Твой номер 9 и мой номер 9, кажется, разные

— Пошли, хватит об этом, давай скорее болеть за Гу Вэя.

— Сейчас только восемь утра. Надо поесть, чтобы голос был зычным, когда будем болеть за Гу Вэя, верно?

— Резонно. Хорошо, я угощу тебя большой порцией рисовой лапши с куриными потрохами.

Лин Жо как раз очень хотелось кисло-острой лапши с куриными потрохами, поэтому она тут же откликнулась:

— Пошли!

Подруги ворвались в лапшичную, заказали две миски лапши — поострее, покислее и с добавкой потрохов за пять юаней — и принялись уплетать за обе щеки.

Съев лапшу, Лин Жо была вынуждена повесить на себя рупор и вместе с До Ли направиться прямиком к баскетбольной площадке.

— Нельзя войти? — спросила До Ли, когда их остановил у входа на площадку сотрудник с маленькой синей карточкой на груди.

— Кроме игроков, никому нельзя. Если хотите посмотреть, смотрите из-за железной ограды, — бесстрастно и холодно ответил охранник.

— Но у кромки поля лучше видно! Я же обещала поболеть за одного человека! — разочарованно протянула До Ли.

Сотрудник бросил несколько взглядов на рупоры, висевшие на До Ли и Лин Жо.

— Сестренки, с такими-то рупорами, не то что за оградой стоять, даже если на дерево залезете, этот паренек по имени Гу Вэй вас услышит!

Лин Жо пошутила:

— Тогда мы полезем на дерево! Болеть с дерева — это же так круто!

— Эй! Я это для примера сказал! На дерево нельзя, категорически нельзя! Если полезете на деревья, я вам вообще запрещу смотреть матч даже из-за ограды!

— Поняли, поняли, — До Ли повернулась и потащила Лин Жо искать хорошее место.

Они побродили вдоль ограды и наконец нашли место с хорошим обзором, без препятствий впереди. К сожалению, для двух пар близоруких глаз никакое, даже самое лучшее, место не сравнится с возможностью подойти поближе, еще ближе.

До Ли повесила плакат «Гу Вэй, вперед, к победе!» прямо себе на грудь, став вылитым талисманом, ожидающим своего хозяина.

Лин Жо было ужасно стыдно за подругу, но она ничего не могла поделать. У нее никогда не было такой безумной влюбленности в парня в реальной жизни, как у До Ли. Была легкая симпатия, да и та возникла недавно, после встречи с *тем самым* человеком. Неужели он — ее любовное просвещение?

«Нет, нет, мое любовное просвещение пришло из романов. Какую книгу я прочитала первой, уже и не вспомнить».

Но Лин Жо отчетливо помнила роман, который произвел на нее самое глубокое впечатление. Это была история о современной девушке, попавшей в эпоху Цин и ставшей Сумалагу, главной служанкой при Великой вдовствующей императрице Сяочжуан. Роман рассказывал о ее любви с Сюань Е.

Лин Жо помнила, как «фальшивая» Сумалагу изобрела вращающуюся помаду, чтобы угодить Сяочжуан. Помнила, как Сюань Е взял Сумалагу с собой в Летний дворец в Жэхэ купаться и охотиться, как они столкнулись с черным медведем, и как Сюань Е убил зверя, защищая Сумалагу.

Трогательное и детальное описание автора так взволновало Лин Жо, что с тех пор романы в жанре «Цинчуань» (попаданцы в эпоху Цин) стали ее любимыми. Она даже во сне мечтала попасть в прошлое и непременно влюбиться, неважно в какого Агэ (принца).

Пока Лин Жо предавалась воспоминаниям о любимых романах, До Ли взволнованно схватила ее за руку, указывая на игроков, выходящих на площадку:

— Смотри, смотри! Тот, в форме с номером три, это Гу Вэй?

Лин Жо прищурила свои близорукие глаза и долго всматривалась. Оценив прическу, фигуру и другие детали, она неуверенно произнесла:

— Наверное.

Это было похоже на попытку разобрать надпись на доске издалека: так как ты уже видел эти слова, то даже если не видишь четко, можешь угадать.

Все-таки она училась с Гу Вэем три года, его внешность и походка были ей в определенной степени знакомы, так что можно было попытаться угадать, как угадывают слова на доске.

До Ли тут же взялась за дело. Она нажала кнопку на рупоре и закричала:

— Гу Вэй, вперед! Ты самый красивый! Ты лучший!

Услышав взволнованный девичий голос, усиленный рупором и разнесшийся по всей площадке, Гу Вэй тут же повернул голову и нашел источник звука.

Зрение у него было отличное, он сразу увидел Се Лин Жо и До Ли. Однако не слишком ли До Ли перестаралась?

Мало того, что она принесла рупор, так на ней еще и висел плакат с его именем.

«Два иероглифа "Гу Вэй" так сияют! Я не только сам идеален, но даже мое имя выглядит так красиво. Родители умеют рожать, воспитывать и давать имена!» — подумал он.

Если уж Лин Жо приходилось угадывать своего одноклассника по внешнему виду, то что говорить о Цзи Ане, которого она знала всего неделю и видела лишь раз?

Команда Гу Вэя была в белой форме с синими номерами. Лин Жо перепутала и решила, что Цзи Ань играет в одной команде с Гу Вэем. Она приняла за Цзи Аня одного из парней ростом около 180 см в команде Гу Вэя и, когда началась игра, некоторое время кричала в рупор слова поддержки и ему тоже.

Игрок под номером девять на площадке был в полном недоумении. Та девушка явно болела за номер девять, и он действительно был номером девять, это так. Но главная проблема заключалась в том, что его звали не Цзи Ань, а Чжан Хуа! Номером девять мог быть кто угодно, но Чжан Хуа был только один!

«Надо будет потом подойти и спросить ее, что все это значит».

Та девушка болела и за него, и за его товарища по команде Гу Вэя. Во время перерыва Чжан Хуа, не успев даже вытереть пот, подбежал к Гу Вэю с бутылкой воды.

— Гу Вэй, ты знаешь тех двух девушек, что болеют за тебя за оградой?

Гу Вэй, тяжело дыша, посмотрел на Чжан Хуа:

— Знаю, мои одноклассницы.

— Тогда почему она болеет за меня, но называет неправильным именем?

— Э-э… Может, она тебя знает, но перепутала имя? Такое бывает.

Чжан Хуа обрадовался. В его голосе послышались волнение и радость:

— Тоже верно. Тогда познакомь нас потом заново.

Гу Вэй, слегка скривив губы, неохотно согласился:

— Хорошо, потом познакомлю.

Команда Цзи Аня должна была выйти на площадку в десять тридцать. Пока они ждали своей очереди, Цзи Ань вдруг услышал, как какая-то девушка выкрикивает его имя и номер формы в рупор.

Парни вокруг начали подшучивать над ним:

— Ну ты даешь, Цзи Ань! Вот это поддержка! Девчонка даже рупор притащила!