Глава 10. Верните мне чистый воздух (Отредактировано)

Объевшись лапши, Синь Ци лежала на кровати, ворочаясь с боку на бок. Она не могла уснуть — болело.

Болел живот.

Знала бы раньше, послушала бы Сы Нонянь и съела поменьше. Привстав на кровати, она порылась в аптечке, но не нашла лекарства для желудка. Живот снова скрутило от боли. Синь Ци, уже не заботясь о шуме, побежала в туалет.

Сы Нонянь, которую только начало клонить в сон, была разбужена грохотом из гостиной. Ее сердце неприятно сжалось. Прижав руку к груди, она сердито собралась выйти и проучить свою сожительницу, но, едва открыв дверь, увидела Синь Ци, которая в одном нижнем белье прошмыгнула в ванную.

— Эй, ты что, босиком? — Сы Нонянь увидела, как Синь Ци босиком забежала в ванную, подошла к двери и обеспокоенно спросила: — Что с тобой?

— Мм, — Синь Ци, собиравшаяся облегчиться, услышала шаги Сы Нонянь за дверью, напряглась и резко остановилась на полпути. С покрасневшим от смущения лицом она ответила: — Я в туалет хочу, вы не могли бы вернуться в комнату?

— Почему? — не поняла Сы Нонянь. Дверь закрыта, чем она мешает?

Синь Ци не могла объяснить и лишь умоляюще сказала: — Госпожа, когда вы здесь, я не могу…

— Что за странная привычка? — Сы Нонянь нахмурилась. Точно, нельзя жить с незнакомыми людьми.

В животе у Синь Ци все переворачивалось, она больше не могла терпеть. В этот момент всякая сдержанность была забыта. Не отвечая Сы Нонянь, она расслабилась, и по всему телу разлилось облегчение. Поясница перестала болеть, спина выпрямилась, испарина исчезла.

Вот только нос этого не выдержал.

Стоявшая за дверью Сы Нонянь тоже почувствовала резкий запах, и ее лицо мгновенно потемнело.

— Ты можешь быть повнимательнее? Здесь же люди! — Сы Нонянь зажала нос и отступила на несколько шагов, пока не уперлась спиной в стену.

— Госпожа… Я же говорила вам вернуться в комнату, — Синь Ци, сидевшая на унитазе, закрыла пылающее лицо руками, думая о том, как ей теперь смотреть в глаза Сы Нонянь. Она готова была умереть от стыда.

— Как теперь спать? Настоящая газовая атака! — Сы Нонянь, потеряв дар речи, закатила глаза и уставилась в потолок.

— … — Из ванной не доносилось ни звука. Сы Нонянь поняла, что Синь Ци все-таки девушка, и к тому же такая ситуация была вне ее контроля. Подумав об этом, она пожалела о своих резких словах. Она пошла в гостиную, зажгла благовония, вернулась в спальню, нашла лекарство, положила его у двери ванной и ушла к себе.

Прислушиваясь, Синь Ци осмелилась выдохнуть, только когда услышала звук закрывающейся двери в комнате Сы Нонянь. Справив нужду и вымыв руки, она увидела на полке флакон духов. Синь Ци тайком взяла его и распылила в воздухе. Запах в ванной сразу стал намного лучше.

Пригнувшись, она осторожно выглянула из-за двери и убедилась, что Сы Нонянь действительно ушла к себе отдыхать. На цыпочках Синь Ци вышла из ванной и случайно наступила на флакон с лекарством, который Сы Нонянь оставила у двери. Ногу обожгло болью, и Синь Ци чуть не растянулась на полу. Подняв флакон, она почувствовала, как последняя капля благодарности испарилась без следа.

Приняв лекарство, через некоторое время боль утихла. Синь Ци, обняв одеяло, погрузилась в тяжелый сон.

