Глава 3. Смерть генерала (Часть 1)

Янь Юньгэ старался не думать об этом, но Лу Минъюй не мог выбросить это из головы.

С мрачным лицом он направился прочь.

Сначала он хотел выйти на свежий воздух, но вдруг вспомнил, что во дворце полно чужих глаз и ушей.

Лу Минъюй остановился и вернулся в главные покои.

Когда он снова сел, выражение его лица смягчилось. Он приказал приготовить всё для работы с документами.

Он смог пройти весь этот путь, от изначального невыгодного положения до нынешнего, когда он мог говорить с Янь Юньгэ на равных, благодаря своему терпению.

И сейчас он должен был проявить его снова.

Он читал донесения, но перед глазами всё ещё стояла недавняя сцена.

Лишенный своей обычной воинственности, Янь Юньгэ казался мягким, почти беззащитным. Этот образ никак не совпадал с тем высокомерным генералом, которого помнил Лу Минъюй.

Но это был тот же Янь Юньгэ, даже его нелюбовь к присутствию слуг никуда не делась.

Лу Минъюй помнил, как тот рассказывал, что эта привычка выработалась у него в армии.

В разгар военных действий любой шорох мог означать приближение вражеских войск.

Янь Юньгэ постоянно находился в напряжении. В то время он этого не замечал, но, вернувшись в Чанъань, понял, как это утомительно.

Поэтому в своей резиденции он держал лишь одного слугу, который занимался хозяйственными делами.

И когда он приходил во дворец к Лу Минъюю, он также не любил присутствия многочисленных слуг…

Незаметно лист бумаги под его кистью заполнился иероглифами.

Все они складывались в имя «Янь Юньгэ».

Лу Минъюй моргнул, чувствуя, как тяжелеют веки. Он нахмурился, посмотрел на написанное, затем скомкал лист и бросил его в жаровню.

Комнату наполнил дым. Ли Жуи, главный евнух, стоявший рядом, не смел и дышать.

В этот момент император приказал:

— Откройте окно.

Не успев вытереть холодный пот со лба, Ли Жуи поспешно выполнил приказ.

Зимний ветер ворвался в комнату, развеивая дым.

Ли Жуи осторожно посмотрел на императора.

Лу Минъюй не изменил позы, но его кисть уже была обмакнута в киноварь, и он начал писать резолюции на донесениях.

Он полностью погрузился в работу.

Лишь спустя час, когда Ли Жуи осторожно спросил, не желает ли император отобедать, Лу Минъюй отложил кисть.

Вернувшись от государственных дел к реальности, он снова вспомнил о человеке в боковом дворце.

Лу Минъюй слегка нахмурился.

— Накрывайте, — сказал он, а затем подумал, что с каждым днем ему всё сложнее решиться на убийство Янь Юньгэ.

Он замолчал.

Ли Жуи, наблюдая за ним, стал ещё осторожнее и бесшумно вышел из комнаты.

Оставшись один в огромном зале, молодой император хмыкнул.

— Неудивительно, что он презирал тебя, — пробормотал он. — Я и сам себя презираю.

…

…

Весь двор заметил, что настроение императора с каждым днем ухудшается.

Хотя до всех доходили обрывки новостей и слухов из дворца, никто не решался делать выводы.

Жив ли ещё генерал Янь?

Никто не знал ответа, но он уже несколько дней не появлялся, а настроение императора становилось всё мрачнее.

Оставалось думать о худшем.

Военачальники приходили на аудиенции, кипя от гнева, словно бочки с порохом.

Вдовствующая наложница Янь, которая переехала в другой дворец, несколько раз писала Лу Минъюю, спрашивая о своем племяннике.

Сначала Лу Минъюй хранил молчание.

Но потом он тайно покинул дворец.

Увидев его, вдовствующая наложница Янь удивилась.

Затем, заметив выражение его лица, она почувствовала неладное.

— Приближается Новый год, в городе много дел. Если у Вашего Величества есть что сказать, достаточно было послать гонца, зачем приезжать лично? — спросила она.

Лицо Лу Минъюя было бледным и измученным.

— Кроме Вас, Ваша Светлость, я не знаю, с кем ещё могу поговорить, — ответил он.

Зрачки вдовствующей наложницы сузились.

Тревога охватила её, но, глядя на Лу Минъюя, она всё же спросила:

— Что случилось с Юньгэ?

— Всё очень плохо, — с усталым видом ответил Лу Минъюй. — Та чаша с вином предназначалась мне, Юньгэ он…

Вдовствующая наложница нахмурилась, пристально глядя на молодого императора.

