Глава 4. Нас разделяет больше, чем Млечный Путь (Часть 1)

Шао Линь, уже собиравшийся встать, увидел, что Мо Цзинвэй выручил Синьи, и, не подав виду, снова принялся за еду, не проронив ни слова. Мо Цзинвэй прогнал Хомяка и уселся рядом с Синьи. Он тряхнул своими, как ему казалось, неотразимыми волосами, наполнил стакан и, ничуть не смущаясь, заявил:

— Три так три, молодой господин Мо этого не боится.

— Молодой господин Мо, а чего это ты так поздно? Любишь объедки? — поддела его Янь Цзяцзя.

— Да мы тут в подземелье застряли! Несколько раз вайпнулись, в последней катке я один остался, у босса ХП на донышке. Ну не мог же я просто так уйти? Надо было стоять до конца! Сбежать — это не про меня! Я, молодой господин Мо, человек ответственный! — выпалил Мо Цзинвэй, и все парни за столом понимающе закивали.

— Ты когда-нибудь собираешься подстричься? Боишься, вши заведутся? — Синьи с отвращением посмотрела на Цзинвэя, который продолжал красочно описывать свои подвиги. — И вообще, это мой стакан! Кто знает, какие у тебя там микробы.

— Эй, эй, эй! Цзянь Синьи! — запротестовал Цзинвэй и, наклонившись к уху Синьи, тихо сказал: — Не будь неблагодарной!

— Какой ещё благодарности? За что? Я что, не смогла бы выпить? Не лезь не в своё дело, — фыркнула Синьи.

Цзинвэй обнял Синьи за плечи, наклонил голову и медленно произнес:

— Дело не в том, что я сомневаюсь в твоих способностях. Знаю, что для тебя один стакан — ерунда. Но у неё же есть рыцарь, который её защищает. Если бы ты выпила сама, то проиграла бы в этой битве. А я не могу допустить, чтобы ты потеряла лицо. Этот стакан в любом случае пить было не тебе, и дело тут не в количестве.

Синьи промолчала, но уголки её губ слегка приподнялись, а в душе разлилось тепло.

Ло Юнь посмотрела на парня. Высокий, худой, с волосами до мочек ушей, немного похож на Экина Чена в молодости. Красивые черты лица, но манеры немного развязные. Он не постеснялся взять стакан Синьи и запросто обнял её за плечи на глазах у всех. Ло Юнь все еще размышляла, когда слова сами сорвались с ее губ:

— Вы так добры к Синьи.

Цзинвэй одарил её насмешливым взглядом.

— Ещё бы!

Цзян Цяо усадил Ло Юнь обратно и жестом попросил её помолчать. Но Ло Юнь, немного помолчав, все же не удержалась и с наигранной невинностью произнесла:

— Синьи, должно быть, очень важна для вас.

— Ло Юнь! — нахмурился Цзян Цяо.

Ло Юнь вздрогнула и съежилась:

— Прости.

— Ещё бы! — беззаботно ответил Цзинвэй.

— Вы… её парень? — осторожно спросила Ло Юнь.

— В этой жизни нам не суждено. Когда я перерождался, то попал в утробу её тети, вот незадача! Так что я могу быть только её двоюродным братом, — с притворным сожалением ответил Цзинвэй.

— Ха-ха-ха! — Все покатились со смеху, видя, как Мо Цзинвэй разыгрывает девочку. Щеки Ло Юнь вспыхнули, она смутилась от всеобщего смеха и с укором посмотрела на Цзян Цяо. Тот лишь похлопал её по плечу в знак утешения:

— Цзинвэй любит шутить, не обращай внимания.

Цзинвэй опустил голову. *Хочешь поставить моей сестре шах и мат? Спросила меня? Что за дрянь подцепил этот Цзян Цяо.*

— Ты, оказывается, двоюродный брат Синьи, — удивленно сказала Инь Ин.

Цзинвэй удивленно обернулся.

— Красотка? Ты что тут делаешь?

— Мы познакомились в хоре, а теперь она моя лучшая подруга, — ответила Синьи. — Даже не знала, что вы оба из второго класса.

— Ты мне не говорила, что Мо Цзинвэй — твой брат, — с улыбкой сказала Инь Ин Синьи.

— Я обычно его не признаю.

— Эй! — снова запротестовал Цзинвэй. И это после того, как он только что спас сестру!

Благодаря шуткам и прибауткам Мо Цзинвэя и Хомяка оставшаяся часть ужина прошла мирно. После ужина все отправились в караоке-зал. Студенческие вечеринки — это, как правило, еда и пение.

Надо сказать, что появление Ло Юнь заставило Синьи весь вечер быть в состоянии боевой готовности, ей постоянно хотелось с ней соперничать. Ло Юнь спела «Твою улыбку», Синьи спела более сложную «Нашу любовь». Ло Юнь спела песню на корейском, Синьи — на английском… Янь Цзяцзя и Инь Ин изо всех сил пытались успокоить Синьи, но безуспешно.

Ло Юнь то и дело невзначай демонстрировала свою близость с Цзян Цяо. Их дружба, длящаяся больше десяти лет, истории, в которых участвовали только они вдвоем, — все это кололо Синьи, как иголки. Синьи смотрела, слушала и незаметно для себя пила алкоголь как воду.

Но каждый раз, когда Синьи напивалась, Цзинвэй незаметно убирал её стакан. Синьи злилась, и раздражение постепенно превращалось в лед в её глазах.

В зале было тускло, у Синьи немного кружилась голова. Она вышла из зала в туалет и умылась холодной водой, словно пытаясь протрезветь. Подняв голову, она посмотрела на себя в зеркало: кто эта девушка? Почему у нее потухшие глаза? Почему она выглядит такой жалкой? Эта девушка совсем не привлекательна, даже сама себе противна!

Пошатываясь, она вышла из караоке и остановилась на улице. Холодный воздух немного отрезвил Синьи. Она посмотрела на звездное небо и вздохнула: «Нас разделяет больше, чем Млечный Путь».

Холодно, но только холод помогает немного приглушить тоску. На плечи ей накинули пуховик.

— Вышла на улицу без куртки, не боишься простудиться?

Это был мягкий голос Цзян Цяо.

Синьи не смотрела на него, стоя спиной, и тихо спросила:

— Ты беспокоишься обо мне?

— Девушкам не стоит столько пить, — уклонился от ответа Цзян Цяо.

— А как же твоя «маленькая слива»? У тебя нашлось время, чтобы присматривать за мной?