Когда Сы Нонянь проснулась, солнце за окном уже палило так, что могло поджарить человека. Подумав, что вставать все равно незачем, она еще долго валялась в постели. Наконец, урчание в животе заставило ее подняться.

Гостиная была залита солнцем. Окно на балконе было приоткрыто на маленькую щелочку. Сы Нонянь показалось, что вчерашний запах еще не выветрился, и ее плохое настроение, которое начало было улучшаться, вернулось.

Раздраженно распахнув окно настежь, она посмотрела на поток машин внизу. Мысль о том, что она теперь без дела, повергла ее в уныние.

Если бы она жила одна, то, вероятно, не подошла бы в это время к окну на балконе и, естественно, не испытала бы снова этого огромного чувства разочарования. Сы Нонянь возненавидела Синь Ци.

В спальне громко зазвонил телефон. Сы Нонянь не могла представить, кто бы мог звонить ей в это время.

— Алло. Здравствуйте, — звонивший использовал программу, скрывающую номер, и на экране отображалось «Частный номер».

— Госпожа, проснулись? Я сварила вам кашу и чайные яйца. Подогрейте и поешьте. Яйца берите те, что внизу! — Если бы Синь Ци не сказала, Сы Нонянь и не заметила бы, что в комнате пахнет чаем. Вчерашний запах так глубоко въелся ей в память, что Сы Нонянь засомневалась, не будет ли ей теперь все время мерещиться этот отвратительный запах.

Подумав об этом, Сы Нонянь потеряла всякое желание завтракать. Но собеседница проявила заботу, и Сы Нонянь не хотела ее обижать, поэтому ответила уклончиво: — Хорошо, я поняла, спасибо. Кстати, вам уже лучше? — Сы Нонянь намеренно уколола Синь Ци.

Синь Ци после вчерашнего чувствовала себя ужасно неловко. Держа телефон, она что-то невнятно промычала в ответ. Решив, что Сы Нонянь действительно беспокоится о ней, она растрогалась и подумала, что вечером обязательно должна хорошо себя проявить и приготовить что-нибудь особенное, чтобы загладить свою вину перед Сы Нонянь. Но Сы Нонянь думала совсем о другом. Поливая свой сциндапсус, она собиралась пойти в ванную привести себя в порядок, но остановилась у двери.

Вчерашний инцидент оставил слишком глубокий след. Она боялась зайти в собственную ванную.

— Я кладу трубку, — подумав об этом, она снова разозлилась, ее тон стал резким. Не дожидаясь ответа, она невежливо повесила трубку.

Синь Ци посмотрела на погасший экран, не понимая, откуда у этой женщины такая злость. Настроение испортилось, и работать совсем не хотелось.

Просидев в прострации все утро, она наконец дождалась обеденного перерыва. Мо Тин пошел с ней обедать и по дороге спросил, как ей живется на новом месте. Синь Ци покраснела и не знала, что ответить.

Место жительства, конечно, было хорошим, вот только с хозяйкой было трудно ужиться, да и сама она немного подвела.

— Что с тобой? Я просто спросил, как тебе живется, почему ты так покраснела? Уж не случилось ли чего с твоей ледяной хозяйкой? — Мо Тин был геем и, естественно, думал в определенном ключе. Синь Ци же не была такой, и друзей с подобными взглядами у нее не было, поэтому она не поняла его намека. Думая о своем конфузе, она решила, что Мо Тин говорит именно об этом, и растерянно ответила: — Я уже опозорилась по полной.

— Так что случилось? — Мо Тин понял, что Синь Ци не уловила смысла его слов, и спросил серьезно.

— Вчера вечером… — Синь Ци выложила все как на духу. Ей становилось все обиднее. Неужели быть экономной — это плохо? Ну, переела немного, выпустила «газовую атаку». Разве ни с кем такого не бывало?

— А. Хахахахахахаха! — Мо Тин совершенно не щадил Синь Ци и смеялся так, что напоминал цветок, качающийся под ураганным ветром. Синь Ци с отвращением смотрела, как он, прикрывая рот рукой, смеется, тем более над ней. Она сердито взглянула на него и пошла за едой.