Она была одной из немногих, кто знал об истинных отношениях Лу Минъюя и Янь Юньгэ.

Раньше она ругала племянника за легкомыслие, за то, что он, пренебрегая девушками, связался с мужчиной.

И не просто с мужчиной, а с принцем!

Теперь же, вспоминая поведение племянника, она понимала, что Лу Минъюй, похоже, действительно был в него влюблен.

А вот её племянник, похоже, не питал к Лу Минъюю глубоких чувств, это была лишь игра.

Учитывая это и нынешнее состояние Лу Минъюя, даже несмотря на слухи о том, что Второй и Четвёртый принцы в последнее время вели себя тихо и вряд ли решились бы отравить императора, и что, возможно, сам император решил избавиться от ненужных людей, вдовствующая наложница Янь не верила, что Лу Минъюй мог причинить вред её племяннику.

— Что значит «очень плохо»? — спросила она.

Лу Минъюй молчал.

Видя это, вдовствующая наложница Янь втянула воздух сквозь зубы, и её лицо помрачнело.

— Скажи мне правду, — её голос дрогнул. — Юньгэ… он жив?

Лу Минъюй закрыл глаза, и в уголках его глаз блеснули слезы.

Увидев это, вдовствующая наложница Янь пошатнулась, едва не упав.

— Я не хотел разглашать эту новость, — тихо произнес Лу Минъюй спустя некоторое время. — Старый генерал в возрасте, у него и так старые раны… Если он вдруг узнает о Юньгэ…

Вдовствующая наложница Янь сжала кулаки.

— Я поняла, — процедила она сквозь зубы. — Ваше Величество, как Вы думаете, кто это сделал?

Лу Минъюй посмотрел на неё.

— У меня уже есть информация. Это покушение было направлено против меня, Юньгэ спас меня, приняв удар на себя.

Сдерживая горе, вдовствующая наложница Янь спросила:

— Значит, Ваше Величество уже знаете, кто это сделал?

— Круг подозреваемых невелик, — ответил Лу Минъюй. — Пожалуйста, поговорите со старым генералом.

— Поговорю, — губы вдовствующей наложницы дрогнули. — Да, нужно поговорить.

Она помнила, какую боль испытала, потеряв сына.

Теперь её брат познает ту же горечь.

Лу Минъюй больше ничего не сказал.

Вскоре он покинул дворец и сел в карету.

Когда дворец скрылся из виду, печаль на его лице исчезла, сменившись холодным безразличием.

Разговор с вдовствующей наложницей Янь был результатом его долгих размышлений.

Он не мог убить Янь Юньгэ во второй раз, но, возможно, он мог убить «генерала Янь».

Вскоре до двора дошли новые слухи.

Император, похоже, действительно что-то разузнал.

Откуда взялся кувшин с вином, какой яд был использован…

Каждая деталь была тщательно изучена, и за несколько дней дворец лишился трети своих обитателей.

Эти слухи были намеренно распространены Лу Минъюем. Они были не совсем ложными, но лишь наполовину правдивыми.

Яд в вино подсыпал сам Лу Минъюй, и он, конечно же, не собирался выдавать себя.

Расследование было шумным, но малоэффективным. Все уволенные слуги были заранее внесены в список. Девять из десяти служили другим господам, а десятый был готов продать любую информацию за деньги.

За несколько месяцев правления Лу Минъюй успел изучить ситуацию во всех дворцовых покоях.

Поскольку у него не было гарема, он уже уволил часть служанок, и теперь настала очередь остальных.

Шу-тайфэй, мать Второго принца, не потеряла много служанок во время первой волны увольнений, но на этот раз пострадала больше всех.

В Дворце Фунин Лу Минъюй, представляя, как исказилось обычно спокойное и благородное лицо Шу-тайфэй, не мог сдержать улыбки.

Успокоившись, он снова склонился над документами.

До Нового года оставалось всего несколько дней, а с момента отравления Янь Юньгэ прошла декада.

Как и говорил лекарь, молодой генерал обладал отменным здоровьем.

Пять дней назад он впервые встал с постели, но мог лишь медленно передвигаться, держась за стены и мебель.

Теперь же он мог без труда пройтись по двору несколько раз.

Янь Юньгэ упорно тренировался.

Неважно, что он пока не мог ходить быстро, главное — не останавливаться.

В эти неопределенные дни нужно было чем-то занять себя.

Император больше не навещал его.

Янь Юньгэ одновременно почувствовал облегчение и разочарование.

Похоже, он не был придворным шутом, и это было хорошо.