Глава 3. Смерть генерала (Часть 2)

Однако несколько дней подряд он не видел императора, хотя их разделяла лишь стена.

Часто Янь Юньгэ сам не замечал, как начинал невольно размышлять о том, чем в этот момент занят Лу Минъюй.

Позже, когда он смог вставать и ходить, состояние его здоровья всё ещё не позволяло ему выходить за пределы двора.

Император, казалось, совсем не опасался его и часто оставлял окно открытым, так что Янь Юньгэ мог видеть, что происходит внутри.

Конечно, это было только тогда, когда император был один.

Во время аудиенций с министрами слуги всегда «просили» Янь Юньгэ оставаться в своих покоях.

Из-за его нелюбви к присутствию слуг однажды случилось так, что они не успели найти его, и Янь Юньгэ увидел, как Лу Минъюй разговаривает с министром.

Чиновник, поглощенный беседой с императором, не заметил Янь Юньгэ.

Янь Юньгэ сравнивал: с этим человеком император держался отстраненно, между ними чувствовалась дистанция, подобающая отношениям государя и подданного.

С ним же Лу Минъюй вёл себя иначе. В тот день император сидел у его постели.

Возможно, между ними действительно что-то было?

Пока он размышлял, взгляд Лу Минъюя упал на него.

Янь Юньгэ замер, увидев, как нахмурился император.

Тут же Ли Жуи, главный евнух, постоянно находившийся рядом с императором, повернулся, загораживая обзор министру.

Вскоре после этого слуги наконец нашли Янь Юньгэ.

Увидев, где он находится, молодой евнух побледнел, и холодный пот выступил у него на висках.

Янь Юньгэ вернулся в свои покои.

Он не стал ругать евнуха, который был готов расплакаться, но настроение его испортилось.

И достигло своего пика, когда чуть позже ему сообщили, что его переселяют из Дворца Фунин.

Встретив Ли Жуи, который пришел передать указ, Янь Юньгэ, вопреки обыкновению, не улыбнулся, а спросил:

— Это действительно воля Его Величества?

— Разумеется, — ответил Ли Жуи, глядя в одну точку. — Прошу господина поскорее собраться и переехать в Дворец Юнхэ.

— Я уже давно живу здесь, — с непроницаемым лицом ответил Янь Юньгэ.

Ли Жуи сглотнул, подумав: «Говорят, что после потери памяти генерал стал менее грозным, но мне кажется, что он ничуть не изменился».

— Раньше господин не мог переехать из-за отравления. Теперь, когда остатки яда почти выведены, вам следует вернуться в свои прежние покои, — произнес он.

— Прежние покои? — приподнял бровь Янь Юньгэ. — Ты хочешь сказать, что раньше я жил в Дворце Юнхэ?

— Прошу господина поторопиться, — уклончиво ответил Ли Жуи.

Но Янь Юньгэ не двинулся с места.

— Его Величество уже много дней не навещал меня, — понизив голос, сказал он.

— Его Величество беспокоится о вашем здоровье и не хочет тревожить ваш покой, — ответил Ли Жуи.

— Правда? — спросил Янь Юньгэ.

Ли Жуи промолчал. Днём император отчитал молодого евнуха так, что тот не мог поднять головы, а теперь его самого прошибал холодный пот.

Откуда ему знать, правда это или нет?

Не говоря уже об отношении императора к генералу, даже само отравление Янь Юньгэ оставалось для Ли Жуи загадкой!

За день до отравления Янь Юньгэ император поссорился с ним, и они расстались на неприятной ноте. Той ночью император не сомкнул глаз. А на следующее утро, когда Янь Юньгэ пришел к нему, вскоре император позвал их внутрь, указал на «тело» Янь Юньгэ и сказал, что кто-то пытался его отравить, а генерал спас его, приняв яд на себя.

Всё это выглядело… кхм… подозрительно.

Из соображений собственной безопасности Ли Жуи никому не рассказывал об этом.