Она сидела за столом, уткнувшись в тарелку, когда Мо Тин без подноса подсел к ней напротив.

— Насмеялся? Почему ты не ешь? — спросила Синь Ци.

— Я как вспомню твою историю, так аппетит пропадает, — Мо Тин глубоко сожалел, что сам напросился. С его-то ментальной чистоплотностью не стоило слушать такие отвратительные разговоры перед едой.

Синь Ци, наоборот, рассмеялась. Изображая героя из телесериала, она уперла руки в бока и холодно хмыкнула в сторону Мо Тина, после чего принялась уплетать еду большими кусками.

Мо Тин смотрел, как Синь Ци с аппетитом ест, когда к ним подсела Чжан Ти с подносом.

— Это же сестра Синь Ци! Кушаете?

— Угу, — Синь Ци взглянула на нее. Эта девушка вызывала у нее большее отвращение, чем ее собственный вчерашний «конфуз». Все утро сидела рядом и ни слова не сказала, а теперь изображает любезность.

— Братец Мо Тин, почему вы не обедаете? — Чжан Ти даже не притронулась к еде, подперев щеку рукой и глядя на Мо Тина.

Мо Тин неловко поежился и с кривой улыбкой ответил: — Я не голоден. Ты ешь.

— Братец Мо Тин худеет? — Чжан Ти захлопала своими накладными ресницами. Синь Ци, сидевшая напротив, смотрела на ее профиль и очень хотела взять рисинку и прилепить ей на ресницу, чтобы проверить, сможет ли эта искусственная жесткость ее расплющить.

— Разве с моей фигурой нужно сидеть на диете, чтобы похудеть? — Если Мо Тин и выглядел как мужчина, то душа у него определенно была женская, и разговоры о фигуре он воспринимал очень серьезно.

— Хе-хе. Нет, конечно, братец Мо Тин, у вас такие идеальные пропорции, я просто беспокоюсь о вас! — не успела Чжан Ти договорить, как Синь Ци схватила свой поднос и ушла. Это было еще отвратительнее, чем пресловутый «стиль Чжэнь Хуань» из интернета. Как можно было есть, слушая такое?

Мо Тин увидел, что она уходит, и поспешил за ней, оставив Чжан Ти смотреть им вслед и топать ногой.

— Куда ты? Наелась? — обеспокоенно спросил Мо Тин.

— Тошнотой сыта, — Синь Ци закатила глаза и сердито посмотрела на Мо Тина.

— Эй, чего ты на меня злишься? Посмотри, какая она женственная. А ты? Издалека — аэродром, вблизи — наконец-то чувствуется женское начало, но как только откроешь рот — все пропало.

— Почему это я не женственная? Обязательно нужно после каждого слова добавлять «братик», «сестричка», «м-м-м», «нэ-нэ», чтобы быть женщиной? — Синь Ци возмутилась. У нее, как-никак, был размер B, фигура хоть и не выдающаяся, но вполне себе с формами, кожа чистая, волосы длинные. Просто она была немногословна, в общении с людьми прямолинейна, не умела кокетничать и строить из себя милашку, как современные женщины.

— Ладно, я скажу слово — у тебя десять тысяч в ответ найдется, — Мо Тин вздохнул. Добрые намерения приняли за оскорбление. Синь Ци в этой компании хорошо работала, репутация у нее была хорошая, но почему-то ее никак не повышали. Все это понимали, кроме нее самой.

Синь Ци знала, что Мо Тин искренне хорошо к ней относится, и почувствовала, что была слишком резка. Ей было досадно, но извиниться она не решалась — не умела, как другие женщины, потянуть за рукав и пролепетать «оппа», чтобы сгладить неловкость. Поэтому она молча пошла за Мо Тином обратно в офис.