Глава 225. Я обо всем позабочусь

— Я что-нибудь придумаю, — Цзю Цзунь положил руку ей на бедро, не давая ей двигаться.

Нин Сюэмо сделала глубокий вдох, подавляя панику, и твердо сказала:

— Хорошо! Я не буду двигаться!

Цзю Цзунь снова взглянул на нее, и в его глазах мелькнуло восхищение.

На месте обычной девушки в такой ситуации уже давно раздались бы крики, но она смогла так быстро взять себя в руки — это было действительно впечатляюще!

Эта девушка казалась импульсивной и жизнерадостной, но когда требовалось хладнокровие, она могла превзойти любого.

Ум, мудрость, жизнерадостность, хладнокровие, хитрость, безжалостность… Эти качества, казалось бы, противоречили друг другу, но удивительным образом гармонично сочетались в ней.

Цзю Цзунь достал из рукава небольшой белый мешочек, расшитый цветами, и вынул из него несколько предметов.

Маленькая нефритовая тыквочка, серебряные ножницы и нож, несколько талисманов…

Разложив все необходимое, он снова положил руки ей на бедра и, взглянув на нее, сказал:

— Будет немного больно, потерпи. — Его маленькие руки были мягкими, но почему-то от них исходила непоколебимая, как гора, сила, вселяющая спокойствие.

От резкой боли в ногах на лбу Нин Сюэмо выступил пот, но она, превозмогая себя, изогнула губы в улыбке:

— Делай, что нужно. Я выдержу!

Цзю Цзунь кивнул, немного подумал и протянул ей какой-то предмет.

— Закуси это.

Нин Сюэмо посмотрела — это был изысканный нефритовый кулон в форме феникса на ветке. Он был так искусно вырезан, что и птица, и листья под ее когтями казались живыми.

Этот Цзю Цзунь, казалось, с легкостью разбрасывался сокровищами!

Такой большой кусок прекрасного нефрита в современном мире стоил бы целое состояние.

А сейчас он просто дал ей его, чтобы она закусила, очевидно, опасаясь, что от боли она прикусит язык.

Нин Сюэмо еще раз взглянула на кулон и ее сердце екнуло.

Нефритовый феникс на ветке… Может, это намек на Е Цинлуань?

Она спокойно отодвинула кулон.

— Ничего, я потерплю. Этот кулон слишком ценный, я могу его повредить…

Цзю Цзунь посмотрел на нее с удивлением.

— Что ценнее — твой язык или кулон? Закусывай!

Ну хорошо, ты сам велел. Потом не жалуйся, если он сломается.

Нин Сюэмо взяла кулон в рот. Только она это сделала, как в ее бедра словно вонзились два шила! Затем по ногам и ступням разлилась жгучая боль, будто с них живьем сдирали кожу!

Тонкие, как волоски, корни наконец вырвались наружу, извиваясь в воздухе.

Цзю Цзунь молниеносным движением взмахнул рукавом, и вспыхнувшее пламя окутало корешки, мгновенно превратив их в пепел. Ни один не уцелел.

Нин Сюэмо не закричала, но нефритовый кулон с хрустом раскололся на две части и упал на каменный пол, разбившись еще на два осколка.

Сердце Нин Сюэмо ёкнуло. Она посмотрела на Цзю Цзуня.

— Я не нарочно…

Цзю Цзунь взглянул на осколки нефрита, а затем на ее полные слез глаза.

— Ничего страшного.

Потом он посмотрел на ее мелкие зубки.

— У тебя довольно крепкие зубы. Не повредила их?

Похоже, ему было все равно.

Нин Сюэмо немного успокоилась и покачала головой.

— С моими зубами все в порядке. — Ноги все еще горели, и она поспешно осмотрела их. Ее лицо помрачнело, и она чуть не расплакалась. — А вот с моими ногами…

Корни на ее ногах действительно исчезли… но…