Глава 3 (Часть 3)

— Джентльмен должен уметь прощать даме ее невежливость.

Эти слова снова его рассмешили.

Ее лицо вспыхнуло еще сильнее. Она могла лишь быстро обогнуть его и поспешить к двери своей комнаты. Но у мужчины были длинные ноги, и через несколько шагов он уже шел за ней.

Вот и ее комната. Она хотела сразу открыть дверь и войти, но почувствовала, что он тоже остановился прямо за ее спиной.

Войти сразу было бы невежливо, поэтому она обернулась, собираясь вежливо попрощаться, пожелать спокойной ночи и приятных снов. Глубоко вздохнув, она повернулась, но мужчина неожиданно наклонился и поцеловал ее.

Кэнань совершенно этого не ожидала. Он не схватил ее силой, он просто, когда она подняла голову, наклонился, слегка повернув лицо, и поцеловал.

Из-за внезапности она даже не подумала увернуться. Его губы были прохладными, с ароматом виски. Она удивленно приоткрыла рот, чтобы вздохнуть, и почувствовала, как он легко коснулся языком ее губ. Один раз.

Сердце необъяснимо заколотилось.

Он снова лизнул ее губы, а затем, когда она тихо ахнула, припал к ее трепещущим нежно-розовым губам.

Ей следовало отстраниться, но она не могла ни думать, ни двигаться, слыша лишь собственный тихий стон, похожий на кошачье мяуканье.

Он целовал ее нежно, медленно, уговаривая, пока она, очарованная, не приоткрыла рот, позволяя его горячим губам и языку дразнить и ласкать ее.

На вкус этот мужчина был как шоколадная конфета с виски, и она совершенно не могла ему сопротивляться.

В тот момент, когда она уже почти не сдержалась и хотела обхватить руками его шею, требуя большего, он наконец отстранился. Глядя на нее своими лазурными глазами, он прошептал, слегка изогнув тонкие губы:

— К счастью, я не джентльмен.

Она смотрела на него потрясенно, с полуоткрытым ртом, в голове была полная пустота.

Уголки его губ приподнялись в слегка озорной и красивой улыбке.

— Спокойной ночи.

— Э-э… — собрав последние силы, она заставила себя выдавить вежливый ответ: — Спокойной ночи…

Он слегка кивнул и, развернувшись, пошел к двери своей комнаты.

Кэнань стояла у двери, ошеломленно глядя ему вслед. Она не могла не заметить, что мужчина так и не вынул руки из карманов брюк.

Она действительно не могла обвинить его в том, что он воспользовался ею в этом поцелуе.

Мужчина открыл дверь и вошел внутрь.

Кэнань, заливаясь краской, еще секунды три простояла перед дверью как вкопанная, прежде чем прийти в себя, поспешно открыть дверь и тоже скрыться в своей комнате.

**********

В комнате шторы были задернуты.

Мужчина вошел, налил себе стакан воды и подошел к французскому окну, ведущему на балкон. Прислонившись к дверному косяку, он наблюдал за соседним балконом.

Вскоре там зажегся свет. Он пробивался из-за штор, заливая балкон.

Ошеломленное личико «белого кролика» все еще стояло у него перед глазами, заставляя снова улыбнуться. Он отпил ледяной воды, прогоняя привкус алкоголя, но все еще чувствовал легкий аромат клубники.

За весь вечер она съела несколько ягод клубники, но к шампанскому на столе так и не притронулась. Бокал в ее руке был лишь для вида — очевидно, ее все еще мутило после перелета.

Только что в библиотеке он не прятался намеренно. Просто так совпало, что когда она вошла, он уже сидел на корточках у стола. Он мог бы давно подать голос, мог бы придумать десяток причин своего там присутствия. Но она так увлеченно читала книгу, ее лицо сияло от радости, словно у трехлетнего ребенка, нашедшего сокровище.

По какой-то неведомой причине он не заговорил, не издал ни звука, просто смотрел.

Просто смотрел в темноте, как она увлеченно листает книгу, как меняется выражение ее лица в зависимости от содержания, почти забыв, зачем он сам туда пришел.

Телефон в кармане завибрировал, возвращая его к реальности.

Он достал его и нажал кнопку ответа.

— Алло?

— Привет, — раздался в трубке взволнованный женский голос.

— Привет, — тихо ответил он.

— Как… как обстановка?

Он вытащил из кармана сложенный листок бумаги, который сунул туда в библиотеке, и развернул его при свете луны.

На бледной бумаге чернильной ручкой были густо исписаны черные строки — целый лист, полный страстных, гневных слов, излагающих и повествующих о чем-то.

— Не очень хорошо, — равнодушно глядя на бумагу в руке, он запоминал ее содержание.

— Ты уверен?

— Мне очень жаль. — Написанное черным по белому было настолько ясным, что отрицать было трудно.

Женщина помолчала, затем через мгновение хрипло спросила: — Насколько все плохо?

— Есть список, — сказал он ей.

— Какой спи… — Женщина осеклась на полуслове, внезапно все поняв. Она тихо ахнула и хрипло спросила: — Кто-нибудь еще видел?

— Я не уверен, — честно ответил он, вспомнив, насколько популярной была та библиотека. — Это не такое уж и секретное место.

Она снова замолчала.

Он чувствовал ее беспокойство и невольно попытался успокоить: — Но вещь была спрятана в правильном месте, так что найти ее было не так-то просто.

Непросто не значит невозможно. Этот список действительно мог уже кто-то видеть.

Женщина продолжала молчать. Он не выдержал и спросил: — Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Я не знаю… Я так надеялась, что ошибаюсь… — глухо произнесла она.

Но она всегда оказывалась права.

Он не знал, что сказать, и смог лишь произнести: — Возможно, хуже уже не будет.

Она горько усмехнулась, и в ее смехе послышались душераздирающие рыдания.

— Спасибо тебе.

— Ты знаешь, я готов сделать для тебя все, что угодно, — искренне сказал он, опустив глаза.

— Я знаю, — тихо ответила она. — Но ты и так сделал достаточно.

Никогда не будет достаточно.

Он был ей так должен, что ничто не могло покрыть этот долг.

Но он больше ничего не сказал, лишь снова сложил листок и убрал его, давая обещание:

— Не думай слишком много. Если возникнут проблемы, я разберусь.