Мнение смертных её не волнует, но постоянное извержение слюны в ее адрес так раздражает. Ведь даже ее красивые волосы не могут избежать попадания на них слюны, а раз так, то пора мыть голову… А это как пытка для мяумяу.
— С ними все в порядке, дядя, но я смотрю, ты очень хорошо выучил идиомы, просто повторяешь одно слово за другим, не мог бы ты быть немного повежливее?
Она просто не могла сдерживаться.
Е Сусу сделала шаг вперед и прямо-таки выплеснула в ответ свою злость и раздражение без всякой вежливости:
— О, что я вспомнила! Кажется, моей двоюродной сестре не хватило двадцати баллов на вступительных экзаменах в университет в первый раз. Кажется, она потеряла баллы по китайскому языку? Она завалила сочинение? Когда я была ребенком, я боялась, что мои глаза и уши пострадают, а моего словарного запаса будет недостаточно, и это будет потеря в будущем, когда я вырасту. Мой папа, естественно, научил меня, но ты, дядя, не учил сестру Е Минь так хорошо! В этом году моему ребенку всего пять, а он уже знает две идиомы.
Складки на лице Е Чжихана затряслись от возмущения, а лицо Е Минь, стоявшей позади него, разгорелось от возмущения и злости!
Ее глаза были устремлены на красивого мужчину, стоящего позади Е Сусу.
Его аура отличалась от обычных людей.
Ее отец не мог понять, что на нем надето, но она ясно видела: плащ от Burberry, джемпер, джинсы и ботинки — все это модные бренды первого эшелона. На прошлой неделе модная знаменитость, чей образ тут же разобрали на составляющие, носил джемпер, который стоил огромных денег. Ценник, по крайней мере, пятизначный.
В сочетании с холодным чувством превосходства этого человека Е Минь просто хотелось посоветовать отцу не говорить ничего обидного.
Но кто бы мог подумать, что, прежде чем она успела что-то сказать, именно Е Сусу перехватила инициативу.
Скандал из-за того, что она поступила только со второй попытки, был раскрыт Е Сусу!
Е Минь, раздосадованная и пристыженная, сказала:
— Сусу, мой отец, в конце концов, твой старший, как ты можешь так о нем говорить?
— Ха! Это он первый начал хулить моего отца! — развела руками Е Сусу.
Первоначальной владельцы тела уже нет, но она, по крайней мере, унаследовала тело и ребенка.
Когда настанет время постоять за себя, она не будет держать язык за зубами.
Е Минь шагнула вперед и выпалила:
— Ты младшая! Если бы твой отец так говорил, то я тоже начала бы так же его оскорблять и унижать, как младшая старшего…
Е Сусу тут же прервала ее:
— Тогда тебе придется закрыть глаза, ну, почти на всю оставшуюся жизнь, прежде чем ты сможешь с ним поговорить.
Е Минь побледнела, осознав, что ее дядя уже умер:
— Ты…
Е Сусу родила, а потом третий дядя умер от болезни. Хотя она и не говорила этого вслух, но окружающим было видно, что она неполноценна и сама себя винит…
В последние несколько лет, как бы ее ни ругали, она не защищалась от нападок, максимум — просто тихо уходила, не смея спорить с окружающими.
Но сегодня Е Сусу вдруг выпустила колючки… Почему?
Е Чжихан не выдержал и снова стал ругаться:
— Как моя Миньминь тебя провоцирует, что ты хочешь проклясть ее до смерти?
Е Сусу деловито подняла руку, чтобы закрыть лицо маской, и насмешливо поинтересовалась:
— Дядя, как это может быть? Я всегда поддерживала идею мира во всем мире и никогда не любила сражаться. Но только что ты сказал, что мой отец плохо меня учил, а сестра Е Минь выразила желание, чтобы ее учил мой отец.
Е Чжихан ткнул пальцем в ее сторону, продолжая злиться:
— О, у тебя действительно много плохих мыслей!
Е Сусу уклонилась от тычка и незаметно поморщилась под маской.
Больше всего ее раздражали люди, тянущие к ней свои когти!
Мгновенно ее голос стал холодным:
— Дядя, не говори ерунды, это ты в первую очередь упомянул моего отца, потом его не стало, естественно, я буду говорить за него, преподам за него урок для тех, кого надо проучить! Некоторые люди, которые знают всего три-четыре вещи, пытаются учить чужих детей?
— Чужих? — возмутился дядя. — Я старший брат твоего отца, твой двоюродный дядя!
Е Сусу покачала головой и предупредила:
— Не надо постоянно упоминать покойника в разговоре. Лучше б ты был таким активным на Цинмин. Разве ты жег деньги, чтобы в посмертии он мог купить большую виллу или поесть рыбы и мяса? Не боишься, что через сто лет спустишься вниз, чтобы над тобой посмеялись?!
На этот раз, не говоря уже о Е Чжихане, даже второй дядя Е Чжимин налился красным цветом.
Когда умер их брат, они сначала поехали почтить его память.
Но в последующие два года это постоянно откладывалось.
Е Чжимин поспешно шагнул вперед, чтобы сгладить ситуацию.
— Сусу, мы с дядей позвали тебя сюда для твоего же блага. Ты молода, у тебя есть будущее, почему ты должна?.. — он замялся и в итоге выразился очень осторожно, выразительно глядя на Ли Цзюня: — Почему ты должна топтаться на месте?
Услышав это, Ли Цзюнь нахмурился и тоже захотел выступить, чтобы возразить, но Е Сусу удержала его.
Она стояла прямо перед ним, словно защищала его, как курица защищает цыпленка.
Очевидно, что она была ниже его ростом, она едва достает ему до плеч.
Но когда она переходит в наступление, то становится мощной, как разряд молнии.
— Потому что я счастлива, я люблю его до смерти!
Сердце Ли Цзюня пропустило удар.
Е Сусу фыркнула и заговорила очень быстро, не давая никому возможности перебить ее:
— Старший дядя не справился с бизнесом, потеряв дедушкин дом стоимостью в миллион или около того; второй дядя не выдержал конкуренции на заводе, и теперь прозябает, уволившись десять лет назад, только и делает, что проедает деньги жены; двоюродный брат с детства прогуливал школу, курил и пил, большое количество старших вообще не помогает вам его контролировать; двоюродная сестра заваливала экзамены, не сдавала зачеты, носила преподавателю красные конверты (взятки)… — Е Сусу вспомнила все грешки этой кучки родственников и медленно покачала головой. — Все вы даже кончиком пальца не сравнитесь с человеком, на которого я положила глаз.
Сказав это, она протянула руку назад и схватилась за отворот его плаща.
Взгляд Ли Цзюня стал глубоким и темным.
Его шея мгновенно напряглась, и он не мог не опустить глаза, глядя на маленькую белую руку, которая дергала его одежду.
— По крайней мере, он сам себя обеспечивает, у него есть дом, и машина, и вкус… Тц, это довольно интересно, — сказала Е Сусу, тайком сглотнув.
Она не заметила, что все присутствующие в доме теперь как-то странно смотрят на Ли Цзюня.
Красивое лицо Ли Цзюня на мгновение застыло, а затем медленно потемнело.
Самое главное — помнить, что дело не только в том, как ты смотришь, но и на что.
— Ну, можете еще посмотреть на его машину внизу, — ехидно подмигнула Е Сусу. — Бесконечно благородный, роскошный… Volvo ХС90.
Брови Ли Цзюня дернулись, он застыл на полминуты, а затем опустил голову и тихим голосом поправил ее:
— Это Ferrari.
«!»
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|