Глава 2 (Часть 1)

— Ли Яо, Ли Яо, Яояо! Не останавливай меня, я сегодня, сегодня же закопаю Чжоу Чжияня живьем! Да кто он такой, чтобы тебе отказывать!

— Хм, я его и видела-то пару раз за все эти годы, как черепаха… Черепаха, точно, большая черепаха! Засел в своем панцире и не вылезает!

Ли Яо терпела какое-то время, но в итоге не выдержала: — Ты видела когда-нибудь настолько красивых черепах?

Шао Инъин на другом конце провода замолчала на три секунды, а затем без запинки продолжила: — У-у-у, Яояо, ты такая хорошая, будь я мужчиной, я бы немедленно на тебе женился, у-у-у, да кто такой этот Чжоу, Чжоу Чжиянь!

Сейчас было четыре тридцать утра. Даже Юйчэн, известный как город, который никогда не спит, входил в период затишья.

Но Шао Инъин была неутомимым вечным двигателем, ее пронзительный голос разносился по улице.

Ли Яо безвольно придерживала Шао Инъин за шею, чтобы та случайно не выпрыгнула из окна машины.

Она краем уха слушала, что говорит Шао Инъин, и с чувством кивала, а затем обратилась к водителю семьи Шао:

— Можно закрыть окно?

Как говорится, сор из избы не выносят. Она верила в звукоизоляцию Pagani, на которой они ехали.

Водителю на вид было лет сорок-пятьдесят, у него было добродушное лицо. Он виновато улыбнулся:

— Простите, госпожа Ли, когда Инъин пьяна, ей нельзя находиться в закрытом пространстве, и нельзя сильно трясти, иначе ей станет плохо…

Ли Яо повернулась к распахнутым окнам: — …

Так вот почему вы ведете Pagani со скоростью детской карусели?

Шао Инъин внезапно подняла голову и затуманенным взглядом посмотрела на Ли Яо:

— Эй, Яояо, почему ты все еще здесь? А где Чжоу Чжиянь? Ты разве не с ним ушла?

Она запнулась, энергично потерла глаза, снова заерзала и начала судорожно рыться в своей пустой сумочке:

— Может, может, денег не хватило? У меня еще есть, еще есть!

Ли Яо: — …Инъин, сейчас модно переводить деньги через Alipay. Может, ты перестанешь мучить свою сумочку?

Однако, госпожа Шао сыпала угрозами с восьми тридцати вечера до четырех тридцати утра, но Ли Яо так и не увидела Чжоу Чжияня.

Ее настроение менялось от разочарования к шоку, а затем к девичьему ожиданию — и, наконец, к неуверенности в себе:

Может, Чжоу Чжиянь, стоявший на цементной площадке с прозрачным зонтом в белой рубашке, был лишь плодом ее воображения?

Она на несколько секунд задумчиво нахмурилась, спасла сумочку, выпущенную ограниченным тиражом, из рук Шао Инъин и спросила:

— Ты говорила, что семья Чжоу обанкротилась, верно? Что именно произошло?

— О, это еще мягко сказано!

Когда речь зашла о плачевном состоянии семьи Чжоу, Шао Инъин пришла в состояние эйфории и закивала головой:

— Они еще и в долгах!

Ли Яо не успела опомниться, как Шао Инъин выложила все, как на духу.

У семьи Чжоу было два сына: Чжоу Чжиянь — старший, а Чжоу Шучэн — младший, разница между ними всего год.

С тех пор как Чжоу Шучэн достиг совершеннолетия, он управлял финансами семьи. Однако он был неисправимым повесой и недалеким плейбоем. За эти годы он не только не приумножил состояние семьи, но и влез в огромные долги.

А бедняга Чжоу Чжиянь не получил ни копейки, а теперь еще и должен расплачиваться по долгам.

Шао Инъин ругала Чжоу Шучэна, говоря, что он, должно быть, сошел с ума, и в конце добавила:

— Если бы знали, что так будет, лучше бы сразу отдали управление Чжоу Чжияню!

Ей было мало собственных причитаний, она потянула Ли Яо за собой в прошлое: — Яояо, ты же помнишь, каким он был отличником в школе!

Ли Яо долго молчала, но в конце концов медленно кивнула.

...

Когда Ли Яо училась в школе, на обложке ее учебника по китайскому языку всегда была аккуратно выведена одна и та же фраза:

«В юности нельзя встречать слишком ярких людей».

Для нее имя этого «слишком яркого человека» было Чжоу Чжиянь.

Он был старше ее на три года, а это означало, что, когда она пошла в седьмой класс, он уже был в девятом.

В кабинете учителя математики ее ругали за ошибки в контрольной, она ревела в три ручья. А Чжоу Чжиянь, одетый в белую рубашку и черные брюки, еще совсем юный, стоял под флагом и торжественно произносил клятву от имени всей параллели.

Девочка, вся в слезах, случайно повернула голову и увидела в окошке кабинета учителя этого статного юношу.

Солнце в тот день было особенно ласковым, ярким, но не обжигающим, оно освещало его сбоку.

В тот год Ли Яо было тринадцать лет, и она мгновенно влюбилась.

После этого девочка вытерла слезы, полная решимости выбежала из кабинета и тут же раздобыла всю информацию об этом известном старшекласснике.

Это было нетрудно: каждый раз после экзаменов они получали сочинения, распечатанные в сотнях экземпляров для всеобщего обозрения, и имя «Чжоу Чжиянь» всегда было в их числе.

Многие влюбленные девочки рисовали красные сердечки вокруг этого имени.

Проблема была в том, что Ли Яо не любила учиться, и такие сочинения исчезали у нее на следующий же день.

Но Ли Яо, как самая упрямая и своевольная, конечно же, нашла выход.

— Ты… ты помнишь? Ты тогда сказала, что конфискуешь сочинения у всего класса, ха-ха-ха! В тот день ты вернулась домой с рюкзаком, полным бумаги! А староста нашего класса, как ее там? Цзи Сяосяо, она тоже была влюблена в Чжоу Чжияня и не хотела отдавать тебе свое сочинение, а в итоге, в итоге ты ее довела до слез, ха-ха-ха! Ой, больно, больно…

Казалось, к двадцатидвухлетней Шао Инъин вернулось сознание, она хлопала себя по бедрам и смеялась, но через несколько секунд втянула воздух от боли.

Она повернулась и увидела, что Ли Яо прекратила с ней всякое общение и притворилась спящей, откинувшись на сиденье.

— Ой, Яояо, нужно смотреть в лицо прошлому…

Ли Яо мягко кивнула: — Конечно.

… еще чего.

Ли Яо с улыбкой вошла в кофейню, которая только что открылась, и бодро сделала заказ.

— Это не просто кофе, это живительная влага для человека, который спал всего два часа за последние сутки.

Взяв кофе, девушка незаметно села за столик у окна и начала наблюдать за улицей.