Но не успел он решить, как ему лучше промолчать, как выяснилось, что Янь Юньгэ не только не умер, но и прекрасно себя чувствует.

Судя по поведению императора, он явно намеревался оставить генерала во дворце в качестве… наложника.

Если проживание в боковом дворце Фунин ещё можно было счесть за проявление императорской милости к подданному, то Дворец Юнхэ предназначался исключительно для наложниц.

В голове у Ли Жуи царил хаос, и, встретившись с холодным взглядом Янь Юньгэ, он не смог вымолвить ни слова.

Глядя на него, Янь Юньгэ всё понял.

Тлевший в его душе огонёк гнева вдруг вспыхнул с новой силой.

Неужели император так не хотел, чтобы другие его видели?

Нет, он должен получить объяснение.

С этой мыслью Янь Юньгэ, обойдя Ли Жуи, вышел за дверь и направился прямо в главные покои.

— Господин! Господин! — кричал ему вслед Ли Жуи, но не мог угнаться за Янь Юньгэ.

Дойдя до покоев императора, Янь Юньгэ остановился, не решаясь войти без доклада.

Пока он колебался, Ли Жуи наконец догнал его.

— Господин! Господин! — воскликнул он.

Этот шум услышал не только Янь Юньгэ, но и Лу Минъюй, находившийся внутри.

Рука Лу Минъюя дрогнула, и кисть с чернилами оставила след на рукаве и ладони.

— Хватит шуметь, входите! — раздраженно крикнул он.

Услышав это, Янь Юньгэ слегка улыбнулся.

Ли Жуи отступил в сторону, больше не препятствуя ему.

Спустя много дней Лу Минъюй и Янь Юньгэ снова оказались в одной комнате.

Он смотрел, как Янь Юньгэ открывает дверь, входит и направляется к нему.

На мгновение Лу Минъюю показалось, что эта сцена до боли знакома.

Как будто в следующий миг Янь Юньгэ спросит: «Ваше Величество, вы не спали всю ночь?»

Но Янь Юньгэ быстро вернул его к реальности.

Он действительно заговорил, но спросил:

— Ваше Величество, вы хотите, чтобы я переехал из бокового дворца?

— Да, а что? — приподняв веки, ответил Лу Минъюй.

Янь Юньгэ замолчал.

— Ничего… — начал он.

Пальцы Лу Минъюя дрогнули. «Опять эта фраза», — подумал он.

Но на этот раз Янь Юньгэ не закончил предложение, его взгляд привлекло красное пятно на ладони Лу Минъюя.

Он тут же забыл, что хотел сказать, быстро подошел к императору и, опустившись на одно колено перед столом, взял его правую руку в свою.

У Лу Минъюя волосы встали дыбом. Он решил, что Янь Юньгэ всё вспомнил и пришел отомстить.

Однако, к его удивлению, прикосновение Янь Юньгэ было очень нежным.

— Ваше Величество, вы поранились? — спросил он.

Лу Минъюй замер.

Наступали сумерки, и свет, проникавший в комнату, смешивался со светом недавно зажженных ламп.

Сумеречный свет и свет ламп создавали мягкое золотистое сияние, падавшее на лицо Янь Юньгэ.

Лу Минъюй ясно видел выражение его лица: тревогу, заботу и ту самую нежность, которой он не мог сопротивляться.

Он почти непроизвольно попытался отдернуть руку.

Но тут же вспомнил, что всё изменилось.

— Нет, — небрежно ответил он. — Это просто киноварь.

К этому моменту Янь Юньгэ понял, что ошибся.

Он явно расслабился, улыбнулся и снова спросил:

— Ваше Величество, почему вы хотите, чтобы я ушел?

Лу Минъюй посмотрел на него, и их взгляды встретились.

«Я, должно быть, сошел с ума», — подумал Лу Минъюй, увидев в глазах Янь Юньгэ что-то похожее на обиду брошенного человека.