу, едва прикоснувшись к еде, ушел. Люди его уровня уже давно пресытились деликатесами. Фан Дэ попросил официанта упаковать оставшиеся морепродукты и отнес их в машину. Затем он нашел ближайший банкомат, вставил карту, которую дал ему управляющий Лу, ввел пин-код — дату рождения дочери — и нажал кнопку «Баланс». На экране высветилась сумма: 100 000 юаней.

Много лет назад, увидев четырехлетнюю Хун Цюй, управляющий Лу сказал, что у девочки длинные ноги и ей стоит заняться танцами. Он добавил, что ему нравится смотреть, как танцуют маленькие девочки, в их танце есть чистота и вдохновение. Когда управляющий Лу сказал это в первый и второй раз, Фан Дэ не придал этому значения. Но когда он повторил это в шестой или седьмой раз, Фан Дэ понял, к чему он клонит.

— Господин Лу, я знаю, что у Хун Цюй есть способности к танцам, но обучение стоит недешево… — Фан Дэ решил разыграть перед управляющим Лу бедняка.

— Я оплачу обучение Хун Цюй. Если она захочет, я буду спонсировать ее хоть всю жизнь. И еще я оплачу строительство танцевального зала у вас дома, — сказал управляющий Лу и протянул Фан Дэ белый конверт.

— Благодарю вас за вашу щедрость, — Фан Дэ не мог сдержать улыбки.

— Когда танцевальный зал будет готов, я пришлю к вам учителя. Но с одним условием: вы должны установить в углах зала скрытые камеры высокого разрешения, чтобы я мог в любое время любоваться танцем Хун Цюй, — добавил управляющий Лу.

— Да что вы, господин Лу, я и сам собирался это сделать! Завтра же закажу самые лучшие камеры. Можете не сомневаться! — Фан Дэ ударил себя в грудь.

С тех пор расходы на обучение Хун Цюй оплачивал управляющий Лу. Он также познакомил Фан Дэ со многими влиятельными людьми Лучэна, приглашал его на различные встречи и мероприятия. После того как Фан Дэ проиграл все свои деньги в азартных играх, он начал новую жизнь. Управляющий Лу стал для него пропуском в мир богатых и знаменитых. Фан Дэ просто следовал за своим покровителем, льстил ему и зарабатывал на инсайдерской информации.

Фан Дэ также использовал свои связи, чтобы быть посредником в различных сделках. Если сделка заключалась, он получал хорошие комиссионные.

За эти годы Фан Дэ заработал немало денег, но сколько бы он ни зарабатывал, все проигрывал в казино Макао.

Шесть лет назад, когда Фан Дэ покупал этот дом, он попросил у управляющего Лу денег на ремонт танцевального зала. Управляющий Лу щедро выделил ему 500 000 юаней. На эти деньги Фан Дэ купил себе давно желанные дорогие часы, а через два месяца продал их и отправился на три дня в Макао.

Перед тем как вернуться домой, Фан Дэ заехал в маджонг-клуб в Переулке Цинши и отдал игрокам еду, которую забрал из ресторана.

— Ничего себе, какие красивые контейнеры в дорогих ресторанах используют, — сказал Хромой Чэнь, с любопытством разглядывая упаковку.

— Господин Фан, присоединяйтесь к нам, — пригласил его плотник Лю.

— Спасибо, но у меня еще одна встреча. Если я сейчас поем, то потом ничего не смогу съесть, — Фан Дэ, закинув ногу на ногу, отказался.

— Ого, эта клешня краба размером с миску! Надо попробовать, — портной Ту схватил крабью клешню и отправил ее в рот.

— Цянь Сяочжоу, а ты чего не ешь? — обратился Фан Дэ к восемнадцатилетнему парню, который сидел рядом и не притрагивался к еде.

— Я не буду. Оставьте немного моей бабушке. Она никогда в жизни не пробовала таких деликатесов, — смущенно ответил Цянь Сяочжоу.

— Вот я растяпа, как же я сам не догадался! Подвиньтесь, ребята, я сейчас упакую для него, — Хромой Чэнь отодвинул игроков от стола и наполнил контейнер едой для Цянь Сяочжоу.

— Иди домой и поешь вместе с бабушкой, — сказал Хромой Чэнь, похлопав парня по затылку.

— Спасибо, господин Чэнь! Спасибо, господин Фан! — Цянь Сяочжоу, схватив пакет, выбежал из клуба.

Фан Дэ, закрыв глаза, наслаждался этими обращениями «господин Фан». Когда все наелись, он поднялся и ушел. Вернувшись домой, он обнаружил, что жена и дети еще не вернулись.

Фан Дэ повесил пиджак и спустился в подвал, в танцевальный зал дочери. Все четыре камеры были заклеены черной изолентой. «Наверное, Хун Цюй заметила», — подумал Фан Дэ. Он принес из кладовки стремянку, аккуратно снял изоленту и протер заляпанные объективы спиртом. Затем достал телефон, зашел в приложение для видеонаблюдения и проверил камеры. Изображение было четким, как и раньше. Он попробовал увеличить картинку. На экране он увидел собственное лицо, на котором были видны даже поры.