Глава 10 (Часть 1)

Глава 10

Поначалу я сомневалась, не родственники ли эти двое, которых я призвала, но, услышав их имена, сразу поняла, что Киллуа и Гин-тян никак не связаны.

Это как если бы сравнивать японские и европейские имена.

— Но Киллуа говорит по-японски, — проворчала я. — Хотя он утверждает, что не знает японских иероглифов, а язык, на котором он пишет, выглядит очень странно.

Когда мы вместе читали мангу, мне приходилось читать ему текст вслух.

Впрочем, теперь он сам предложил выучить местный язык и довольно гордо заявил, что быстро всё схватывает.

Тогда я предложила Киллуа научить меня языку его мира. Если когда-нибудь у меня появится возможность путешествовать по другим мирам, я бы очень хотела побывать у него в гостях. Неплохо бы подготовиться заранее, я же не хочу быть безграмотной в другом мире.

Что касается моих вопросов о языке, Гинтоки отнёсся к ним равнодушно.

— В аниме все говорят по-японски. Даже если написано не по-японски, читается всё равно по-японски. Рано или поздно ты это поймёшь, Акико.

Я приняла это довольно странное объяснение и вернулась к Киллуа, чтобы продолжить наши уроки.

Как и говорил Киллуа, он настоящий гений и всё схватывает на лету.

И хотя не хочется хвастаться, но у меня тоже есть талант к языкам.

Мы с ним составили таблицу соответствия языка его мира и ромадзи японской хираганы. Поскольку произношение одинаковое, учиться довольно просто, нужно только запомнить соответствие значений.

Гинтоки был поражён нашим рвением к учёбе.

Хм, заставить его присоединиться к нам точно не получится.

Кстати, Гин-тян в последнее время стал часто выходить из дома, особенно когда Киллуа здесь.

Он говорит, что не хочет смотреть, как двое детишек играют, и что ему нужно прогуляться, пожить взрослой жизнью.

Но мне кажется, что он не просто гуляет. Однако на все мои вопросы он отвечает уклончиво, явно принимая меня за ребёнка. Или, может, он хочет, чтобы я была беззаботной, как все нормальные дети?

Что касается Киллуа, то, в отличие от Гин-тяна… он не находится в этом мире постоянно.

Мы договариваемся о времени призыва, играем несколько часов, а потом я отправляю его обратно.

А в следующий раз снова призываю.

Он иногда приносит мне сладости из своего мира в качестве подарка. Конечно, из-за его собственных предпочтений это в основном десерты. Он идеально следует принципу делиться с друзьями тем, что нравится самому. Я же в основном радуюсь новизне из другого мира, хотя потом понимаю, что на вкус они ничем не отличаются — всё одинаково сладкое. Поэтому большая часть этих гостинцев в итоге оказывается в желудке Гин-тяна.

Благодаря этому отношение Гин-тяна к Киллуа, похоже, значительно улучшилось.

Возможно, дело в том, что он легко получает много сладостей. В отличие от большинства детей его возраста, Киллуа не жадничает. Всё-таки он вырос в богатой семье, даже сладости покупает, не считая денег.

Я до сих пор помню лицо Гин-тяна, когда я впервые рассказала, сколько Киллуа тратит на шоколад в месяц. Он переспросил: «Сколько-сколько?!» — словно не поверил своим ушам, и застыл с таким видом, будто увидел привидение.

Он так завидовал, что, казалось, вот-вот расплачется.

Честно говоря, меня уже не удивляет, что они оба помешаны на сладком.

Серебряные волосы, цундере, сладкоежка.

Это какой-то стандартный набор анимешных черт?

Наверное.

Хм… Когда я впервые отправила Киллуа обратно в его мир, мы договорились проверить, как течёт время в наших мирах.

Когда я призвала его во второй раз, мы сравнили, сколько времени прошло, и обнаружили, что разницы практически нет, то есть наши возрасты будут синхронизированы.

Однажды мне в голову пришла мысль о странной особенности моей способности: время в другом мире останавливается во время призыва. Киллуа, как кот, укравший сметану, хитро прищурился и, поглаживая подбородок, задумчиво произнёс:

— Если там время останавливается, то я могу провести в этом мире несколько лет, стать сильнее, а потом вернуться и победить старшего брата и остальных!

— Но, Киллуа, твоё тело здесь не будет расти. Как бы ребёнок ни тренировался, у его способностей есть предел, — напомнила я. — И тогда я быстро стану старше тебя и перегоню в росте.

— Я просто подумал, дурочка. Я же знаю, что таких лёгких путей не бывает.

— И вообще, я вряд ли смогу долго здесь оставаться… Этот твой бездельник-кудряш меня не прокормит.

Он подпёр голову рукой, равнодушно пожал плечами и с вызывающим видом добавил:

— И потом, я не позволю тебе обогнать меня! Я же парень, я всё равно буду намного выше тебя.

— А мне кажется, было бы неплохо стать старше тебя и чтобы ты называл меня сестрой.

— Дура! Не хочу!

Сереброволосый мальчик, гордо вскинув подбородок, с серьёзным видом отстаивал своё самолюбие. Его выражение лица было таким милым, что я не удержалась и протянула руку.

Киллуа немного удивился, когда я дотронулась до его волос. Серебристые пряди выглядели очень мягкими, и на ощупь они были такими же — как кошачья шерстка. Прикосновение было таким приятным.

Я не удержалась и погладила его ещё пару раз, не желая убирать руку.

Гин-тян как-то сказал, что моя привычка трогать чужие волосы — это странность, и что мне лучше идти в зоомагазин гладить кошек.

По его словам, волосяные луковицы у взрослых очень хрупкие, каждое утро на подушке остаётся куча волос, так что лучше их не трогать.

Но у юного мальчика с этим проблем быть не должно, верно?

Сколько бы я его ни гладила, он же не облысеет?

Точно не облысеет?

— Эй, Акико, ты уже наигралась? И мне кажется, ты задумала что-то нехорошее.

— Вовсе нет.