Глава 37. До свадьбы?! (Глава за донат)

— Где же я тебя уколола? Покажи всем.

Ху Дьешан подняла руку, словно знамя:

— Не пытайся отрицать! Ты уколола меня в ладонь!

Но когда она раскрыла ладонь, все увидели, что кожа на ней гладкая и розовая, без каких-либо следов укола.

Присутствующие, заметив это, с недоумением посмотрели на Ху Дьешан.

Сама Ху Дьешан, увидев свою ладонь, опешила.

Нин Сюэмо тихо вздохнула и обратилась к столику неподалеку:

— Шестой Принц, твоя будущая супруга утверждает, что ее укололи. Не хотите ли проявить участие?

Все взгляды устремились в указанном направлении.

Цзи Юньхао готов был провалиться сквозь землю. О его связи с Ху Дьешан пока не было объявлено официально, и эта преждевременная огласка могла повредить его репутации, особенно после недавнего разрыва с Нин Сюэмо.

Однако, будучи вызванным Нин Сюэмо, он был вынужден выйти вперед. Его взгляд задержался на девушке.

Всего за несколько дней она так похорошела! Ее щеки порозовели, острый подбородок приобрел мягкие очертания. Легкий румянец покрывал ее нежную кожу. Большие, чуть раскосые глаза с темными, как ночь, зрачками, казались глубокими и спокойными, словно озера, дарящие умиротворение.

Ветер играл с ее розовыми одеждами, придавая ей вид беззаботной и невинной девушки.

Черты лица остались прежними, но ее аура изменилась. В юном возрасте она излучала какую-то необъяснимую притягательность.

Очнувшись от минутного замешательства, Цзи Юньхао нахмурился:

— Нин Сюэмо, что за вздор ты несешь?

Нин Сюэмо невинно моргнула:

— Какой вздор? У вас с госпожой Ху Дьешан уже есть ребенок, разве ты не собираешься на ней жениться? Ты же разорвал помолвку со мной именно из-за нее.

Слова Нин Сюэмо прозвучали как гром среди ясного неба.

Ребенок?! Значит, их отношения начались задолго до разрыва помолвки?

Взгляды присутствующих стали еще более пристальными.

Ху Дьешан залилась краской. Она действительно была беременна, но срок был совсем небольшой, чуть больше месяца. Она не ожидала, что Нин Сюэмо об этом узнает. Стыд и гнев боролись в ней:

— Нин Сюэмо, как ты смеешь клеветать?!

Цзи Юньхао тоже был ошеломлен. Его лицо потемнело.

В Чанкун Го добрачные связи считались позором, как для мужчины, так и для женщины.

— Нин Сюэмо, ты знаешь, какое наказание ждет тебя за клевету? — холодно спросил Цзи Юньхао.

— Знаю, — ответила Нин Сюэмо, — но я не клевещу. Я говорю правду. Госпожа Ху беременна уже сорок пять дней… — Она склонила голову, ее прическа из двух пучков слегка качнулась. — Или этот ребенок не твой?